Фашизм начинается с мыслей…
Фашистские мысли, которые озвучиваются массово и не пресекаются властью, приобретают характер идей. Совокупность идей формирует идеологию. Идеология порождает действия. Действия ведут к трагедии. Наблюдательный человек мог проследить эту цепочку на примере современной Украины, но сегодня тем же путём двигается и путинская Россия, в которой пока на апробационном уровне происходит развёртка «коричневого» сценария.
Впрочем, оставим в стороне победы и пэрэмогы, предательства и зрады, возьмём свежий пример из жизни геополитического «кранца» между Украиной и Россией — это Донецкая народная республика. Уже не Украина, но ещё и не Россия. Или Россия ментально и кровно, но Украина геополитически и картографически. Иногда создаётся ощущение, что именно здесь, в буферном Донбассе, получают благословение самые античеловеческие и антицивилизационные решения правителей двух юрисдикций — Киева и Москвы. Образно говоря, испытываются прививки, только не от коронавируса, а от прав, свобод, справедливости, равенства и здравого смысла.
Итак, на днях в студии донецкого телеканала «Юнион» (которому, по непроверенным, но заслуживающим уважения данным, было выделено 24 миллиона бюджетных рублей, для ДНР — огромная сумма) собрались, говоря современным политическим языком, лидеры общественного мнения. Это депутат Народного Совета ДНР Владислав Бердичевский, он же активнейший блогер местного значения (да и часто цитируемый российскими масс-медиа), мэр города Горловка Иван Приходько и журналист Александра Лазарева. В общем-то, привычный состав спикеров условно пророссийского толка. Проукраинских, понятное дело, никто в эфиры ДНР не приглашает.
Но те вещи, которые позволили себе озвучить данные товарищи (или нетоварищи), буквально взорвали как информационное царство пророссийских патриотов, так и их идеологических врагов из Киева и Львова. Причём до такой степени, что без стеснений и моральных угрызений дали идеологическому врагу повод публично задаваться вопросом: «И где же теперь фашисты — в Донбассе или на Украине?», при этом вынуждая российских патриотов опускать глаза и утираться. Эта славная донецкая троица сыграла на руку врагам России так, как этого не смогла сделать за последние годы вся фашистская пропаганда Украины вместе взятая.
Цитаты:
«Если ты не системный блогер, если ты не системный журналист, то у тебя будут большие проблемы. Ты попадаешь в „черный список“ спецслужб, все твои потомки попадают в черный список, они никогда не смогут занимать серьезные должности, чтобы они там не закончили. Ты становишься маргиналом как Ассанж, на тебя вешают какие-то преступления и тебя закрывают» (Владислав Бердичевский, он же — Владислав Бриг).
«Рецепт есть, у нас есть прекрасная психиатрическая клиника. Хотя бы запереть этих людей, понимаете?» (Иван Приходько).
«Мы знаем, что плюрализм толпы заканчивается смутой. Поэтому государство как институт имеет право на насилие, право на зачистку информационного поля. Нельзя допускать чтобы каждый, кто имеет желание высказаться, имел площадку для того, чтобы это делать» (Александра Лазарева).
Ещё раз напоминание: эти слова принадлежат не рядовым анонимным пользователям сети, а людям, которые входят в систему власти ДНР и формируют её идеологическую повестку. Здесь сразу возникает вопрос: если высказывания, идущие вразрез с конституцией Донецкой республики и основополагающими правами человека, остались без внимания официального Донецка и курирующей его Москвы, то значит, эти высказывания не противоречат официальной позиции главы республики Дениса Пушилина и, гипотетически, президента РФ Владимир Путина.
Который, например, в 1934 году провозгласил следующий принцип: «Необходимо как минимум раз в год предоставлять народу возможность официально выражать свое мнение о нас». Правда, этот принцип соблюдался лишь формально. В конце концов, возобладал постулат: «Если говорить неправду достаточно долго, достаточно громко и достаточно часто, люди начнут верить».
Вообще, чтобы сопоставить сказанное донецкими товарищами/нетоварищами с происходившим в середине прошлого века в Западной Европе, достаточно обратиться к практике франкистов Испании и фашистов Италии.
