Димитрий Саввин: "Государство воплощает у нас и Родину, и религию, и семью"

Крайне интересную точку зрения на общественное устройство современной России изложил в своей статье историк, писатель и публицист Димитрий Саввин: «Клерикализм», «традиционализм», «патриархальность»… «Скрепы», «фанатизм», «мракобесие»… Все эти обидные и необидные определения давно уже вошло в обычай прилагать к РФ, ибо, как говорят такие прилагатели, «это же очевидно». Меж тем, никакой очевидности тут нет. Более того: всякий честный исследователь и просто внимательный наблюдатель не может не заметить, что очевидно, как раз, противоположное. Но самое интересное заключается в том, что это «противоположное» имеет, действительно, кое-какие внешние сходства с традиционным и патриархальным обществом. При том, что природа социума РФ имеет совсем иное происхождение – и совсем другие свойства. Интереснейшая особенность полемического противостояния леволиберальных кругов в РФ и эмиграции, с одной стороны, и неосоветских, сталинистских и евразийских, с другой, заключается в том, что в своих принципиальных оценках российских реалий и русской истории они очень часто сходятся. И те, и другие оперируют одним набором пропагандистских клише, а разница состоит лишь в том, что там, где одни ставят знак «плюс», другие рисуют жирный «минус». Именно это является одной из основных причин, по которым представления об обществе в неосоветской РФ как о «патриархальном» и «традиционалистском» стали расхожим штампом – мнимой аксиомой, которую никто не пытается проверять. Миф о «патриархальном российском обществе» удобен всем сторонам, а некоторым – даже и необходим. Однако даже самый поверхностный осмотр показывает: патриархальные и традиционалистские черты в социуме если и присутствуют, то лишь в крайне усеченном и изуродованном виде. Семья В основе традиционного патриархального социума, как известно, находится соответствующая семья. Где мужчина является безусловным главой во всех смыслах – начиная от хозяйственно-экономической сферы и заканчивая вопросами религиозными и нравственными. Как правило, такие семьи большие, «многопоколенные»: между родителями и детьми, а равно и братьями-сестрами, на протяжении всей жизни поддерживается тесная связь. Причем речь идет не просто о душевных посиделках по воскресеньям, а о полноценном социально-экономическом взаимодействии: совместном ведении хозяйства, воспитании детей и т.д. Именно такой тип семьи был типичен для русской крестьянской массы в Российской Империи в начале XX века – то есть, для абсолютного большинства жителей тогдашней России. Но наблюдается ли что-то подобное в современной РФ? Во-первых, нельзя не заметить, что семья в РФ – очень хрупкий институт. Судя по статистке, сформировалась устойчивая тенденция: более половины браков заканчиваются разводами (в 2014 – 57,7%, 2015 – 52,67%, 2016 – 61,7%). Подобные цифры в действительно традиционном и патриархальном обществе попросту невозможны. Во-вторых, многопоколенные русские семьи в РФ можно встретить разве в сохранившихся в глуши старообрядческих селах или в каких-нибудь сектантских общинах. Ситуация, когда три-четыре поколения живут под одной крышей и, тем более, вместе ведут дела – исключительная редкость. Гораздо более распространенной является ситуация, когда взрослые дети поддерживают со своими родителями (не говоря уже о бабушках и дедушках) эпизодические контакты, и всю свою социальную и экономическую деятельность ведут исключительно своими силами. А вот «однополая» семья (это в-третьих) является сегодня для русского человека гораздо более привычной – семья, состоящая из мамы и бабушки. (Пожалуй, это единственная распространенная форма «многопоколенности»). В таких семьях, к сегодняшнему дню, выросли уже миллионы людей. Или, коротко, в РФ отсутствует самая первая и базовая часть традиционного патриархального общества – традиционная патриархальная семья. Роль мужчины в обществе О том, что долюшка женская в современной России весьма тяжела, мы слышим постоянно – как от профессиональных феминисток, так и от вполне адекватных людей. Действительно, невозможно отрицать ни многочисленные факты семейного насилия, ни наличие определенных стереотипов о «мужике-добытчике». Но невозможно отрицать и ряд других, весьма серьезных, фактов. Сегодня РФ последовательно продолжает начатую еще в РСФСР-СССР политику весьма жесткой «позитивной дискриминации» мужчин. Женщины освобождены от воинской повинности, к ним не может применяться высшая мера наказания, для них установлен более ранний возраст выхода на пенсию. При этом семейно-брачное законодательство строго заточено на защиту прав женщины и матери, но никак не мужчины и отца. При этом равный доступ к образованию, государственным должностям, право на равную оплату труда и т.