Георгий ДРОНОВ: ангел-хранитель у меня очень чуткий, все время начеку

—  Судя по описанию, ваш майор Жилин очень похож на вас самого — позитивный, женатый, хозяйственный, с тремя детьми…

— Скорее всего, так и есть. Но мне еще кажется, что по своему амплуа, мой новый герой, возможно, не сильно отличается и от предыдущей моей работы – Костика Воронина. Наверное, поэтому продюсеры и остановились на утверждении моей актерской кандидатуры, посчитав, что все качества персонажа есть у меня самого, и являются полным попаданием в меня, как человека. Я рад, что они посчитали именно так, и я оказался задействован в этом сериале. Моему герою придумали хобби – рыбалку, к которой я хорошо отношусь, но назвать себя оголтелым рыболовом все же не могу. Мой майор Жилин просто фанат рыбалки, следит за выходом новых спиннингов, блесен, катушек, ему обязательно надо купить все новые японские лески, невероятно тонкие и прочные. А еще продюсерам показалась, что Жилин должен все время что-то жевать. Так что на съемках я постоянно что-то ел, что конечно не способствовало похудению. Но тут скорее общая пандемия на весах отразилась, а не только хобби моего героя, все в совокупности.

— Чем еще будет необычна и памятна вам эта работа?

— Проект запомнился достаточно интересным сценарием. Ну и ролью второго плана, что для меня пока непривычно после 10 лет съемок в главной роли сериала «Воронины». Трудностей в работе вообще не было, во многом благодаря моим прекрасным партнерам Паше Майкову и Олесе Судзиловской. Если с Олесей мы раньше встречались в театре, то с Пашей вообще никогда не пересекались, я очень рад знакомству с ним. С Пашей и Олесей мы играем трех друзей, которые знают друг о друге чуть больше, чем все остальные и успешно это используют. Могу сказать, что на съемочной площадке очень внимательно относились к сценарию и всегда прислушивались к актерам, если они что-то предлагали. А ведь обычно авторы и драматурги весьма болезненно относятся к своим детищам-фантазиям. Мне было приятно, что авторы присутствовали на площадке и всегда были готовы принять предложения о доработке тех, или иных сцен.

— Где снимали будни отдела полиции района Бутово?

— Когда я первый раз увидел декорации, то подумал «Боже мой, как это прекрасно!». И все оперативники, работающие в отделениях разных районов Москвы, точно позавидуют нашим бутовским оперативникам. Потому что у нас были восхитительные, ультра-современные хоромы, в которых удобно и приятно находиться не только оперативникам и посетителям, но даже задержанным. Был построен большой павильон, в котором было много стекла и света. На площадке работали три консультанта-оперативника, которые многое нам подсказывали.

— Как вам современная полицейская форма?

— Мне вообще форма идет! Не потому, что подлецу все к лицу, а правда идет любая форма – военная, полицейская, ношу с удовольствием.

— Вы сами в детстве мечтали стать полицейским, или как их раньше называли – милиционером?

— Нет, такой смелой мечты в детстве у меня не было. Я почему-то очень тяготел ко всяким техническим профессиям, мне нравилось все, что было связано с управлением любыми транспортными средствами – автобусами, троллейбусами, трамваями, грузовиками. Помню, что хотел быть еще машинистом поезда и пожарным.

— Маме в вашем детстве сильно приходилось за вас переживать?

— Достаточно сильно, потому что я слишком часто оказывался посетителем травмпункта, меня там знали в лицо. Помню, однажды даже 31 декабря я умудрился там оказаться. Но, слава богу, все оставалось на уровне сильных ушибов, вывихов, растяжений, до серьезных переломов не доходило. Видимо Ангел-хранитель у меня был очень чуткий, и все время был начеку. Оба моих родителя были строгими, но обычно больше доставалось от того, кто первым возвращался с работы. Правда, в школу их не вызывали, там я был на хорошем счету, учился легко и с удовольствием. В то время достаточно высок был авторитет педагога в глазах учеников, и каких-то бесчинств в школе мы себе не позволяли.

— Когда вы поняли, что хотите быть артистом, и только им?

— Это произошло совершенно случайно в более сознательном возрасте, когда я уже учился в первом творческом вузе и открыл для себя актерскую профессию. Учась в школе, я много занимался спортом, и будущая карьера виделась мне и моим родителям, скорее в области тренерства. Но так сложилось, что спортом я перестал заниматься чуть раньше, чем окончил школу, и оказался перед дилеммой, чем же заниматься дальше. Так на горизонте появился институт культуры и профессия режиссера. Творческое направление появилось в моей жизни совершенно случайно, я открыл для себя этот мир, а потом появился самодеятельный театр. И посмотрев мою актерскую работу в спектакле, педагоги посоветовали идти учиться дальше и получить актерскую школу, так как возможно, у меня к этому есть наклонности. Так, после окончания факультета режиссуры в институте культуры, я поступил на актерский факультет ВТУ им. Щепкина.

