Сказка о двух берегах реки
Тутаев... Он же Романов-Борисоглебск по историческому названию – загадочный, почти сказочный город. Раскинулся он на двух берегах обширной могучей реки Волги, и нет между ними моста. Что объединяет горожан, что помогает сохранять историю? Почему маленький Тутаев стал местом притяжения художников, и как даже банальная ограда может стать приковывающим внимание арт-объектом?
Тутаев... Он же Романов-Борисоглебск по историческому названию – загадочный, почти сказочный город. Раскинулся он на двух берегах обширной могучей реки Волги, и нет между ними моста, так что две половины города – Правобережный и Левобережный Тутаев – совсем не похожи друг на друга. Но раз в году, в конце июля, преграда вдруг исчезает, и две части одного града соединяются «мостом» – необыкновенным крестным ходом: с процессией духовенства и других верующих по городу движется большая икона Спасителя. А что, кроме этой традиции, объединяет горожан, что помогает сохранять историю? Как оживает здесь память о новомучениках? Почему маленький Тутаев стал местом притяжения художников, и как даже банальная ограда может стать приковывающим внимание арт-объектом?
Уже триста лет ежегодно проходящему в этом городе крестному ходу с иконой Всемилостивого Спаса. В безбожные годы традиция вынужденно прерывалась, но теперь восстановлена во всей своей полноте по благословению глубоко почитаемого в этих местах архимандрита Павла (Груздева; 1910–1996). Огромный лик Спасителя размером 3,2 на 2,8 метра, украшенный тяжелым окладом (его нимб выступает ажурной золотой короной, матовой от древности), начинает путь из Воскресенского собора на Правом берегу, потом переправляется на пароме через Волгу-матушку, и шествует по Левобережному Тутаеву, обходя все его храмы поочередно.
Это крайне тяжелое и технически сложное движение с бесценной иконой, конечно, невозможно никак объяснить рационально, это абсолютная сказка – святыня шествует по городу. На специальных мощных носилках икону перемещают в течение всего дня около двадцати могучих мужчин... На остановках у храмов, у источников и у кладбища, где похоронен архимандрит Павел (Груздев), служатся молебны, а тутаевцы и приезжие паломники не только прикладываются к иконе, но и проходят под ней. Проходящие под образом люди, непрерывное пение хора священников и мирян, передвижная звонница на грузовичке, звуковая аппаратура в тележке... и юноши, разбрасывающие цветы и траву, устилая дорогу Спасителю, как это было при Его входе в Иерусалим... Город напоен пением, звоном, ароматом ладана... Говорят, что некоторые жалуются, что плохо видят лик Христа на царь-иконе... А кто видит, трепещет от силы и выразительности этого образа, величественного и грозного.
Нам несказанно повезло прикоснуться к этой дивной традиции Тутаева именно в нынешнем, непостижимом 2020 году. 26 июля в защитной маске и со всей столичной осторожностью стояла я в сторонке, когда навстречу плыл крестный ход. И вот батюшка отделился от его авангарда и пошел ко мне, совсем в сторону. «Благодать Святаго Духа!!» – возгласил он и облил меня святой водой с редкой щедростью. И сразу я ощутила ту замысленную о нас свободу, свободу духовную, истинную...
У крестного хода есть канон, есть традиция, она незыблема и непоколебима. Но внутри нее - полная сказка! Живой и жизненный маршрут, сердечность и правда – превыше всего! Сиротскую скованность, как и снобизм москвича, будто смыло живой водой во мгновение ока! Мы были все вместе и каждый – сам собой в молитве перед великолепнейшего письма непостижимо прекрасной иконой Спасителя, которая плыла над городом немалыми усилиями ее доблестных носильщиков.
Хочу сказать еще, что мое предощущение крестного хода как движения людей истой веры, «простецов», фанатично охваченных единым порывом, не подтвердилось. В Тутаеве за Спасителем идет очень разный народ, большинство людей очень красивые, празднично одетые в веселые цвета, изысканно и простодушно подобранные. Люди, которых в московском метро не часто встретишь – это в большинстве своем интеллигенция, люди явно умные и утонченные. И идут они совершенно без экзальтации, а с тихой, обымающей всех радостью, так естественно – а как же ещё? Крестный ход – и вот мы идем! Идут мимо меня, беседуя светло о том, как же нам повезло: народу в десять раз меньше, чем всегда в этом году, и потому никакой спешки, толкотни, всё так размеренно, и подойти к Всемилостивому Спасу не трудно... Благодать, да и только!