С момента прихода к власти Франко понял, что для тоталитарного управления массами одних политических выступлений недостаточно, принял решение ужесточить цензуру. В 1938 году он начал закрывать «несистемные» республиканские газеты и ограничивать право на свободу мнений «исключительно для поддержания порядка». Фашистского, естественно.
Франко так же, как и сегодня «донецкая троица» считал, что необходимо «избегать зла, которое кроется в свободной демократической прессе». Принятые в области медиа законы были воистину диктаторскими, журналисты, имевшие смелость писать не по уставу, а по совести и запросу народа, подвергались наказаниям. Газеты закрывались беспощадно только по подозрению в их нелояльности системе. Собственно, журналистика в Испании исчезла как таковая, превратившись в институт пропаганды. Право осуществлять журналистскую деятельность получали только члены Фаланги, а Главное управление печати определённый период вообще было переподчинено МВД.
Обретя власть в Италии, аналогично начинает критиковать концепцию свободы печати и Муссолини, выдвинувший принцип «ответственности печати» перед нацией. В 1924 году в Италии вступил в силу закон о приостановлении выпуска газет, материалы которых признавались оппозиционными. Затем было создано Министерство по делам печати и пропаганды. Желающие заниматься журналистикой граждане были обязаны вступать в ОВРА — орган надзора за антигосударственными проявлениями — читай, «тайная политическая полиция» или «орган подавления антифашизма».
Возможно, многим читателям будет интересна такая деталь. Если посмотреть на передовицы официальных газеты ДНР, финансируемых по линии Министерства информации республики, то на них из номера в номер красуется портрет главы ДНР Дениса Пушилина и репортажи о «великих» свершениях (поздравлениях, флешмобах) республиканского начальника. Всё это в точности повторяет стандарты итальянской прессы периода Муссолини, где существовал единый оформительский образец, сегодня используемый в ДНР: первая полоса — про дуче и достижения «гордости нации».
СМИ Германии, нужно подчеркнуть, никогда не были свободными, как в той же Испании и Италии, чиновники-пропагандисты оседлали СМИ своими принципами задолго до Гитлера. Но Гитлер внёс и собственную лепту: в феврале 1933 года были опубликованы распоряжения «О защите немецкого народа», согласно которому закрывались «опасные» газеты, и «О защите народа и государства», фактически отменившие действие Веймарской конституции в части свободы слова и печати. НСДАП создала Рейхсминистерство народного просвещения и пропаганды, которое возглавил непревзойдённый Йозеф Геббельс. Для работы в СМИ допускались исключительно члены нацистской партии. Были расставлены «красные флажки» для изданий.
Особо следует отметить, что и в Испании, и в Италии, и в нацистской Германии поощрялось создание, финансирование и развитие развлекательных СМИ, которые по своему замыслу должны отвлекать народы, переключать внимание граждан от социальных и политических проблем. Не правда ли, как это напоминает нынешние российские СМИ, когда даже оппозиционные либеральные издания кормятся из рук кремлёвских олигархов?
Таким образом, в настоящий момент мы просто наблюдаем накапливание массы идей, которые в совокупности в конечном итоге ведут к формированию идеологии фашизма. Данные идеи не пресекаются на государственном уровне, значит, они поддерживаются государством. Достаточно вспомнить перлы в исполнении свердловской чиновницы Ольги Глацких, главы «Сбербанка» Германа Грефа и иже с ними, которые также не нашли должной реакции федеральных властей.
Глава ЛДПР Владимир Жириновский уже требует арестов коммунистов при посещении мавзолея Ленина. Кто требовал ареста коммунистов в прошлом веке — лишний раз напоминать не стоит. Идейные последователи Адольфа Гитлера на Украине тоже первым делом начали с репрессий в отношении коммунистов, с запрета компартии и советской символики. Чуть ли не в унисон звучат высказывания актёров Чулпан Хаматовой, что «общество не готово образовываться, это связано с невежеством и агрессией», Евгения Миронова — «Горбачёва ругают от темноты и невежества».
