Широко распространено мнение, что главной причиной переноса Анкарой сроков приведения в боевую готовность российских систем ПВО С-400 является напряженная экономическая обстановка. Однако, по мнению экспертов, есть и другие важные факторы, которые заставляют Эрдогана «дважды подумать». Когда Россия летом прошлого года начала поставки зенитно-ракетных комплексов С-400 в Турцию, эта страна НАТО пребывала почти в праздничном настроении. Все телевизионные каналы транслировали прибытие грузовых самолетов на авиабазу близ Анкары в прямом эфире. Примерно в то же время президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган объявил, что к апрелю 2020 года эти системы будут приведены в полную готовность. Этот срок он подтвердил, по меньшей мере, семь раз, несмотря на все попытки Соединенных Штатов отговорить его от этого шага и даже угрозы наказания. Ракеты прибыли морем в декабре, когда Анкара уже начала испытание систем. В январе нынешнего года офицеры ВВС Турции, прошедшие в России курс обучения по эксплуатации С-400, были официально назначены на свои новые должности. Однако, апрель близок к завершению, а С-400 так и остаются «нераспакованными» на аэродроме Мертед. Анкара сообщила о переносе сроков ввода этих систем в эксплуатацию, сделав весьма сдержанное заявление информационному агентству Reuters. «Речь не идет о повторном пересмотре решения об активации С-400, но из-за пандемии коронавируса Covid-19 график их приведения в боевую готовность будет изменен», – сказал неназванный турецкий чиновник. Эта задержка должна была порадовать США, хотя Вашингтон вновь повторил свои предостережения. «Мы продолжаем подчеркивать на самом высоком уровне, что сделка по приобретению систем С-400 является предметом обсуждения по поводу применения санкций в рамках законопроекта «О противодействии противникам Америки посредством санкций». Кроме того, она является основным камнем преткновения, как в двусторонних отношениях, так и в отношениях между союзниками по НАТО, – заявила пресс-секретарь Госдепартамента США Морган Ортагус, сославшись на закон CAATSA. – Мы уверены, что президент Эрдоган и другие высокопоставленные турецкие официальные лица понимают нашу позицию». Разумеется, причина решения Анкары отложить развертывание четырех батарей С-400 на общую сумму 2,5 миллиарда долларов, не является чисто технической. Несмотря на то, что в качестве причины в официальном заявлении указана пандемия коронавируса, это решение носит исключительно политический характер. Здесь следует подчеркнуть, что пандемия не помешала ни одной военной операции Турции, ни дома, ни в Сирии или Ираке. В чисто военном аспекте, коронавирус никак не повлиял на необходимость переноса сроков активации систем. В качестве основной причины этой отсрочки часто называют экономические проблемы. Действительно, любые американские санкции, предусмотренные законопроектом CAATSA, усилили бы серьезные угрозы для экономики Турции, которые и без того возникли в результате пандемии. Следует отметить, что Анкара уже обратилась к Федеральной резервной системе США по поводу соглашения о валютном свопе на 10 миллиардов долларов по причине истощения своих золотовалютных резервов. Из-за внутриполитических проблем Анкара не хочет просить помощи у Международного валютного фонда. Короче говоря, активация комплексов С-400 могла бы очень дорого обойтись Анкаре, подобно валютному кризису лета 2018 года, который был вызван размолвкой с Вашингтоном из-за задержания американского пастора Эндрю Брансона . Тем не менее, несмотря на то, что Анкара действительно остро нуждается в твердой валюте для спасения своей экономики от кризиса, вызванного пандемией, это не единственный фактор, влияющий на ситуацию с С-400. Перенос сроков вызван, по крайней мере, еще тремя факторами. Прежде всего, речь идет об изменении геостратегической ориентации Анкары в Сирии, где она пытается уравновесить Иран и Россию. Кроме того, Эрдоган вынужден предпринимать