Александр Васькин: это замечательная привычка – слушать радио «Орфей»!
‑ Саша, давайте поговорим сегодня не об истории, Москве и литературе, а о… классической музыке. Вы ведь много лет работаете на единственной в России государственной радиостанции классической музыки – «Орфее». Классическая музыка «по зубам» очень небольшому числу слушателей. В основном тем, кто получил полноценное музыкальное образование или связал с классической музыкой жизнь. Как вам кажется, насколько реально приобщить к классике более широкую аудиторию? Или это чистой воды утопия?
‑ Мне кажется, это некий укоренившийся штамп. На самом деле классическая музыка доступна всем. Это же классика! А классика вне моды, она вечна. Кроме того, это воспитание вкуса. Хорошего вкуса. Классическая музыка равно хороший вкус. Этого ещё никто не смог опровергнуть. Думаю, что радио «Орфей» слушают семьями, и эта любовь передаётся от одного поколения к другому. Это замечательная привычка – слушать радио «Орфей»! Так что это, конечно, не утопия, это реальность. И людей, безусловно, можно и нужно приобщать к классике…
‑ В классике тоже есть свои «шлягеры», которые у всех на слуху. Включите «Времена года» Вивальди, и многие скажут, да, это Вивальди. А включите арию из «Царской невесты» Римского-Корсакова, и слушателю неподготовленному придётся туго… Нельзя привести на оперу человека, который никогда не слушал оперу, чтобы он сидел и получал от этого удовольствие. Как вы считаете, нужно ли идти по пути популяризации классики и идти на поводу у аудитории?
‑ Думаю, не надо. Всё начинается постепенно: человек сначала слушает Вивальди. Не только «Времена года», но и другую музыку этого замечательного композитора. Потом он, например, открывает для себя Перголези (нельзя сказать, что это суперпопулярный композитор) и постепенно вливается в этот процесс. А наша задача – подготовить его.
‑ Вырастить слушателя?
‑ Да, я бы сказал, что мы (в силу своих возможностей) занимаемся именно просвещением. Подготовкой слушателя. Вот, скажем, Вивальди, а почему он написал «Времена года», а при каких обстоятельствах, а как он вообще стал композитором? Вот это интересно. Таким образом, мы не опускаем планку, а, наоборот, подтягиваем слушателя.
‑ Но для молодёжи, наверное, существуют более простые «крючки»?
‑ Я много об этом думал: есть ли такая необходимость – приспосабливаться к аудитории? Молодёжь сейчас, благодаря интернету она во многих вопросах даст фору старшему поколению. Иной раз нужно не молодёжь подтягивать, а самим подтягиваться. Если мы будем думать, что те, кто нас слушает, нас не поймут, мол, давайте попроще, это неверный ход. Нас поймут. Главное, чтобы мы могли сказать что-то новое, а не пересказывать чужие мысли. Я работаю с удовольствием, потому что я вижу, и слышу результат своей работы. Приходишь куда-то, а там люди слушают «Орфей»!
‑ А что, на ваш взгляд, изменилось на радио «Орфей» за эти годы?
‑ Я слушаю радио «Орфей» лет 30. Лет в 15 я включил радиоприёмник, тогда это была третья кнопка, и там был канал классической музыки. Так вот он был другим. Там работали дикторы советского центрального телевидения и радио, и они такими строгими, хорошо поставленными академическими голосами объявляли названия музыкальных номеров. Таким было радио.
Сегодня радио совсем другое. Сегодня оно говорит со своими слушателями. Да, это уже не дикторы центрального телевидения, но это живые люди, которые пытаются донести до слушателей свою любовь к классической музыке. Стало очень много взаимодействия со слушателем в прямом эфире и в социальных сетях. Нет больше игры «в одни ворота», когда объявили номер, и музыка заиграла.
‑ То есть из монолога оно превратилось в диалог?
‑ Конечно! Смотрите, как активно радиослушатели пишут, комментируют. Не всегда они довольны, и это нормально! Не нужно, чтобы все всё одобряли. Существует свобода мнений, и при этой свободе люди стремятся к классике. Совершенно очевидно, что у людей есть запрос на классику. И этот запрос сполна восполняет радио «Орфей».