Подспудно, на уровне тонких материй общество пытаются убедить в том, что оно безнравственно, не образовано, невежественно, априори виновно, а значит должно каяться. Следовательно, обществу требуется толстый кнут, причём не коммунистический (как раз левые идеи против шерсти правящему режиму, что заметно по госзаказам на произведения искусства, кинематографии, литературы и т. п.), а кнут либеральный. Который в конечном итоге непременно трансформируется в фашистский.
Пять лет назад эксперт Центра Сулакшина профессор Вардан Багдасарян в работе «Угроза „коричневого сценария“ в России» писал: «Еще до Второй мировой войны констатировалось, что загнанный в угол либерализм превращается в фашизм. Фашистская модель позволяет сохранить и даже усиливает кланово-корпоративистскую систему рекрутинга элит. Фашизм дает возможность легитимизировать социальное неравенство. Усиливается роль бюрократии, позволяя обеспечить развитие системы бюрократического капитализма. Фашизм будет поддержан частью национального бизнеса».
На Украине именно так всё и происходило на протяжении шести лет после государственного переворота. Как замечает публицист Сергей Яковлев, «ведь и там всё начиналось так же — как шоу маргиналов. Писателя-русофила Олеся Бузину, несогласного с некоторыми действиями и пропагандистскими клише „народной влады“ когда-то в „нулевых“ также включали в „расстрельные списки“. В русле установок на борьбу с „неполноценными блогерами“, и „очищение эфира“. Поначалу эти списки, как и призывы к „чисткам“ выглядели забавно. Но очень скоро всем стало не до смеха. Мы помним».
«Донецкая троица», нужно это признать, солидаризовалась в своих размышлениях о журналистике и свободе слова и мнений с теми, кто стоит по другую сторону фронта и ежедневно расстреливает города и сёла ДЛНР. Теми, кто бросил за решётку за собственные убеждения журналистов Павла Волкова, Кирилла Вышинского, Руслана Коцабу, Василия Муравицкого, Александра Бондарчука, Евгения Тимонина, Дмитрия Васильца, кто изгнал из профессии и даже из страны десятки, если не сотни граждан. С одной стороны — это ужасно, но с другой для Донбасса — стало делом обыденным и привычным.
Достаточно вспомнить, кто обещал, что донбасские дети будут сидеть в подвалах? Пётр Порошенко, который не только был признан кремлёвским режимом, но и затем назван «инвестором в российскую экономику». Человек, который за пять лет правления так и не начал расследования убийств на майдане, массового сожжений людей в Одессе, расстрелов в Мариуполе, в Харькове, авиаударов по Донецку, Луганску, по территории Российской Федерации, терактов против Крыма и т. д. И всё это увенчалось рукопожатием Порошенко от Владимира Путина. Рукопожатие — как символ солидаризации со всеми преступлениями, совершёнными украинскими фашистами.
Всё это было спрогнозировано Центром Сулакшина в нескольких научных и публицистических трудах.
«Неонацизм на Украине спонсируется украинским и российским олигархатом», — констатировал в упомянутой выше работе «Угроза „коричневого сценария“ в России» В. Э. Багдасарян. Он напоминал, что крупный капитал вел в свое время нацистов к власти и в фашистской Германии. При этом автор обнаружил определенную закономерность, указывающую на неслучайность альянса фашизма и олигархата.
В чем же могут быть интересы такого альянса со стороны бизнеса?
Цитата:
«Во-первых, криминальный по своему генезису капитал (а именно такой тип капитала преобладает на постсоветском пространстве) нуждается в политическом крышевании. Либерализм для этого крышевания менее подходит, нежели фашизм.
Во-вторых, при открытом рынке национальный капитал конкурентно проигрывает более сильным внешним акторам, а потому оказывается заинтересован в своей легитимизации, особом праве автохтонного бизнеса. Фашизм и дает ему такую легитимизацию. Одновременно он может устранить конкурентов по образцу „Хрустальной ночи“ 1938 года в Германии.
В-третьих, в критической ситуации прогнозируемого социального взрыва фашизм приходит как силовой фактор подавления массовых волнений и сохранения собственности капитала. Капитал в этой ситуации артикулирует запрос на появление фигуры типа Пиночета. Характерно в этом отношении, что приход к власти фашистов фактически везде сопровождался репрессиями против коммунистов. Современная фашизация Украины не стала в этом отношении исключением из общего правила. Коммунистов подавляли как политическую силу, противопоставляющую фашизации альтернативу социальной революции.
