История одной семьи

Отец – Самуил Семенович Ошкер (1870  г.р.), его жена Ошкер Софья Ермолаевна (1877 г.р.), их сыновья Георгий (1901 г.р.), Михаил (1906 г.р.), Григорий (1912 г.р.) и дочь Надежда (1907 г.р.). Немногим больше месяца понадобилось большевикам, чтобы арестовать и практически полностью уничтожить крепкую семью Ошкеров из небольшой деревни в Крупском районе. Практически все они расстреляны в Орше в один день – 10 ноября 1937 года. И только один – Георгий Ошкер был убит в 1938-м в подмосковном Бутово.   Семья Ошкеров проживала в деревне Малые Жаберичи в этом доме.  

  Первым под каток репрессий еще за несколько месяцев до Большого террора попал 25-летний Григорий Самуилович Ошкер. Его арестовали 22 марта 1937 года. До ареста он работал кладовщиком на оршанском камнедробительном заводе.  

Григорий Ошкер   Спустя пять месяцев, 24 августа, НКВД постучал в двери деревенской хаты. Из дома забрали главу семейства 67-летнего колхозника Самуила Семеновича и его сына – бухгалтера Игрушского сельпо Михаила.  

Михаил Ошкер   Подробности ареста отца и деда рассказывает Ирина Михайловна Ошкер: “Мама и тетки говорили, что отец работал в Крупках и пришел на выходные домой. Он приходил каждую субботу. Помылись в бане. Дети спят. И в часа четыре, может, раньше приехала машина, черная. Постучали. Дед обул лапти, надел штаны, в рубашке вышел, пригласил их в у хату.  Отец стал обуваться. “Бацька, говорит, не торопись, это все знакомые”. Начальник дал прочесть бумагу об аресте: “Самуилович, почитайте”. Бабы собрали им сменное белье. Самуила с сыном Михаилом посадили в машину. Следом еще многих забрали из деревни. Тут с конца деревни они начинали. У них, видимо, был список, знали, куда идти. Одного Лытина забрали, другого Лытина. И с того конца деревни тоже”, – вспоминает Ирина Михайловна. Утром жена Михаила поехала в Оршу к брату Григорию, чтобы сообщить, об аресте отца и брата. А 7 октября к дому Ошкеров снова подъехал воронок с тремя энкавэдэшниками. “Мы вас забираем. Вы арестованы”, – обратились они к 60-летней Софье Ермолаевне, жене Самуила Ошкера, и его 30-летней дочери Надежде. “Бабы в плач! – продолжает Ирина Михайловна. – Баба взяла с собой старую икону. Обкрутила ее в рушник: “С иконой пойду!” Они не дали. Сказали: “Она вам не нужна”. Посадили их в машину и увезли”   .

Надежда Ошкер (слева) с близкими   Через несколько дней мать Ирины Михайловны Ольга, жена Михаила, прихватив всем сала, хлеба, сменную одежду, направилась в Оршанскую тюрьму. Но передачу приняли только для женщин. Позже Ольга с младшей сестрой Михаила снова приехали в Оршу. В этот раз их даже пустили во двор тюрьмы. “Они были во внутреннем дворе Оршанской тюрьмы и увидели, как стали выводить людей — открыли ворота, солдат поставили с двух сторон и стали выводить людей… как из сарая, руки назад… в сером, пёстром, кто в каком — шли мужчины, согнув головы. И они видели это все — мать и тетя. Отец матери только рукой махнул: «Меня не жди, езжай домой!» Мать потеряла сознание и не помнит, кто ее привез домой. А тетя рассказывала: «Я начала плакать. А их всех стали сажать в машины. Одна машина подходит, другая… И все люди стояли и смотрели. Молча. Никто ни слова не сказал. А за спинами у них стояла охрана с винтовками». Сестра привезла мать домой…», – вспоминает Ирина Ошкер.     Из секретного спецсообщения Николая Ежова Иосифу Сталину о ходе “польской” операции от 14 сентября 1937 г. № 60020 говорилось: “В результате дальнейшего хода операции по ликвидации кадров польской разведки на 10 сентября с.г. из числа польских перебежчиков, политэмигрантов, военнопленных, консульских связей и других контингентов, подозрительных по польскому шпионажу *арестовано по СССР — 23.216 человек“. Среди прочих фамилий есть упоминание и о Михаиле Ошкере: “Арестованный в Орше польский шпион Ошкер М.С. назвал на следствии агентуру польской разведки, действующую на подмосковных заводах, в частности на авиазаводе № 22“.1 20 октября Комиссия НКВД СССР и Прокурор СССР обвинила Самуила, Григория, Михаила и Надежду в шпионаже в пользу Польши и по ст.68 УК БССР приговорила к высшей мере наказания – расстрелу. 22 октября «тройка» приговорила к расстрелу и Софью Ермолаевну. 10 ноября 1937 года их всех убили в Орше. Избежать репрессий удалось только старшему сыну Георгию Самуиловичу Ошкеру. К тому времени он проживал в Москве и значился пенсионером. Но 14 ноября пришли и за ним. 15 февраля 1938 года Комиссия НКВД СССР и Прокурора СССР обвинила его в “участии в контрреволюционной организации, готовящей акты против руководства партии”. А 28 февраля 1938 приговор был приведен в исполнение на подмосковном Бутовском полигоне. Из деревень Малые Жаберичи и Большие Жаберичи коммунисты забрали и расстреляли миниму 32 человека. Фотографии и воспоминания из книги Андрея Алехновича и Сергея Дубовца “Хроники политического террора. Крупский регион. 1918-2008”. Лубянка. Сталин и Главное управление госбезопасности НКВД. Архив Сталина. Документы высших органов партийной и государственной власти. 1937—1938. — М.: МФД, 2004, стр. 352-359.   Архив: АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 254. Л. 173—188. Подлинник. Машинопись.