‑ А с чего началась ваша собственная история на «Орфее»?
‑ Я впервые пришёл на радио в 2014 году, была такая замечательная передача «Музыкальные маршруты», которую мы делали с Ириной Кленской. Программа очень быстро завоевала популярность. Музыка, которая перемежалась интересными историями, разговорами. Оказалось, что эта форма востребована. Потом были «Шум времени», «Вечерние импровизации»…
‑ Сейчас вы ведёте на радио «Орфей» программу «Закулисные истории». Это ведь тоже своего рода популяризация великих музыкантов для широкого слушателя?
‑ Конечно, я вправе говорить о том, что интересно мне. Но вдруг оказывается, что это интересно и слушателям. Значит, я думаю и ищу в правильном направлении. Если б это было интересно мне одному, никто бы не слушал «Закулисные истории». Возникает такое созвучие единомышленников. Только важно, чтобы это была не тривиальная информация и не избитая, не из Википедии. Зачем людям пересказывать то, что они сами знают или могут легко найти? Я считаю, что наш слушатель – это очень умный, с большим интеллектуальным потенциалом. Исследования показывают, что это люди с высшим образованием, с большими духовными запросами. Это усложняет нашу работу и заставляет трудиться еще больше и лучше. У нас прекрасная аудитория, работать для которой – огромная ответственность!
‑ Вас знают, прежде всего, как писателя и историка. Не бывает обидно, что телеведущих, какую бы чепуху они не несли с экрана, знают в лицо, а вы сеете «разумное, доброе, вечное» и остаётесь для своих слушателей человеком-невидимкой?
‑ Узнавание в лицо для меня стимулом не является. Я не тщеславный человек. Знаете, чем телевидение хуже радио? Телевидение очень быстро меняет своих героев. Сегодня один, завтра другой. Это как мельница. Стоит выпасть из обоймы, и всё. У нас сейчас куча интересных познавательных передач на телевидении выходит, где масса ведущих, но никто даже фамилии их не запоминает. А радио «Орфей» уникально, оно единственное в России государственное радио классической музыки. И тех, кто здесь работает, это и подстёгивает, и заставляет каждый раз находить какие-то новые пути, новые формы, с которыми мы работаем.
‑ Можно ли говорить о том, что в наше время классика – это убежище для уставших от новостей и обыденных проблем людей?
‑ Новости перестают быть новостями через час. На мой взгляд, человек так устроен, что он бежит от этой повседневности. Что будет потом, неизвестно, а классика вечна. Люди приходят на волну «Орфея», случайно поймав в машине, и уже стараются не расставаться.
‑ Давайте немного поговорим о вашей литературной работе. У вас недавно вышла книга «Повседневная жизнь Большого театра от Федора Шаляпина до Майи Плисецкой». Насколько я понимаю, это ваша первая книга о нравах музыкально-театрального сообщества?
‑ О Большом театре я писал давно, но, прежде всего, с точки зрения его истории и архитектуры. А здесь тема – повседневная жизнь за целый двадцатый век. С момента, когда в 1899 году в Большой пришёл Фёдор Иванович Шаляпин и до эпохи Майи Михайловны Плисецкой, а продолжалась она долго, закончившись фактически в конце 20 века. Хотя в наших сердцах эта великая балерина живит и сейчас. Книга о том, как жили артисты, дирижёры, режиссёры, композиторы, художники, что за публика туда ходила. Здесь всем нашлось место. И костюмерам, и капельдинерам, суфлерам, гримерам и даже пожарным, и великим певцам и танцовщикам. Как попадали в театр и как из него уходили, как репетировали и ставили спектакли, как работали и отдыхали в квартирах и на дачах, чем болели и лечились, сколько зарабатывали и куда тратили, как выезжали на гастроли. Я даже пишу о театральном жаргоне – кто такие «моржи», «сырихи» и «первачи», что означает «протырка», «кидон» и «щетина сцены»…
‑ А нет ли в планах написать книгу о жизни современной музыкальной элиты?
‑ Кое-что уже собираю. Но есть такое правило: об эпохе нужно писать, когда она ушла. Иначе это будет очень субъективно. Надо, чтобы история отстоялась, как хорошее вино. Так что я знаю, чем займусь лет через 20!