В-четвертых, фашизм для крупного капитала является инструментом выхода из экономического кризиса. Фашистская идеология предполагает военную эскалацию, что заставляет заработать оборонную промышленность, получить заказы на производство вооружения. Речь в данном случае уже идет о бизнесе транснациональном, способном проектировать мировое развитие».
Фашистская идеология может оказаться привлекательной и для значительной части народа.
В апреле того же 2017 года Центр Сулакшина провел научно-экспертную сессию «Современный фашизм: новые облики и проявления», на котором депутат Госдумы РФ четвёртого, пятого и шестого созывов Сергей Собко акцентировал, что все в нынешнем мире взаимосвязано. Так называемые либеральные реформы привели страну на грань катастрофы, если уже не к катастрофе. И они же, эти реформы, переродившись в свою внешнюю полную противоположность, могут «помочь» стране скатиться к фашизму. Нормальных партий — нет, нормальной оппозиции — нет, осознанной промышленной и вообще производственной политики — нет, нормальной медицины — нет! Да много чего нет! Работы, прав людей, социальных гарантий со стороны государства, нормальных пенсий… И это по отношению к собственному народу!
При чем тут фашизм? А фашизм многолик. И при дальнейшем ухудшении социально-политической ситуации он может оказаться для элиты экстремальным способом удержаться у власти. Собственно, первые признаки такой опасности налицо: в обществе уже явно формируется и отчасти сформировалась идеология превосходства одних над другими.
Пока это выражается исключительно в показной вседозволенности олигархов и их детей как по отношению к потреблению материальных благ, создаваемых не ими, но ими присвоенных и присваиваемых в результате «либерального эксперимента» 90-х, так и по отношению этих же лиц к закону, а, точнее, по отношению закона к этим лицам, когда им прощается практически все. И это приводит к формированию корпоративного государства, когда, по выражению Каудильо Франко «друзьям — все, врагам — закон».
В монографии Центра Сулакшина «Современный фашизм: новые облики и проявления» утверждается, что фашизм институционализирует и идеологически закрепляет систему неравенства. Подобная институционализация в постсоветской России действительно происходит. Сложившееся за четверть века свехнеравенство создает в российском обществе необходимые предпосылки для фашизации. По данным докладов «Global Wealth Report», подготовленных швейцарским банком «Credit Suisse», Россия в рейтинге имущественного неравенства занимает абсолютное первое место среди всех стран мира.
В вышедшей в свет книге Центра Сулакшина «Россию ждет революция? Вопросы перехода к постлиберальной модели России (алгоритм и сценарии)» цитируется Эрнст Генри, который в своей работе «Гитлер против СССР» писал: «Фашизм, представлявший до сих пор плохо замаскированное смешение всевозможных, трудно сочетаемых лоскутьев и отбросов корпоративизма, цезаризма, бонапартизма, монархизма, военной диктатуры и даже теократизма (в католических странах), нашел здесь, наконец, свою безукоризненно соответствующую фундаментальную форму государства — олигархический деспотизм». Сказано это было в отношении Германии 1936 года, но звучит как будто в отношении другого времени и в отношении другой очень знакомой нам страны.
Если говорить упрощённо, что вчера фашизм был угрозой, то сегодня он — реализм. Фашистское общество нетерпимо к любым отклонениям, что демонстрируют своими высказываниями как многие российские чиновники, бизнесмены, политики, так и примкнувшие представители «генерал-губернаторства» донбасского «буфера». Когда фашизм возводится в ранг государственной политики, и не пресекается на уровне народного представительства, эта нетерпимость получает практическое воплощение.
Что же делать? — спросит читатель, которого и без того запугали всевозможными слухами о чипизации, цифровых концлагерях, инопланетных Гестапо и т. п.
