Задумывались ли мы о словах, предваряющих чтение Евангелия за богослужением – полностью ли понимаем их смысл?
Сколько раз в храме мы слышали, как диакон возглашает «И о сподобитися нам слышанию Святаго Евангелия Господа Бога молим». Они звучат для нас как предупреждающий сигнал о важном: вот-вот мы услышим чтение Благой Вести, слова Божия. Но задумывались ли мы о самих словах, предваряющих чтение – полностью ли понимаем их смысл? А ведь они напоминают, как мы должны слушать и воспринимать Евангелие.
Сподобитися – значит, согласно Словарю церковнославянского языка протоиерея Г. Дьяченко, «удостоиться». Это просьба к Богу от всех присутствующих на службе, выраженная диаконом. Просьба о чем? Чтобы Господь удостоил нас чести слышания Его слов.
Интересно, что в этом возгласе славяне перевели словом «сподобитися» греческое слово λάβετε, λαμβάνετε, означающее «получить, взять». То есть славянский перевод выражает благоговейное отношение к «слышанию», а у греков вроде как-то прозаично получилось. Но не будем излишне гордиться своим особым благоговением. У греческого слова имеется еще значение «понимать» (между прочим, русское слово понимать как раз образовано от древнего слова имати – «брать»). И вот тут, пожалуй, стоит задуматься: что важнее, изобразить на своем лице благоговение, потупить главу долу, замереть до тех пор, пока не закончится чтение Евангелия, выдохнув, наконец, с облегчением после окончания чтения, или действительно услышать то, что читается, суметь понять не всегда ясный без подготовки церковнославянский текст, а главное – соотнести слово Божие со своей собственной жизнью, состоянием души, намерениями, взять (λαμβάνετε) это слово как руководство к действию, к изменению, к осуществлению…
Именно об этом Христос говорит в Евангелии от Матфея сразу после своей первой притчи о сеятеле: «Имеющий уши слышать, да слышит!» (Мф. 13.9). Мало обладать слухом – нужно уметь слушать и хотеть слышать то, что говорится. Это настолько важно, что Господь об этом пять раз говорит после Своей первой притчи слушающим: «Говорю им притчами, потому что они видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют»; «слухом услышите – и не уразумеете»; «ибо огрубело сердце людей сих и ушами с трудом слышат»; «Ваши же блаженны очи, что видят, и уши ваши, что слышат»; «многие пророки и праведники желали видеть, что вы видите, и не видели, и слышать, что вы слышите, и не слышали».
Потому-то можем мы каждый раз, когда слышим возглашение «И о сподобитися нам слышанию Святаго Евангелия Господа Бога молим» расшифровывать: «И о сподобитися нам уразумению Святаго Евангелия…».
После этого возгласа диакон торжественно произносит: «Премудрость, прости, услышим Святаго Евангелия», а священник, благословляя народ крестным знамением, добавляет: «Мир всем!» Некоторые верующие могут решить, что эти слова призывают к покаянию или к прощению своих ближних. Однако славянское «про́сти» отличается от привычного нам «прости́» не только ударением, но и значением.
«Премудрость, про́сти!» – перевод греческого «Σοφία! Òρθοί!». Σοφία значит «премудрость», то есть сейчас будет сказано нечто очень важное, на чем нужно сосредоточить все свое внимание. Òρθοί – это множественное число от прилагательного òρθός – что буквально означает «прямой, правильный» (с этим корнем во втором значении у нас в русском языке много слов, заимствованных из греческого языка: орфография, орфоэпия, а также ортопед, ортодокс, ортогенез и т. д.), а однокоренной глагол òρθοω означает «ставить прямо, воздвигать». «Премудрость, прости» есть обозначение важности момента, когда раздастся слово Божие, и когда всем необходимо встать со своих мест и, выпрямившись, приготовиться к слушанию.
Грамматически форма òρθοί, как и славянское «про́стi», является прилагательным множественного числа, причем в церковнославянском языке это краткое прилагательное, полное прилагательное – простii, и перевести его для современного человека можно словом простые, это обращение к молящимся, которые должны встать и распрямиться. В современном русском языке у слова «простой» нет значения «прямой, выпрямившийся». Но оно сохранилось в других славянских языках (например, в польском).
