на всё воля Божья
Коронавирусом поражены все основные центры управления РПЦ: администрация патриарха Московского (включая начальника ее канцелярии, который по иронии судьбы возглавлял общецерковную комиссию по борьбе с коронавирусом, и шефа патриаршего протокола); администрация входящей в РПЦ Украинской православной церкви (включая – по многим косвенным доказательствам – ее главу митрополита Онуфрия); кафедральный собор в Минске; три из пяти крупнейших монастырей РПЦ – лавр (Троице-Сергиева, Киевская и Почаевская); три из пяти крупнейших образовательных центров (Московская и Киевская духовные академии, Жировицкий монастырь, где находится Минская семинария), причем во всех трех с болезнью слегли ректоры в сане епископов; до десятка прочих монастырей; клир (священники) крупнейших храмов Москвы и некоторых других городов.
Это верхушка айсберга. Многие монастыри, епископы и священники привычно скрывают заболевания либо ограничиваются констатацией, что тест дал положительный результат. Наиболее вопиющий случай – в Минске, где в крупном и популярном Свято-Елисаветинском женском монастыре игуменья и духовник запретили монахиням рассказывать посторонним о распространении эпидемии, которая охватила практически всех сестер и священников, а также прерывали их телефонные и интернет-контакты с родственниками. Это делалось для того, чтобы прихожане продолжали посещать службы в обители. У части прихожан уже подтвержден диагноз.
Распространение «короны» в РПЦ сильно отличается от итальянского сценария. Там тоже оказались заражены сотни, если не тысячи священников, десятки из которых скончались. Однако это было исключительно низовое, рядовое духовенство, которое, не осознавая до конца опасности, шло в больницы, участвовало в похоронах и отпеваниях, продолжало свою социальную и миссионерскую работу и, разумеется, активно заражалось.
В РПЦ вирус идет «по верхам». Сначала появились сообщения о заражении «начальников» – так, в Украине одним из первых заразился наместник Киево-Печерской лавры и постоянный член Синода митрополит Павел (Лебедь), в Москве – несколько священников из окружения патриарха, в Елоховском соборе – сначала настоятель, потом остальной клир, в Троице-Сергиевой лавре – в числе первых ректор Академии, а потом семинаристы и монахи, в киевском Ионинском монастыре – наместник, а потом только монахи.
Все это в самой РПЦ порождает панические и конспирологические слухи о заговоре, направленном против нее, и намеренных заражениях, сделанных таинственными врагами (например, мне всерьез говорили, что над Троице-Сергиевой Лаврой вирус разбрасывали с вертолета). Вокруг РПЦ версий и алармистской критики еще больше. Социальные сети, а в Украине и СМИ переполнены текстами, осуждающими РПЦ за намеренное распространение коронавируса, призывами немедленно закрыть храмы, перелагающими на несознательных православных и особенно «попов» ответственность за продление карантина. Некоторые высокопоставленные украинские чиновники прямо заявили об этом. Российские пока стесняются, однако, судя по использованию на Пасху тяжелой строительной техники для блокирования подходов к некоторым храмам (как минимум в Петербурге и Саратове), скоро мы услышим нечто подобное. Люди, для которых РПЦ – давний враг, восприняли сложившуюся ситуацию как сигнал для начала активных действий. В Украине – пять поджогов храмов и монастырей УПЦ за последний месяц.
Первая и главная ошибка руководства РПЦ – создание возможностей для распространения инфекции в своей среде. Было очевидно, что вирус быстро распространяется через священников, участвующих в отпеваниях людей, и в замкнутых человеческих коллективах – в больницах, домах престарелых, флотских экипажах. Вместо того чтобы разомкнуть человеческие цепочки, в РПЦ решили, что «штат» и обитатели монастырей будут действовать, как обычно, а прихожане могут просто не приходить в храмы. В результате стоило одному священнику или алтарнику заразиться – в тесной атмосфере алтаря, где люди буквально дышат одним воздухом, он заражал всех, кто там находится. Еще хуже была ситуация с архиерейскими службами – епископ в условиях эпидемии мог бы служить и «иерейским» чином, без почестей и помощников, как это сделал Папа Римский.
Но от этого епископат РПЦ отказываться не пожелал. И, как обычно – в алтаре до 16 помощников, которые со всеми сопутствующими «лобзаниями» архиерейской длани и щек братии не имеют никаких шансов увернуться от вируса. И, наконец, в монастырях, особенно в крупнейших, идеальная среда для распространения вируса – совместные молебны и трапезы, одни и те же коридоры и туалеты. При этом в них проживает масса людей, не являющихся монахами. Например, семинаристы. Вместо того чтобы их (да и монахов) распустить по домам или обеспечить режимы изоляции, прихожан попросили остаться дома – а в монастырях жизнь шла своим чередом. Рукополагались новые священники и епископы, работали администрации, жили семинаристы, приходил технический персонал.