Генштаб Армении призвал Никола Пашиняна прекратить обвинения в свой адрес. Ранее премьер-министр республики потребовал отставки начальника военного управления Оника Гаспаряна. Это произошло сразу после того как Никол Пашинян заявил, что совершил ошибку в своих высказываниях о неэффективности «Искандеров». Пресс-служба премьер-министра объяснила его слова о российских комплексах дезинформацией и назвала их «одними из лучших в мире». Обозреватель “Ъ” Максим Юсин задумался о том, каким может быть выход из политического противостояния в Армении и есть ли он вообще. Нынешний кризис в Армении, в котором схлестнулись противники и сторонники премьер-министра Никола Пашиняна, имеет одну бросающуюся в глаза особенность — ни акции оппозиции, ни митинги лоялистов не отличаются массовостью. Налицо апатия, безразличие, усталость большей части общества. Ни сам премьер, когда-то пользовавшийся огромной популярностью, ни его оппоненты не вызывают у людей того энтузиазма, который ведет на баррикады, ставит страну на грань революционной ситуации. Армянам сегодня не позавидуешь. Фактически им приходится выбирать между двух зол. С одной стороны — Пашинян, человек, ассоциирующийся с поражением, шоком и унижением, которыми обернулась для Армении прошлогодняя война за Нагорный Карабах. Можно, конечно, говорить, что экономическое, технологическое отставание Еревана от Баку началось задолго до Пашиняна, что вину за это несут его предшественники, из-за которых страна почти три десятилетия топталась на месте, не развивалась. Тогда как противник целенаправленно готовился к войне. И подготовился. И победил. Но есть один нюанс: только Никол Пашинян, в отличие от своих предшественников, мог себе позволить откровенно безответственную, самоубийственную политику. Одновременно провоцировать Баку и бросать вызов Москве — единственной силе, способной защитить армян и (при желании) предотвратить конфликт. Не факт, что будь сейчас во главе Армении Роберт Кочарян или Серж Саргсян, поддерживавшие тесные отношения с Кремлем, президент Азербайджана Ильхам Алиев решился бы провести военную операцию именно так, как он это сделал осенью 2020 года. С Пашиняном это стало возможным. Он вначале провоцировал, потом не предотвратил, а в итоге проиграл, причем по всем статьям. Политическую ответственность за это, безусловно, надо нести. Вопрос только в том, когда. Для Москвы, ставшей главным гарантом мирных договоренностей между Баку и Ереваном, было выгодно, чтобы Никол Пашинян еще какое-то время оставался у власти, принял на себя весь негатив, связанный с болезненными уступками и непопулярными, но неизбежными шагами, которые в обществе могли быть восприняты как капитуляция перед Баку и даже перед Анкарой. Но отношение Москвы к Пашиняну определяется и другими, не менее важными обстоятельствами. С самого начала многими в России армянский премьер воспринимался как недружественная фигура, связанная с западными структурами, с коллективным Соросом, к тому же периодически он допускал антироссийские выпады. И самым тревожным сигналом для Москвы стало то, что очередной такой выпад последовал сейчас, когда, казалось бы, шок от военного поражения должен был образумить, отрезвить Пашиняна. Не образумил,— следствием чего и стало нелепое, впоследствии дезавуированное пресс-службой самого премьер-министра заявление о плохом качестве ракетных комплексов «Искандер» — гордости российского ВПК. Именно это высказывание вызвало возмущение армянских военных, фактически объявивших премьеру вотум недоверия. Казалось бы, судьба Никола Пашиняна предрешена — он несет ответственность за военное поражение, по-прежнему демонстрирует свое служебное несоответствие, без повода задевая единственного союзника. Он должен уйти. Но здесь возникает главный вопрос: кто его сменит? Проблема в том, что, с точки зрения армянского общества, единственная реальная альтернатива Пашиняну — бывшие президенты Кочарян и Саргсян и их так называемый карабахский клан. Однако эти люди прочно ассоциируются с коррупцией, с застоем в экономике, с той самой отсталостью, которая и привела к поражению в войне. Нужна третья сила. А ее нет. И в обозримом будущем она едва ли появится. И в этом трагедия сегодняшней Армении. Максим Юсин
