Политолог заговорил об организованных бандах мигрантов: "Нужно писать Путину"

Политолог Илья Гращенков уверен: наиболее цивилизованным решением проблемы безработных мигрантов в России является формат палаточных лагерей. В теплое время года нужно реализовывать «европейский сценарий», аналогичный работе с беженцами из Сирии или нелегалами из Африки. В течение лета требуется разработать модель для возвращения части безработных мигрантов на родину, а части — на новые рабочие места.

На прошлой неделе эксперты, собравшиеся в Общественной Палате России, думали-гадали: что делать с безработными мигрантами, разгуливающими по Москве и другим городам страны? Выяснилось, что решения проблемы ни представители национальных конгрессов, ни правозащитники, ни ученые не знают. Собравшиеся хотели писать обращение Путину, но, поразмыслив, решили, что делать этого не стоит, — достаточно пробиться на уровень вице-премьера. Наш собеседник, генеральный директор Центра развития региональной политики Илья Гращенков с таким мягким подходом не согласен.

— К сожалению, «в верхах» эту проблему не готовы обсуждать как болевую точку, скорее — как данность. Есть мигранты, но для них нет работы — что делать? Я бы поставил вопрос более жестко. Что делать, когда мигранты превратятся не просто в безработных, а, доведенные до отчаяния, начнут грабить население? Уже сейчас такие случаи не редкость: мигранты вырывают сумки с продуктами, забираются в дома (даже высокопоставленных чиновников), грабят людей у гипермаркетов. Но дальше эти процессы начнут упорядочиваться, могут возникнуть более организованные банды. Нужен ли нам новый Али-Баба и 40 разбойников? Поэтому писать нужно именно Путину, ведь, чтобы решить проблему оперативно, нужно задействовать его профильных министров — обороны, МЧС, финансов.

— Почему без вмешательства высокого руководства проблема не решается?

— Каким образом проблема мигрантов может самостоятельно решиться? Сегодня мигранты волнуют лишь самих граждан России, во-первых, как потенциальная угроза роста насилия, во-вторых, как конкуренты на рынке труда. Ведь скоро без работы останутся от 5 до 50 млн россиян, которым для выживания понадобится хоть какой-то заработок. Люди выйдут из зоны комфорта очень быстро и будут готовы сменить свое место менеджера среднего звена на строителя, водителя или даже дворника. Но мы знаем, что сегодня многие направления просто узурпированы диаспорами, тем же дворником устроиться не получится, так как там работа налажена по принципу: из зарплаты. в 15 тысяч рублей 7 тысяч отдай «в общак», а на оставшиеся 7 тысяч — живи. Но, понимая, что русские платить не будут, их просто не пускают в устоявшийся «коллектив». Вот и нужна воля начальства всех этих МУПов и ГУПов, командующих уборщиками и строителями, к примеру. А если говорить о безопасности, то тут и вовсе нужна помощь армии и МЧС. Нужно реализовывать «европейский сценарий», аналогичный работе с беженцами из Сирии или нелегалами из Африки.

— Как происходит движение денежных потоков у мигрантов? Почему тем, кто остался без средств, не помогают диаспоры?

— Мигранты живут по-разному. Кто-то здесь совсем один, и его мечта — стать полноценным россиянином, скопить денег на паспорт, квартиру, а кто-то, наоборот, живет не для себя, а для семьи, отправляя 90% заработка на родину. В любом случае и те, и другие живут впроголодь, питаются в основном там же, где и работают, коллективно готовят обед, живут тоже скученно, по 5-10 человек. Это касается и рабочих на стройках, и таксистов, и курьеров, охранников, и прочих. Сегодня можно наблюдать картину, как некоторые такси используют для проживания: паркуют машину в лесочке, в ней спят по 2-3 человека, рядом готовят на костре еду. «Плечо накоплений» у таких мигрантов — максимум 2-3 недели, но чаще — несколько дней. И да, тут помогают «свои», диаспоры те же, но как? Могут дать паек на несколько дней, могут пустить на ночлег, если есть работа — дадут ее сделать, но это работает, когда таких людей немного, несколько десятков, а не тысячи, точнее сотни тысяч. Диаспоры — это же просто общественные организации, которые помогают заполнить рынок рабочей силой, выступают «агентами», но опции консервации этой рабочей силы у них нет. Фактически главы диаспор — те же бизнесмены, получающие процент с поставки людей, но не несущие за них ни ответственности, ни издержек.

— Какова эпидемиологическая ситуация среди мигрантов?

— Кризис лишь удешевляет и без того дешевую рабочую силу. Кто мог уехать — покинул Россию. Но те, кто остался, готовы работать за кров, еду и надежду. Поэтому они все равно дешевле, чем местное население, пока, во всяком случае. А что касается болезней — так среди них количество больных людей всегда было велико, и не каким-то коронавирусом, а более деструктивными заболеваниями, вроде туберкулеза. Так что среди мигрантов распространена и пневмония, а вирус, скорее всего, тоже есть у многих, но на него никто и внимания-то не обращает.

— На заседании предлагалось создать транспортные коридоры и начать активно вывозить людей из России на их родину. Это реально?

