Бабченко: "Не можете выдержать пару недель карантина? Простите, о чем вы?"
"Когда я читаю новости о том, что через две недели карантина разрушаются семьи и статистика домашнего насилия идет вверх, я, честно говоря, вообще не понимаю, о чем идет речь", - пишет в своем блоге на "Эхо Москвы" известный российский журналист Аркадий Бабченко.
"Так и хочется спросить: вы до этого на что свою жизнь-то тратили, аллё? На гулянки тусовки, а потом, когда пришлось перенести жуткое, невероятное, нечеловеческое испытание — две недели с супругом в одной квартире — начались избиения жен и разрушения семей? У вас тут что, фестиваль инфантилизма по всей планете? Взрослых людей, знающих такие слова, как «ответственность», «семья», «брак» — вообще не осталось?
Если ты не можешь вытерпеть человека две недели — или два месяца — зачем ты вообще с ним живешь?
Жизнь — это не два месяца. Это долго.
В нашей семье, например, не изменилось вообще ничего. Ни в плане отношений, ни в бытовом, ни в каком-либо ином. Живем точно так же, как и жили. Ругаемся не больше, чем обычно. Не меньше, но и — не больше.
Я просто не могу понять, как может напрягать человек, с которым у тебя общее прошлое и дети.
Тем более, в такое время, как наше. Когда жизнь, хочешь не хочешь, подкидывает такие испытания, по сравнению с которыми этот коронавирус — ну, блин, даже говорить стыдно.
Моя вторая половина ждала меня с войны, терпела мою военкорровскую журналистику с командировками и нищетой, избиения и задержания, прошла вместе со мной через уголовные дела, травлю и выдворение из страны, через беженство и утерю всего, покушение на убийство и полтора года в бункере.
Пару-тройку недель карантина рядом друг с другом…
Простите, о чем вы?
Никто, конечно, не знает дальнейшего. Я вот сейчас спросил — как только карантин закончится, брошу тебя, говорит, козлину старого, и уеду жить на Шулявку.
Но если это и произойдет, то точно не из-за того, что нам пришлось два месяца пробыть вместе.
Смотрите, какая интересная вещь получилась. Этот «апокалипсис» вскрыл совершенно иные пласты современной жизни. Он взял и просто вынес на помойку такие наиважнейшие вопросы современного общества, как подсчет количества полов, борьба за гендер, марши за бодипозитив, войны за феминитивы, вегетарианская инквизиция и прочая чушь, которой золотой миллиард, живущий в розовых облаках с какающими радугой розовыми пони, бесился от жира, и мир занялся своим основным делом — обделавшись от страха, принялся обеспечивать выживание вида.
И выяснились удивительные вещи.
Выяснилось, что многие современные стратегии, которые были хороши — и возможны — только в сытом, благополучном мире, оказались ложными в ситуации критического положения.
Стратегия «моя хата с краю» — оказалась неверной стратегией. Если ты всю жизнь жил, думая только о себе, о своей карьере, о своем благополучии и об ипотеке, с наступлением чрезвычайной ситуации ты остался только лишь с тем, что нарабатывал. С карьерой, деньгами и хорошей квартирой.
Но карьера вдруг раз — и просто-таки одномоментно — кончилась. Причем, кончилась тем быстрее, чем моднее она была в сытом мире. Тренеры личностного роста, гештальт-психологи интровертов и коучеры оказались нафиг не нужными в первые же дни.
Самыми востребованными профессиями оказались профессии труда — продавцы, водители, курьеры, рабочие теплотрасс, дворники. Все то, что обеспечивает жизнь города. Классические элои и морлоки, в общем.
И ты, один на один со своей переставшей существовать карьерой, вдруг оказался — именно один.
Ты, все эти годы нарабатывавший скиллы, но не нарабатывавший социальных связей — остался без этих самых социальных связей.
Без группы своих людей, которые готовы за тебя в огонь и в воду.
Выяснилось, что стратегия «сильная самостоятельная женщина», которая так настойчиво продвигалась под видом равноправия — хотя я совершенно не могу понять, какое это имеет отношение к равноправию — в момент апокалипсиса тоже оказалась ложной стратегией. Рвать жопу, чтобы достать тебе в больницу аппарат искусственной вентиляции легких в условиях их тотального дефицита — на это способна только семья. А котики на это не способны.
Стратегия «чайлдфри» — оказалась ложной стратегией. Ровно по той же причине. Даже если вам дадут койку и ИВЛ — вы будете один и нахер никому не нужны в забитой до потолка больнице, потому как у доктора и без вас еще пятьсот пациентов. Таскать за вами утку и переворачивать от пролежней в случае краха медицинской системы будет только семья. Котики к тому моменту сами уже передохнут.
Стратегия внебрачного партнерства без обязательств тоже ушла в локдаун. По этой же причине.
И прочая, и прочая, и прочая.
Если вы всю жизнь спасали коал, это, конечно, замечательно и достойно похвалы.
Но у коал сейчас все хорошо. Они — природа. Они умеют самовостанавливаться.
В отличие от тебя.
Коалы к тебе в палату не придут.
Выяснилось, что в условиях апокалипсиса на первый план выходят консервативные ценности. Бизнес, деньги, счет в банке, мерседес, должность, власть, положение — все это оказалось ложной шкалой ценностей. Бизнес накрылся медным тазом, деньги в твоем банке ждут — по словам главы МВФ Кристалины Георгиевой — самого страшного за сто лет экономического кризиса, а на мерседесе просто тупо некуда ездить.
Две недели карантина — и вашему бизнесу кирдык. А свои социальные связи ты растерял сам, когда карабкался на вершину.
А что по-настоящему стало иметь значение, так это семья. Дом. Оружие. Земля. Транспортные средства. Навыки и умения. В первую очередь прикладные.
И, самое главное, социальные связи.
Сплоченная группа своих, готовых за тебя в огонь и в воду.
При том, что сам-то я ни разу не консерватор, я вообще либертарианец. Живите, как хотите, сами, и не мешайте жить, как они хотят, другим. Все люди абсолютно равны в своих правах независимо вообще ни от чего — цвета ли кожи, половой ли принадлежности и от чего угодно вообще.
Но когда начнется по настоящему, преимущества будут иметь не те люди, которые кутались в пледик с капучино на подоконнике, а те, кто ходил в тир.
Я вот ходил.
И дочь водил".