Александр Пашутин: Все наши офицеры-воспитатели были фронтовиками
Известный актёр поделился детскими воспоминаниями с читателями «ЗБ»
Александр Пашутин родился во время войны. Он уже не первый год преподаёт в Институте театрального искусства в Марфине. О том, как жила в те годы семья, знает из рассказов родителей. Накануне всенародного праздника он поделился своими воспоминаниями.
«Мама девчонкой копала противотанковые рвы»
— Когда началась война, мама работала в лаборатории, — говорит он. — Она навсегда запомнила «день паники» — 16 октября, когда все, кто мог, уезжали из Москвы. Когда начались авианалёты, мама, совсем молоденькая девчонка, вместе с подружками стала одной из участниц организованных групп, которые следили за тем, чтобы в домах были опущены шторы. Шпионы, которые сигналили фонариками немцам, указывая, где бомбить, — это не выдумки. Также девчонки бегали по крышам, чтобы скидывать вниз зажигательные бомбы. Иногда мама вместе с другими москвичами ездила в Подмосковье копать противотанковые рвы. В те дни она и познакомилась с моим будущим папой. Ему было восемнадцать, и его должны были вот-вот отправить на фронт. Когда он ушёл, мама была беременна мной.
«Отец сбежал в самоволку ради меня»
— Я родился в январе 1943-го, и папа, получив письмо от мамы, сбежал на один день в самоволку, чтобы увидеть меня, — рассказывает артист. — Можете представить, что бы было, если б про это узнали. Бабушка рассказывала, как ночью услышала стук в дверь и перепугалась. За окном было темно, ничего не видно. И вдруг слышит: «Это я, Серёжа, открой…» В ту ночь они просидели с мамой на кухне несколько часов… Папа был счастлив, что у него родился сын. Договорились, что назовут ребёнка Сашей, будь то мальчик или девочка. Около половины шестого утра отец попрощался со всеми и пошёл пешком обратно. Спустя некоторое время прислал весточку: добрался нормально, никто ничего не узнал. А потом эшелон, в котором он с другими солдатами двигался в сторону фронта, разбомбили. Он получил серьёзную контузию, несколько недель пролежал в коме в госпитале. Домой вернулся инвалидом 1-й группы. С мамой они больше не расставались.
Аэростат с огромным портретом Сталина
— Мы жили в центре, в районе Пушкинской площади, и могли наблюдать за прогонами техники накануне парада, — вспоминает Пашутин. — Помню, выходил с мамой на улицу Горького, забирался на куб рядом с метро «Маяковская» и смотрел, как идут огромные грохочущие машины — танки. А во время праздничных гуляний однажды увидел в небе портрет Сталина. Огромное полотнище было прикреплено к аэростату. Он парил над Красной площадью высоко-высоко, и я не мог отвести от него глаз. Наверное, это одно из моих самых ярких детских воспоминаний, связанных с празднованием Победы. Как сын фронтовика я поступил в Суворовское училище. Это был 55-й год, офицеры-воспитатели тоже были фронтовиками. Представьте себе: 120 коек ребят, как в пионерском лагере. «Рота, отбой!» А мы, четырнадцатилетние мальчишки, тихонько просим дежурного старшину: «Расскажите про войну». И он рассказывал. Под эти рассказы мы в результате и засыпали… Сколько лет прошло, но в День Победы мы, суворовцы, встречаемся «под хвостом» — у памятника Юрию Долгорукому. Вспоминаем наших педагогов, что-то смешное. 9 Мая для нас всех — святой день.