— Прежде всего, мигрантов нужно собрать и сепарировать — на тех, кто лишился работы и средств к существованию, и тех, кто имеет работу и находится здесь легально. Для второй группы — проблем нет, пусть остаются, но нужно ужесточить контроль за ними, чтобы, как только их уволят с работы, они не пополняли «серую зону», из которой — шаг до криминала. Тех, кто уже лишился средств к существованию, нужно собрать, например, в лагерях, по типу тех, что в Германии строили для беженцев с востока. Это можно сделать силами Минобороны, дать мигрантам пищу и кров, помочь с выбором — вернуться домой или найти новую работу. Домой вернуться непросто, это ясно, сами страны-доноры мигрантов — Узбекистан, Таджикистан, Киргизия не хотят  принимать своих граждан, а особенно платить за них. Но тут могло бы помочь МЧС, заключив соглашение с этими государствами о перемещении чужих граждан своими спецбортами в долг. Или задействовать РЖД, чьи составы сейчас простаивают. Для чего еще нужно государство, где большая часть экономики замкнута на крупные госпредприятия, если в кризисной ситуации они не могут использовать свои мощности, невзирая на то, эффективно ли это для бизнеса? Да, может быть, это и обернется тратами бюджета, но хорошо бы для начала в принципе подсчитать, сколько мигрантов нам нужно отправить домой и во что нам это обойдется. А уже потом решить — стоят ли затраты того или нет?

— Какие шаги вы бы порекомендовали сделать в сложившейся ситуации политикам, общественникам, активистам?

— Сейчас общество очень активно политизируется. Еще вчера среднестатистический россиянин говорил, что политика — грязное дело и ему все равно, «кого там выберут». Но вот настало время принятия решений, и выяснилось, что те, от кого зависит повседневная жизнь (мэры, губернаторы, депутаты), их не очень то устраивают. Точнее, они с ними не на одной стороне. Есть власть, а есть народ, и коммуникация между ними серьезно повреждена. Вот и в части мигрантов: каждому на своем уровне нужно формировать именно ту политику, которая в интересах россиян. К сожалению, общественники и активисты тут могут лишь бить тревогу, делать так, чтобы проблему не замалчивали, иначе она выльется в гораздо худшее явление — ксенофобию и межэтнические конфликты, как в 1990-е годы. Только тогда количество мигрантов было в разы меньше. А сегодня это может привести к настоящему социальному взрыву, да и самих мигрантов, потерянных и забытых, толкнуть в руки криминала или радикальных исламистов.

— Какое решение вы считаете если не идеальным, то лучшим в данном случае — вывезти мигрантов на родину, организовать для них питание, проживание?

— Идеальных решений тут нет, но наиболее цивилизованным был бы формат лагерей. Сейчас лето, тепло, можно поставить палаточные лагеря, обеспечить людей едой, одеждой, даже оказать психологическую помощь, поставить охрану. Ну а в течение лета надо разработать модель для возвращения части из них на родину, а части — на новые рабочие места, созданные государством. Сейчас жизнь в России сильно изменится, на рынок труда придет слишком много уволенных россиян, зарплаты упадут, снизится потребление — в ресторанах, такси. Кстати, именно люди из сферы услуг потеряли больше других. Те, кто зарабатывал по 2-3 тысячи рублей в день, на такси, в ресторане (на кухне, официантом) или еще на какой-то подработке, жили в хостелах, платили за койку в сутки, а теперь оказались на улице. Да, рабочие остались в бытовках, но многих жизнь оставила именно без крова, а значит, дать им хотя бы временный — задача того государства, которое пригласило их сюда.

— Чем миграционная ситуация в регионах отличается от московской?

— С одной стороны, мигрантов в регионах меньше, но с другой — они там на виду. Вот пример калужского города Боровск, где в 2013 году мигранты стали грабить и насиловать местных. Те объединились в народные дружины, дали отпор чужакам. Или ситуация в Пензе, где местные чуть не схлестнулись с цыганами, в итоге от них пришлось откупаться, чтобы они уехали. В Москве все-таки есть силы и у полиции, и у Росгвардии, здесь камеры, здесь мигранты если и будут видны — только на окраинах города или в Подмосковье. А в регионах и у местного населения уровень жизни не всегда выше, чем у тех же мигрантов, так что там вопрос выживания может быть гораздо болезненнее. Если в регионе нет работы, то в ФМС вообще не должны продлевать мигрантам разрешения на работу, а государство должно помочь им вернуться на родину. В конце концов, у них там есть дом, семьи, многие сами хотят вернуться, но не знают как. Так что их не нужно отлавливать — достаточно предоставить такую возможность. К тому же у нас есть проблемы не только с выходцами из средней Азии, есть много украинцев, белорусов, даже жителей регионов России, которые сейчас «застряли» в других субъектах.

— Есть ли подобные проблемы на территории других стран? Как их решают местные власти?

— Да, такие проблемы есть в США — с мексиканцами. Там власти помогают с депортацией, а на время пребывания их на американской территории обеспечивают проживание и питание. В Европе тоже проблемы: в Италии и Франции — с беженцами из Африки, в западной Европе — с мигрантами из Сирии, в Восточной — с теми же украинцами, сербами, румынами. В целом схема решения проблемы везде одинаковая: удержать потоки незаконной миграции, вычленить тех, кто хочет вернуться, и помочь им; обеспечить кровом и питанием тех, кто оказался на грани выживания. Самое главное — не загнать в угол человека, когда ему нечего терять, как это произошло в странах востока, разрушенных войной. Кто пополнил ряды всех террористических группировок? Люди, лишенные крова, перспектив и надежды. Конечно, кризис в разы обострит эти проблемы, даже благополучной Европе придется пересмотреть свое отношение к мигрантам, на первом месте всегда должны быть собственные граждане. Так что решение этой проблемы — сложное и дорогое. Но чем раньше задуматься над проблемой, тем менее разрушительной будут последствия от нее. Как и в случае с пандемией коронавируса: кто раньше всех закрыл границы и объявил карантин — тот и минимизировал количество жертв.