Спасибо!
Дорогие мои, я давно вас не благодарила за деньги, которые вы мне иногда понемногу посылаете. Вы меня очень выручаете. Большая часть читателей нашего ЖЖ, я думаю, процентов 80 или даже больше, живёт не в России, и я хочу им рассказать о том, как сегодня живётся в нашей стране. Я расскажу об этом, естественно, на своём примере, хотя моё положение не самое худшее. У многих, я бы даже сказала, у большинства, положение хуже, чем у меня. Я получаю пенсию, точно знаю, какого числа и сколько денег я получу. Ни пандемия, ни санкции и антисанкции, ни экономический кризис, ни безработица, ни снижение зарплат на моих доходах не отражаются. Свою пенсию я всегда вовремя получу. Правда, её покупательная способность снижается. Всё дорожает. Поскольку есть мне ничего нельзя, то подорожание продуктов питания не очень бы отразилось на моём бюджете, если бы не «Тёма». А «Тёма» - это мясное пюре для прикорма грудных младенцев. Вот как только разрешается дать младенцу что-нибудь, кроме грудного молока, можно сразу давать «Тёму». У этого тонко смолотого мясного пюре нет никакого вкуса, но и вреда от него никакого нет. «Тёма» выпускается в 100-граммовых металлических баночках. Ещё несколько недель назад такая баночка стоила 52 рубля, а теперь она стоит 87 рублей, и имеется тенденция к дальнейшему подорожанию. Баночка «Тёмы» с добавлением 2-3 ложек хорошо разваренной овсянки – это мой ежедневный ужин, ничего другого мне вечером есть не полагается. И получается, что только «Тёма» теперь в месяц стоит мне на 1000 с лишним рублей больше, чем три недели назад. Но подорожание продуктов питания – это для меня не так критично, как подорожание лекарств. Лекарства дорожают с каждым днём, потому что рубль падает в цене, а все лекарства либо импортные, либо изготавливаются у нас из импортных ингредиентов. Вот, например, «Креон» ещё недавно стоил 630 рублей упаковка, а на прошлой неделе Наташа принесла мне упаковку «Креона», за которую заплатила 1100 рублей. Я испугалась и решила отказаться от «Креона», перейти на более дешёвый аналог, но Лена не разрешила. Она сказала: «Ты вспомни, какой ты была до «Креона», кожа и кости, тебя ветром шатало. А теперь ты похожа на человека, мы даже расширили диету, и ты иногда можешь позволить себе съесть что-нибудь вкусное. Будем пить «Креон», сколько бы он ни стоил». А за «Эссенциале» Наташа на прошлой неделе заплатила 2400 рублей. Я ушам своим не поверила. И, конечно, подумываю, не отказаться ли от «Эссенциале». Но с печёнкой шутить не приходится. Она реагирует на ухудшение резкой болью.
И я не могу себе позволить истратить всю пенсию. Мне нужно что-нибудь скопить на чёрный день. А чёрный день наступит, когда я не смогу ходить, и это может произойти очень скоро. Сейчас я с трудом хожу, опираясь на палку на четырёх ножках. Эта палка называется квадрипот. Её придумал гениальный человек и большой гуманист. Если бы не квадрипот, я бы уже была неходячая. А с квадрипотом я могу дойти от постели до кухни, до плиты и до ванной комнаты. Правда, с пересадкой. На середине этого пути стоит моё кресло. Вот я дохожу до кресла, отдыхаю в нём, а потом продолжаю путь. Признайтесь, вы не представляли себе, что я такая развалина. Мне кажется, по моим текстам это не слишком заметно. У нас есть поговорка «В здоровом теле – здоровый дух». Это неточный перевод с латыни, и это неправда. Первично не тело, а как раз дух. Когда дух здоров, то и телу приходится соответствовать. Это я, конечно, про себя говорю.