Дух дышит, где хочет
Все в этом городке по-особенному. Во-первых, счастье для глаза – видеть эти домики. Приходится удивляться норме, но почему-то в Тутаеве люди не спешат уродовать свои дом современными бездушными материалами, а ведь эта болезнь повсеместна. Похоже, они умом и душой понимают, что резьба на окнах – это красиво. Это-то и есть лицо дома, это-то и его достоинство! Дома здесь очень разные, так как талантливые руки мастеров искали свою изюминку в рисунке наличников, в форме мезонинов, а наши современники – в цвете, которым дом покрасить или вообще не покрасить, оставив благородный темный цвет дерева...
Натуральность, подлинность, неиспорченность – вот что сразу поражает вас в Левобережном (в особенности) Тутаеве, прежде Романове. Ну, и насыщенность церковной жизни – это тутаевский код. Все встречные – искренне верующие люди, разговоры их кружат вокруг возлюбленных храмов, их святынь, вокруг священства, о котором рассказывают так тепло и родственно, как о главных героях и о самых близких людях со своими характерами, особенностями. Есть во всем этом что-то от слова «приход»... как будто все встречные – прихожане какого-то одного теплого и сплоченного храма. Усугубляется это такое правильное, но такое редкое ощущение еще и тем, что все москвичи, кого мы встречали, по разговоре признаются, что в Москве они-таки ходят все в один и тот же храм – Девяти мучеников Кизических в Девятинским переулке... Поначалу думаешь, что совпадение. Но потом начинаешь понимать: к такой «оккупации» города одним московским приходом привела необычайная сплоченность прихода Девятинского храма – просто все взяли и поехали в Романов-Борисоглебск, сделав его своей общей духовной родиной...
Ну и, конечно, в разговорах и мыслях все время присутствует отец Павел (Груздев). «Родился – пригодился. А умру – от вас не уйду», – не зря написано на его могиле, на которую, как говорят, только ночью не ходят. А бывает и такое, если припрет и надо посоветоваться с батюшкой... А он ответ даст. Обязательно. Любовь к нему, горячая и сильная, – фундамент жизни тут.
Живое Православие
Православие и вообще-то жизнетворно, конечно. Это не только тутаевский местный феномен. Есть таковое по всей Руси, попадается даже в столице. Но тут, на Волге, как-то особенно ярко светит его свет. И кажется, нам повезло побывать в самом эпицентре жизни Тутаева – на крестном ходе с образом Всемилостивого Спаса.
А еще в этой поездке мы смогли побывать в гостях в самом чудесном музее – Тутаевском медиа-музее духовной истории Романова-Борисоглебска. Экспозиция здесь посвящена тутаевским новомученикам.
Тема новомучеников и исповедников ХХ века, с одной стороны, чуть ли не «модна» (совсем ведь не так давно стала приоткрываться правда о них и стало можно об этом говорить), а с другой – люди боязливо стараются отодвинуть мысли о тех зверской жестокости и бесчеловечности, с которыми советская власть расправлялась с самым хрупким внешне, беззащитным сословием – со священством. Что-то людоедское, постыдное, за что мы явно недораскаялись, есть в этой теме, в этих мыслях... Но ведь это было!! И исторически – не так уж давно.
А вот Виктория (в крещении Евдокия) Фомина – изначально московский режиссер-документалист, культуролог, писатель, мать четверых прекрасных детей, создатель тутаевского медиа-музея не побоялась, не содрогнулась, а так несет это бремя, что кажется, оно ей легко! Вика взялась раскручивать клубок загадок и тайн, связанных с романово-борисоглебскими новомучениками. Икона новомучеников – униженных, убитых, растерзанных большевиками людей веры – написана, но о них не говорят ни в школах, ни в местных музеях. О них стараются, потупившись, молчать. Тогда эти святые выбирают кого-то, через кого начинают говорить, напоминать о себе, предостерегая человечество от падения, от распада нравственности, то есть, если сказать короче, от погибели.
Так что же, посвященный новомученикам музей – это некая скорбная точка в городе, которую инстинктивно хочется обойти стороной? Мы убедились в обратном, когда из него на нас высыпались два десятка детей с радостными родителями. У них были просветленные лица, а в руках – мороженое... Почему эти люди так счастливы? Да потому, что дом такой, хозяева такие!! Да и тема-то, начинаешь ты вдруг понимать – ПАСХАЛЬНАЯ! Это тема всего христианства – победа над смертью, победа Любви над не-любовью и ужасом охлаждения души. Это тема торжества жизни, торжества доверия Творцу, Который знает, как будет лучше человеку. Через жертву – в рай ведь, не куда-нибудь.