Бороться! Прогнозируя развитие ситуации в России, в 2017 году Степан Сулакшин опубликовал работу «О тактике оппозиции», в которой чётко обозначил, что «параллельно с нарастающими элементами фашизации страны в 2020 году будет падать вероятность способности самого Путина хоть что-то поменять в своём „путинистическом королевстве“. Надежды на Путина практически исчезнут в ноль. Будет нарастать вероятность геополитического распада — ровно до того момента, когда закончится консервативная модель. И, собственно, в этот момент закончится и фашизация страны». Здесь имеет смысл широко процитировать самого Степана Степановича:
«В 2019—2020 гг. повышается вероятность двух резко нестационарных процессов. Первый (зелёная кривая) — это вероятность „дворцового переворота“: кабинетные интриги, расслоение элиты, часть из которой будет на политических носилках выносить Путина из политического пространства, а часть будет консервативно пытаться защитить свои регалии, миллиарды, благополучие и корыстные преференции. Это расслоение приведёт к тому, что вопрос о власти будет на очень высоком уровне вероятности решаться в „кабинетах и коридорах“. Но не только, конечно. И главное здесь — понимать, что „элитная“ (зелёная) кривая на графике — это кривая либерального политического лагеря, космополитического лагеря, компрадорского лагеря, коррумпированного лагеря, олигархического лагеря, который ныне правит власть в нашей стране. Вот кто будет одним из двух важнейших факторов! А что же второй фактор?
А второй фактор — это социальная, социализирующая революция (красная кривая). Это „улица“, это народ, это та самая реальная оппозиция, которая, объединившись, вмешается в события. Итог (об этом говорит наш прогноз) будет в пользу народа, в пользу оздоровления страны, в пользу её обновления и превращения в нравственное, справедливое, трудовое, идентичное государство, постпутинское постлиберальное государство. Но вот этот момент взаимодействия всех тех сил, которым история предписывает справиться с путинизмом, — это момент тактики, это момент творчества, это момент перехода, который по всем признакам и прогнозам обещает быть революционного типа, т. е. очень быстрых, радикальных и обширных, с точки зрения предметов изменчивости, перемен. Кто у нас присутствует сейчас на политическом „рынке“? Мы видим либеральную группировку властвующую и уличную („белоленточников“). Их задача — справиться с путинистическим режимом — совпадает с нашей задачей или нет? — совпадает. Так отчего визги претендентов на „народное геройство“? Если задача совпадает, значит надо объединять усилия? Может, надо заставить ещё и Сталина в гробу переворачиваться за то, что он в целях победы над врагом (гитлеризмом) пошёл на союз со своими политическими, геополитическими и онтологическими противниками — США, Великобританией и Францией?
Он пошёл на этот союз и он страну защитил — наша страна выиграла войну и продолжила своё историческое шествие.
То же самое касается принципа (или это и есть принцип) — если есть цель, то на пути её достижения союзы неизбежны. Союзы не для того, чтобы душу продать, а для того, чтобы цели добиться. А о душе надо беспокоиться всё время и постоянно. Но какая там к чёрту будет тема вашей души, если цель не будет достигнута, если власть в стране перехватит вот та расслоившаяся либеральная космополитическая группировка и страну добьёт окончательно? А с визгами по поводу вызовов и профессионального ответа так оно и будет.
Вопрос о тактике коалиции, о тактике объединения, о тактике союзов в той части задач и целей, которые являются общими, — это совершенно элементарная политическая практика и политическая технология. Поэтому разница между теми, кто сейчас всерьёз думает о том, как нашу страну спасти от развала, как её оздоровить, как строить для этого силы и готовиться к этому, и теми, кто визжит по поводу „чистоты помыслов“, именно вот в этом — одни идут к цели, идут на риски (пусть даже и душевной неуспокоенности), а другие занимаются самодемонстрацией. Я бы добавил — демонстрацией несостоятельности, неграмотности и неответственности.
Как говорится — цель задаёт решение. И это не цель оправдывает средства, что является упрощением и раздаётся из того же угла с визгами. Не об этом речь. Речь о победе, которую нужно будет достичь!»
Но что такое победа в понимании Центра Сулакшина? Только лишь обнуление фашистских тенденций и риторики, а также устранение от власти путинской группировки? Однозначно нет! Конечный итог, цель всей борьбы — это трансформации России и построение в ней государства и общества иного типа. Государства Справедливости. Эта работа не на год, не на два. Это (конституционный) проект на десятилетия, призванный положить идеи социальной справедливости в основу конструкта государства будущего.