д. закреплены на всех уровнях законодательства. Можно, конечно, сказать, что все это – пустые декларации, а на практике женщине ни в бизнесе, ни на госслужбе хода нет. Однако в списке «женских» профессий в РФ сейчас мы видим не только учительниц начальной школы, но и, например, судей. И, конечно, всем памятны такие фамилии, как Матвиенко, Яровая и Мизулина – дамы, которые, к величайшему сожалению, работают отнюдь не уборщицами. Кроме того, в последние годы наметилась тенденцию к росту доходов среди работающих женщин, многие из которых сегодня зарабатывают наравне с мужчинами. Впрочем, нужно сказать, что в собственно гендерной сфере социум РФ имеет все же наиболее патриархальные черты – в том смысле, что доминирование мужчин здесь все еще заметно. Хотя число женщин-министров, по сравнению с советскими временами, выросло в десятки раз, их все еще заметно меньше мужчин, в том числе – и в пропорциональном отношении. То же можно сказать и про Госдуму, а женщины-губернаторы – и вовсе редкость. Кроме того, если на низовых должностях в госслужбе женщины часто преобладают, то на более высоких карьерных ступенях наоборот, большинство составляют мужчины. В целом, обитатели РФ сейчас находятся в состоянии вполне обычной для массового общества трансформации, когда представления о гендерных ролях, характерные для традиционного общества, еще присутствуют, но стремительно сдают свои позиции. Скорее всего, с уходом из политики и бизнеса нынешнего поколения 50+, уйдет в прошлое и представление о мужчине как о «мужике-добытчике». Религия и Церковь Во-первых, количество реальных, «практикующих» верующих в РФ крайне невелико. Если мы говорим об исповедующих Православие, то число таковых едва ли превышает 5% населения, а скорее всего, еще меньше. (В 2017 году, например, пасхальные богослужения РПЦ МП посетило менее 3% жителей РФ. ) Основная масса населения – агностики или «верующие в душе», кого западноевропейская статистика скорее бы отнесла к людям нерелигиозным. Во-вторых, опять-таки, реальное, а не виртуальное влияние религии на жизнь общества ничтожно. Дорогие россияне очень терпимо относятся и к абортам, и к добрачному сексу, и к так называемому гражданскому браку. (В отличие, например, от римокатолической Польши, где после падения социализма последовательно ужесточается антиабортное законодательство – при очевидной поддержке большинства. ) Все попытки ввести в школах какие-либо, даже мягкие, формы религиозного обучения фактические провалились: «православная культура» очень вяло навязывается сверху, и столь же вяло, но эффективно, отторгается снизу. За все время, прошедшее после августа 1991 года, в России не удалось создать ни одного влиятельного общественного или политического объединения на религиозной основе (не считая исламистских структур на Северном Кавказе). Религия, являющаяся одной из основ любого традиционного общества, в РФ играет крайне незначительную роль – существенно меньшую, чем во многих странах Восточной Европы или Латинской Америки, или в США. Иные формы традиционной идентичности В любом традиционном обществе всякий его представитель встроен не в одну, но в несколько иерархий, и является носителем целого ряда идентичностей. Он – член своей семьи и своего церковного прихода (или иной религиозной общности), но также еще и член местной общины, сельской или городской, носитель определенного диалекта, обитатель определенного региона, имеющего свои культурные особенности, и т.д. и т.п. Традиционные иерархии довольно многочисленны, и могут как входить одна в другую, так и существовать параллельно. И, конечно же, огромную роль во всяком традиционном патриархальном обществе играет крестьянство. Не говоря уже о том, что исторически оно составляет большинство населения в таких обществах, именно крестьяне всегда были (и остаются) носителями традиционных культурных кодов и стереотипов. Именно в этой среде хранится и зарождается фольклор, именно она, в конечном счете, является отправной точкой при формировании национальной высокой культуры. Что же из всего этого мы видим в сегодняшней РФ? По большому счету, ничего! Если до 1917 года все российские регионы и города имели свое узнаваемое «лицо», то годы сталинской «коллективизации и индустриализации», с последующей советской лакировкой, стерли не просто самобытность, но даже элементарные различия. Локальные культурные особенности, обычаи, традиции и даже диалекты – от всего этого остались, в лучшем случае, крохи. Каких-то местных сообществ мы также не наблюдаем. Крестьянство в СССР было, безо всякого преувеличения, уничтожено. Террор, сочетавшийся с уродливой, искусственно форсированной урбанизацией, истребил лучших, а немногочисленных выживших превратили в сельский пролетариат. Колхозник или рабочий совхоза уже не являлись, и не могли являться носителями традиционного мировоззрения и традиционной культуры. В этом отношении, русская земля стала выжженной землей. Государство – «наше все» В сухом остатке, из всех институтов и практик традиционного патриархального общества в современной РФ мы наблюдаем, разве, некоторые гендерные стереотипы. Да и те отмирают на наших глазах. Во многих отношениях современный российский социум, если сравнивать его с европейскими странами, даже более «продвинутый» - если, конечно, считать унификацию и разрушение христианской морали «продвижением». Но откуда тогда возникает этот иллюзорный аромат «традиционализма»? Тут все просто. «Традиционализм», как и «патриархальность», в среде современных «интеллектуалов» и прочих кофесосущих сущностей из богемных кафе, ассоциируется с угнетением, запретами и насилием. Все это в РФ имеется в изобилии. Однако механика взаимоотношений в обществе и государстве совсем не традиционная. В известном смысле, можно сказать, что в советский и неосоветский период была реализована формула Муссолини: «Все в государстве, ничего вне государства, ничего против государства», - причем в гораздо более радикальном виде, чем это представлял себе Дуче. Коммунистический режим сознательно, в полном соответствии с марксистским «Манифестом коммунистической партии» 1848 года, уничтожал религию, этнонациональную идентичность, семью и частную собственность. И выстраивал тоталитарное государство. Все традиционные иерархии и формы идентичности были истреблены. И в итоге осталось крайне атомизированное общество, с одной стороны, и всемогущее государство – с другой. Именно эта парадигма и впечатана в сознание нынешних обитателей РФ. В традиционном обществе каждый человек входит сразу в несколько сложных иерархий (религиозных, этнических, региональных, кланово-семейных), каждую из которых может возглавлять определенная личность. (Религиозный лидер – например, Патриарх, монарх, глава общины или клана. ) В неосоветском социуме, как и в советском, ничего подобного нет. Есть лишь отдельная человеческая единица, и государство. Последнее, за неимением альтернатив, воплощает в себе все: и Родину, и религию, и большую семью. А заодно и распределяет экономические активы. Для советского и неосоветского человека понятия «Родина» и «государство» - синонимы. «Хорошую» религию – в случае РФ, «правильное» Православие – также определяет государство, и представляет его структура (Московская Патриархия), полностью интегрированная в государственную систему. Наконец, заботиться о личных нуждах человека тоже должно государство – через собес. А не семья, не Церковь и не местная община. Такая постановка вопроса для неосоветского социума непривычна и даже абсурдна. Вполне понятно, что глава государства в этой ситуации может показаться похожим на Царя. Однако в реальности он играет гораздо большую роль, чем монарх в христианской стране. Здесь он возглавляется не одну из иерархий, а единственную – государственную. И потому становится не просто диктатором, но и нравственным лидером, и интеллектуальным, и духовным, и даже отцом родным. Именно это и называется тоталитарным сознанием, и именно это создавал – и успешно создал – коммунистический тоталитаризм. Поэтому современное общество в России, конечно же, ни в коем случае не является традиционным и патриархальным. Все обстоит гораздо хуже – это общество, обладающее тоталитарным сознанием. И те, кто пытаются его изменить, направляя свой гнев против исторических традиционных институтов (руинированных и рахитичных), бьют не просто мимо цели – они добивают те силы, которые объективно являются им союзными. Ибо само наличие альтернативных идентичностей и альтернативных иерархий разрушает тоталитарный монолит. Но, к сожалению, сегодня это видят очень немногие. По той простой причине, что и противники неосоветской системы очень часто являются ее воспитанниками.