все возможное, чтобы сохранить доброе расположение президента США Дональда Трампа, своего единственного союзника в Вашингтоне. И, наконец, ему необходимо контролировать общественные настроения в самой Турции. В Сирии противостояние между Турцией и ее партнерами, Россией и Ираном, показало, что турецкие и американские интересы в сирийской войне существенно сблизились. Границы сотрудничества с Москвой со всей очевидностью проявились как на северо-западе, так и на северо-востоке Сирии. Несмотря на соглашение о перемирии, достигнутое между Эрдоганом и российским президентом Владимиром Путиным в начале марта, взаимное недоверие между двумя сторонами возросло из-за ситуации вокруг автомагистрали М4 в южной части Идлиба. Там, судя по всему, намечается новый кризис, поскольку Анкара пытается объединить суннитские вооруженные группировки, как умеренные, так и откровенно радикальные, в попытке противостоять растущему присутствию проиранских добровольческих формирований и укреплению позиций вооруженных сил сирийского режима. Со своей стороны, Вашингтон, разумеется, полностью осознает, что у него нет и не может быть другого союзника, способного служить противовесом России и противостоять иранскому военному присутствию в северной части Сирии и в районах к востоку от Дейр-эз-Зора. Еще один фактор – личные отношения между Эрдоганом и Трампом, который явно проявляет снисходительность к Турции, несмотря на давление со стороны Конгресса, требующего введения жестких санкций. По словам компетентного источника в Анкаре, пожелавшего остаться неназванным, кризис из-за ареста пастора Эндрю Брансона в 2018 году стал для Эрдогана хорошим уроком того, чем могут обернуться разногласия с Трампом. А пандемия коронавируса стала лишь идеальным поводом для предотвращения нового кризиса вокруг С-400. «Когда Трамп на протяжении четырех часов принимал Эродгана во время саммита в Белом доме в ноябре 2019 года, он сам поднял эту проблему и сделал основной акцент на вопросе о российских системах. Он ясно дал понять собеседнику, что активация будет красной чертой для Вашингтона, и после этого он больше не сможет защищать Анкару, – сообщил упомянутый источник. – Вспышка коронавируса пришлась как нельзя кстати для Эрдогана, предоставив ему возможность выйти из щекотливого положения». Наконец, есть и так называемый внутренний фронт. Активация С-400 в настоящее время могла бы спровоцировать общественное давление, возглавляемое оппозицией, требующей переброски этих систем на сирийскую границу для защиты турецких войск в Идлибе. В настоящее время, около 22 тысяч военнослужащих турецкой армии дислоцированы на 56 опорных пунктах по всему Идлибу, лишенные какой-либо защиты от ударов с воздуха и баллистических ракет средней дальности. Это уже привело к гибели 61 солдата за последние два месяца. Опросы общественного мнения показывают, что нынешняя военная кампания в Идлибе не пользуется той общественной поддержкой, которая оказывалась прежним операциям в Сирии. Эрдогану было бы крайне сложно объяснить, почему активированные системы остаются на базе под Анкарой, в то время как турецкие солдаты в Идлибе столь остро нуждаются в прикрытии от ударов с воздуха. В то же время, переброска этих комплексов к границе, несомненно, вызвала бы новый виток напряженности в отношениях с Москвой. Таким образом, отказ от активации С-400 на данный момент служит, в том числе, и средством избежать кризиса во внутренней политике. Без сомнения, это решение вызывает раздражение в Москве, которая рассчитывает продать Анкаре еще четыре дивизиона С-400, после того как Турция заявила о своем желании приобрести больше российских систем. Как долго Эрдоган сможет держать эти ЗРК неразвернутыми, прежде чем Путин выразит свое недовольство? Возможно, нынешнее решение Анкары подарило ей пару месяцев, но управление кризисом таким образом, чтобы не разозлить ни Трампа, ни Путина, остается для турецкого президента весьма непростой задачей.