Мне нужно накопить денег на оплату сиделки, которую нужно будет нанимать, когда я стану неходячая, а это, как я сказала, может случиться очень скоро. Тазобедренный сустав почти разрушен. Вот ещё чуть-чуть подразрушится, и я буду лежачая. Делают операцию по замене сустава искусственным, но мне делать такую операцию уже поздно. Вот одна подопечная моего социального работника Наташи сделала такую операцию и не вышла из наркоза, причём делать эту операцию ей было вовсе не обязательно. В отличие от меня, она ходила по улице, жила жизнью вполне полноценного человека. Просто сустав побаливал, и она надеялась, что с искусственным суставом ей будет комфортнее. Я хочу иметь возможность нанимать сиделку, потому что не хочу, чтобы моя дочь проводила жизнь у моей постели. У неё муж нездоровый человек, нуждается в уходе. А двое тяжёлых больных на одного не слишком молодого и не слишком здорового человека – это, согласитесь, перебор. Ребята летом выезжают на дачу. Мой зять любит дачу, переезжает туда в последних числах апреля и возвращается в последних числах сентября, а иногда и в октябре, в зависимости от погоды. Проводит на даче пять месяцев. Лена ездила на дачу только на выходные. Но в прошлом месяце она ушла на пенсию, и теперь тоже может пять месяцев жить на даче. И для собаки это очень хорошо. На даче она может без поводка свободно носиться по участку. Я буду скучать без них, но буду за них радоваться. Лена сказала, что будет приезжать навещать меня каждую неделю, будет одни сутки в неделю проводить в Москве. Но в неделе семь суток. Уже прошлым летом я нанимала сиделку, платила ей 200 рублей в час, но прошлым летом она нужна была мне только на три недели отпуска Лены, а теперь будет нужна на все пять месяцев. Зачем-то я взвалила на вас мои проблемы. Ничего, как-нибудь всё устроится. Моя Наташа меня любит. Будет ездить почаще. Прошлым летом, когда у меня было обострение панкреатита, она у меня ночевала и денег за ночное дежурство не захотела взять.
Ещё раз большое вам спасибо, дорогие мои друзья, за материальную поддержку. И за нематериальную тоже. Я живу благодаря вам, благодаря блогу. Стою на пороге перехода в вечную жизнь, но не перехожу этот порог, потому что ещё не сказала всего, что я хотела бы вам сказать. Не выполнила своей задачи, своей, высокопарно выражаясь, миссии. Не кончила писать историю России ХХ века. А ведь я свидетель почти всего ХХ века, и обязана оставить своё свидетельство. Ещё раз большое спасибо за всё.
Вот я вам нажаловалась, а дело обстоит не так плохо. У меня теперь очень скромные потребности, кроме еды и лекарств, мне ничего не нужно. Прежде мне была нужна одежда и обувь, а теперь я могу обойтись ночными рубашками, халатами и старыми босоножками. Прежде большие расходы были связаны с удовлетворением культурных потребностей, а теперь, когда я не хожу и не вижу, структура потребностей изменилась. Прежде я ходила в театры, старалась не пропустить ни одной значительной премьеры, покупала абонементы на концерты, много ходила в кино. Кинематограф стал для меня самым важным искусством. Совершенно в соответствии с тем, что сказал Ленин: «Из всех искусств для нас важнейшим является кино». Я ходила на все кинофестивали, из Киноцентра на Красной Пресне вообще не вылезала. А теперь я сижу дома, и это большая экономия. Прежде я книги покупала. Десятки раз давала себе слово больше книг не покупать, просто потому, что их ставить некуда. Моя комната похожа на пещеру из книг. Книги нависают надо мною, того и гляди, они меня под собой погребут. Принимала решение не покупать книг, и всё-таки всё время покупала. Стали издаваться книги, о которых мы раньше и не мечтали, и невозможно было удержаться от их покупки. Но теперь я не могу читать и, естественно, книг не покупаю. Потеря зрения и возможности ходить дают большую экономию. Ещё и ещё раз благодарю вас, дорогие друзья, за вашу ко мне доброту.