Поэтому такой светлый, такой настоящий этот музей, рождающийся в Тутаеве трудами Вики Фоминой и ее единомышленников – ее детей, режиссера-документалиста Максима Орехова, а также прочих подвижников-помощников, в том числе осевшего с семьей тут, в Романове, американским фотографом и филологом Александром Бруксом, который стал верным хранителем коллекции и экскурсоводом. Экспозиция, посвященная новомученикам и создающиеся у нас на глазах здесь и сейчас, керамические макеты тутаевских храмов (скульптор Анастасия Мотовилова) – всё это настоящий музей европейского уровня. А станет медиа-музей, согласно замыслу, еще и технически ультрасовременным – в нем будет много видео (которое для Виктории и Максима их родная стихия), будут проекции, будут самодвижущиеся стенды, знакомящие со священством Романово-Борисоглебска в разные эпохи и его предивными храмами. Пополняется хорошая, со вкусом подобранная коллекция живописи, связанной с городом.
Музей становится местом притяжения для прекрасных художников. Одни просто едут, несмотря на расстояния и дороги, а другие осели и пустили корни тут, купили дома, третьи приезжают в гости к укоренившимся в Тутаеве друзьям. А началось все с влюбленности в город пары исключительно ярких московских художников – Ильи Комова (он талантливый живописец, прирожденный колорист, член-корреспондент Академии художеств, сын большого скульптора, памятник Ярославу Мудрому работы которого стоит на центральной площади Ярославля) и его жены – Ольги Мотовиловой-Комовой.
Ольга Мотовилова-Комова родилась в семье, история которой прослеживается с XIV века. Дед художницы – замечательный русский скульптор Георгий Мотовилов, автор скульптурного оформления станций московского метрополитена, Волго-Донского канала, памятников деятелям русской истории и культуры. Двоюродная прабабка художницы – поэтесса Анна Ахматова. Ольга является членом Московского, Российского и Творческого союзов художников России, лауреат Золотой медали Творческого союза художников России и Почетных дипломов Российской академии художеств. Но это просто факты, главное же – это трепетно прекрасный художник, пламенный живописец.
Присутствие и постоянная работа в городе таких мастеров, как Илья и Ольга, можно сказать, везение Тутаева, его честь и слава. И город, кажется, это осознает. За расписанную Ольгой ограду ее собственного дома художницу награждали на празднике Дня города, а кто-то даже хотел эту ограду целиком купить и увезти... Но ведь и правда, монументальная живопись Ольги Мотовиловой-Комовой – то, о чем может мечтать любой город, так как умный и мастерски пишущий художник выплескивает свой талант и свое ощущение места на всеобщее обозрение, всем на радость, и город сразу оживает, он осознает себя через жанровые сцены, выделенные художником из серых вроде бы будней как выхваченные вспышкой его особого видения. А местные народные пословицы, поговорки, меткие и мудрые, остроумные и назидательные высказывания, тонко вплетаемые в изображение, делают ее панно говорящим, звучащим, песенным!
Счастье и везение Музея духовной истории состоит еще и в том, что сама Ольга Мотовилова-Комова нашла время и силы сделать монументальную роспись и на его ограде. И вот у нас на глазах тусклая унылая поверхность железного заграждения превращается в искрящуюся красками и добрыми, точно отобранными сюжетами, панораму Романова-Борисоглебска – сказочного, мифологизированного городка, в квинтэссенцию русской души, ментальности!
И откуда эти праздничные краски, эти животворные сочетания? Да они же из самой купели нашей веры и мировосприятия – из «детства» христианской духовной культуры: самой древней иконописи, наших фресок (давно доказано, что первоначально их цвета горели огнем, не было в них ни выбеленных временем, ни почерневших поверхностей!), из эмалей на изразцах, из узорочья церковного шитья и бытовых вышивок, из любви наших пращуров к парче, злату-серебру и камням драгоценным, которым украшались лишь святыни, лишь самое-самое главное и существенное, сокровенное в жизни. Ну, а уж народное творчество – это всегда и у всех народов по возможности яркие веселые «основные» цвета радужного спектра – лишь бы пигменты позволяли!
И начинается вся эта феерия тутаевской жизни, замешанная на самой горячей к нему любви, с крестного хода с образом Спасителя; она наполнена цитатами из высказываний отца Павла Груздева, без которого тут никак.
Счастье, что есть ещё такие места в России. Желаю всем прикоснуться к этому роднику – посетить Романов-Борисоглебск, именуемый ныне Тутаевым, особенно Левобережный, более сохранный, изобилующий древними потрясающими церквами, старинными иконами, богатейшими росписями, красивыми домиками, и с сердцевиной современной его культуры – Медиа-музеем духовной истории.
Нина КИБРИК
художник, член Московского союза художников
директор Культурного центра «Клуб АРТ’ЭРИА»
Фотографии Андрея Бабаева,
Александра Брукса,
Софьи Кибрик