— А в детстве вы значит, актерских талантов не проявляли, стихи на табуретке не читали?

— Еще как читал, сколько себя помню! Все детство я рвался выступать, и на табуретке, и на утренниках в детском садике, а потом в школе, всегда громче всех в классе читал стихи. Так что «звоночки» были, но родители видимо не придавали им большого значения. У нас в семье практически не было гуманитариев, все поголовно технари, поэтому никто не задумывался, что мальчик может стать артистом и не направлял меня по этому пути. А сам я тоже этого тогда не понимал. Но, тем не менее, родители меня всегда поддерживали, как могли, осознавая трудность выбранного пути. И как я сейчас понимаю, они сделали все от них зависящее, чтобы я смог не сорваться с выбранного направления и спустя время, даже начал что-то из себя представлять.

— Вы своим детям даете свободу выбора, или все держите под контролем?

— Безусловно, мы даем детям свободу выбора. Единственное, о чем переживаем, чтобы этот выбор был сделан правильно. Хотя, сейчас я понимаю, что счастлив только тот человек, у которого любимое хобби совпадает с его работой. Меня точно можно причислить к этим счастливчикам.

— Какие традиции есть в вашей семье?

— Гадания на Новый год. У нас своя особая методика гадания – на яйцах Киндер-сюрприз. Мы начинаем покупать их задолго до праздника, берем в разных местах, чтобы точно не попадалось одинаковых. С 12-м ударов курантов мы тащим наш волшебный мешок с яйцами, тянем по очереди и потом все дружно разгадываем, что у кого случится в Новом году.  Причем, это распространяется на все большие праздники, мы гадаем и на Пасху, и на Рождество. Иногда, когда яиц остается много, можем и просто так погадать, что же у нас завтра будет. А вот какие-то знаменательные даты я все время забываю, а супруга мне обычно напоминает «А ты знаешь, какой сегодня день?..».  Ну не держится у меня в голове подобная информация.

— В апреле у вас случится самый красивый юбилей, какой только может быть – 50 лет. Женщины обычно грустят по этому поводу, а у вас какие ощущения?

— 50 лет – это конечно уже прилично, можно сказать, середина сознательной жизни. Если разделить 50 пополам, то сознательными будут как раз вторые 25 лет, если не меньше. Безусловно, это серьезная дата подведения определенных итогов. Для актера этот возраст ознаменован самым главным переходом – из героя в родители, такие роли в большей степени начинают предлагать после 50-ти. Но в целом эмоции по поводу предстоящего юбилея положительные, грусти точно нет. Слава богу, сделано очень много, и есть прекрасный задел, который уже начинает работать на меня. А вообще, звоночки начались еще несколько лет назад, когда встречались, например, молодые девушки, которые восклицали «А ведь я выросла на вашем сериале!». И ты понимаешь, что Маше Илюхиной, которая начала сниматься в «Ворониных» в роли нашей дочки в пять лет, недавно исполнилось 19, уже совсем невеста.

— Как будете отмечать? И какой подарок бы попросили у высших сил?

— Все будет очень скромно, пандемия внесла в жизнь серьезные изменения, так что никакого масштабного празднования не будет, только самые близкие. Про подарки не привык думать, но если помечтать… Наверное, было бы здорово получить какое-то звание в профессии.

— Что вы считаете самым большим подарком судьбы к своим годам?

— Много думал на эту тему, и, пожалуй, самым большим подарком назову определение своей судьбы. Потому что от этого определения я до сих пор получаю свои дивиденды и подарки. Мое первое поступление в институт, где я смог открыть себя. Конечно, я изменился за вторую сознательную половину своей жизни. И совершая теперь тот, или иной поступок в первую очередь думаю не о себе, а о своей семье, детях и супруге.

— В вашем прошлом было много встреч, которые повлияли на вашу судьбу?

— Да, я всегда говорил, что мне в жизни очень везло на педагогов. Именно эти люди меня меняли, направляли, помогали сформироваться и сыграли большую роль в моей жизни — Белькович Валерий Романович, Евгений Владиславович Вандалковский, Виктор Иванович Коршунов. Педагог по речи Наталья Васильевна Шаронова спасла меня от отчисления после первого курса. Поверила в меня, убедила педагогов, отстояла со словами «Он еще вам покажет!». И по окончании Щепкинского театрального училища я получил приглашение в Малый театр.