Нужно заметить, что в греческом языке у прилагательного òρθός, кроме исходного значения «стоящий прямо», есть значения производные от него, свидетельствующие, что молящийся не только должен встать прямо. В греческо-русском словаре у этого прилагательного мы находим такие значения, как «целый, невредимый», «исполненный ожиданий», «прямо, смело смотрящий», «истинный, верный, правильный, настоящий, справедливый». Они выражают не физическую характеристику, которой должны соответствовать молящиеся, а нравственную, духовную. Верующий человек должен быть целым, неповрежденным грехом, «чающим воскресения мертвых и жизни будущего века», быть истинным, настоящим христианином, право славящим Бога (ортодоксом) своей жизнью.
Но и русско-славянское слово «простой» не так просто, как кажется на первый взгляд. Да, у этого слова есть значения «недалекий, необразованный, принадлежащий к низшим сословиям»: простой народ, простой человек, простой мужик, простая баба… Но разве не к таким обращался Иисус Христос «на месте равне»: «Блаженны нищие духом, ибо ваше есть Царство Небесное» (Мф. 5.3). И в Ветхом Завете простой народ был ближе к Богу: «Но оставлю среди тебя народ смиренный и простой, и они будут уповать на имя Господне» (Софон. 3:12), и в русских пословицах мы видим тот же взгляд на простого человека: «В простых сердцах Бог почивает». «Где просто, там ангелов со сто». И Господь учит своих учеников: «Вот, Я посылаю вас, как овец среди волков: итак, будьте мудры, как змии, и просты, как голуби». (Мф. 10.16). И когда Господь загадочно для учеников говорит о духовном зрении: «Свѣти́льникъ тѣ́лу є҆́сть ѻ҆́ко: є҆гда̀ оу҆̀бо ѻ҆́ко твоѐ про́сто будетъ, всѐ тѣ́ло твоѐ свѣ́тло будетъ: є҆гда́ же лука́во будетъ, и҆ тѣ́ло твоѐ те́мно» (Лк. 11.34), он использует то же слово «просто». Наконец, и апостол Павел учит: «Желаю, чтобы вы были мудры на добро и просты на зло» (Рим. 16.19).
Во всех этих случаях славянское «простой» переводит греческое слово ἀκεραίους «неоскверненный, свободный от греха».
Обращаясь к историческим и диалектным словарям русского языка, мы находим у слова «простой» чрезвычайно важные для духовной жизни значения: «Не сложный, лишенный искусственности, самый естественный, не трудный, легко доступный для понимания»; «безыскусственный, не вычурный, не затейливый, не замысловатый»; «бесхитростный, простодушный; добрый и щедрый».
До определенного возраста дети просты, именно поэтому Господь призывает: «Истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное» (Мф. 18.3).
Но ведь и в самом Боге-Троице преподобный Андрей Критский обнаруживает ту же ПРОСТОТУ: «Троица есть проста, нераздельна, раздельна Личне, и Еди́ница есмь естеством соединена, Отец глаголет, и Сын, и Божественный Дух» (Великий канон св. Андрея Критского, День первый, песня 6, Троичен).
Таким образом, призыв «Премудрость, прости!» заставляет нас, молящихся, как солдат в строю, по команде «Равняйсь, смирно!» не только выпрямиться и замереть со вниманием, но и провести внутреннюю ревизию своего душевного и духовного состояния, освободить свою душу от суетливой мелочности, многозаботливости, посторонних мыслей, чтобы приоткрылась для нас самих наша подлинность, наша цельность, наша детская простота, начало нашего спасения.
В заключение хочется помочь лучше услышать и понять слова, завершающие Литургию: «Про́сти приимше Божественных, Святых, Пречистых, Безсмертных, Небесных и Животворящих, Страшных Христовых Таин, достойно благодарим Господа». В этой молитве слова «про́сти приимше» еще сложнее для понимания, чем «Премудрость, прости!», если не знать, что это обращение к тем, кто причастившись, должен бодро встать прямо для благодарения Подателя всяческих благ, сохраняя в душе обретенную божественную простоту.
Протоиерей Олег ВОСТРИКОВ,
председатель отдела по религиозному образованию и катехизации
Алатырской епархии
Публикация журнала «Бог и человек»
(Чувашская митрополия)