— Вам хватает времени на воспитание детей?

— Чаще конечно не хватает. Когда у меня съемки, экспедиции, репетиции и спектакли, то, безусловно, все держится на плечах супруги. И когда она уже выстраивает свой алгоритм существования в семье, контроль над домашними заданиями и детьми в целом, то возвращаясь домой, я стараюсь не влезать со своими нравоучениями в устоявшийся монастырь. Главным в воспитании я в любом случае, считаю личный пример, потому что основное время ребенок живет и формируется дома в семье. Отношение папы к маме, к окружающему миру,  к друзьям, к человеку, который едет в соседней машине на дороге. Ребенок видит модель и считывает схему. А педагоги в учебных заведениях могут только подкорректировать поведение. Сейчас вижу взросление своих детей по тому, как они начинают давать советы «Папа, ну правильнее сделать вот так, а не так. Послушай меня, я правильно говорю!». Любят давать советы во всех областях – в семейных отношениях, в решении математических задач, в разгадывании квестов. Знания пришли, а значит надо  их активно применять.

— Артистов будущих в своих детях видите?

— Мне кажется, да. Пока единственное, что мы с женой видим – это артистов (смеется). Но мы никогда не будем подталкивать их в этом направлении, если ребенок выберет не актерство, а какой-то другой путь, мы будем только за. Ведь мы не сможем всю  жизнь стоять у них за спиной, помогая и вытягивая. Профессия должна увлечь ребенка настолько, чтобы он шел вперед, не оглядываясь на помощь со спины.

— Чем любите с сыном и дочкой заниматься?

— У нас много всего – вечерние чтения, совместные дачные прогулки, игры, развивающие занятия. Наши дети не сидят все время в телефоне, либо перед компьютером, стараемся это ограничивать. Особенно после учебы на удаленке, когда дети проводили перед мониторами по 7-8 часов, с множеством дополнительных занятий. Но конечно без фанатизма, и мультики, и компьютерные игры в их жизни есть, просто дозировано, чтобы не выработалась компьютерная зависимость. Слава богу, соц.сетей и Тик-Токов у нас пока нет, и я постараюсь максимально оттянуть для детей этот момент. Правда, сам я год назад завел страничку в Инстаграм, впервые в жизни. Правда я его не очень активно веду, и поводов в последнее время не было, и заблокирован он у меня был несколько месяцев. Понимаю, что надо идти в ногу со временем, раз уж, даже у Дональда Трампа есть свой Твиттер. Сейчас у меня на носу несколько премьер, так что грех не воспользоваться собственным источником информации и не рассказать об этом людям. Спустя 15 лет я снялся в полном метре у режиссера Дмитрия Дьяченко в триллере «Бешенство». Роль драматическая, пусть и небольшая, но это неважно, все равно приятно, учитывая, что Дима доверил такую роль комедийному, как считается у нас, артисту. Мой герой деревенский житель, он помогает главному герою (его играет Алексей Серебряков), который привез в деревню своего сына, чтобы помочь ему победить зависимость от наркотиков. Вместе они отправляются на его охотничью заимку в тайге.

— Скучаете по семейству Ворониных?

— Если честно, совсем не скучаю. В любом случае, мы навсегда останемся и в душе и в сердцах друг у друга после 10-ти лет прекрасного совместного творчества с получением обоюдного удовольствия от работы. Мы довольно часто созваниваемся и со Стасом Дужниковым, и с Катей Волковой, и с нашей мамой Анной Васильевной Фроловцевой. С Катей мы играем в одном спектакле, со Стасом продумываем совместный проект. К сожалению, с нами больше нет папы – Бориса Владимировича Клюева, и вот по нему мы как раз скучаем. Знаете, у любой реки есть исток и то место, где она впадает в море. Мне кажется, «Воронины» уже неоднократно вошли в это самое море, и даже не одно.  Надо дать этой реке возможность двигаться дальше, а самому искать себе новый родник.

— Забрали себе на память что-то о проекте?

— Да, я взял на память одну вещицу. Декоративную плитку из родительской кухни, которая висела на стене у Галины Ивановны и Николая Петровича – ландыши на красном фоне. Повешу потом дома на видном месте, как реликвию.

— О чем сейчас мечтаете?

— Чтобы скорее открыли границы, и мы могли съездить отдохнуть на море к нашим друзьям. Мы открыли для себя прекрасное место на острове в Хорватии, куда любим возвращаться каждый год. Для меня это настоящее место силы, внутренней гармонии и уединения. И главное, это довольно глухое место, где можно спокойно отдохнуть, не встретив соотечественников.

фото ч/б: личный архив