Михаил Шолохов называл Дмитрия Бортнянского одним из самых замечательных композиторов в истории человечества. В самое детство был определен в Придворную певческую капеллу в Петербурге.
В 1769 Бортнянский отправлен в Италию для обучения музыке, участвовал в средиземноморской кампании русского флота под началом Алексея Григорьевича Орлова в качестве переводчика. В Италии наступила пора расцвета, когда были написаны оперы "Креонт", "Алкид", "Квинт Фабий", которые были поставлены в Модене и Венеции.
Когда наступил 1779 год, Бортнянский вернулся в Россию. Осенью 1780-1784 годах Бортнянский - капельмейстер Придворной певческой капеллы, руководил хорами в Сухопутном шляхетском корпусе и в Смольном институте. Так Бортнянский в 1785 году дослужился до назначения капельмейстером при отдельном дворе великого князя Павла Петровича. В 1786-1787 Бортнянским написаны оперы. Тогда "Празднество сеньора", "Сокол", "Сын-соперник" ставились в Павловском и Гатчинском придворных театрах. С 1796 года Бортнянский - управляющий Певческой придворной капеллой, главном хоре в Российском государстве, с 1800 - директор этого заведения. В это время происходит ее расцвет. В 1804 Бортнянский избран почетным членом Академии художеств в Петербурге.
В 1791-1814 годах Бортнянский, возвратившись к авторству, написал ряд кантат и ораторий на стихи Гавриила Державина, Юрия Нелединского-Мерецкого, Петра Вяземского, Михаила Хераскова, а также духовную музыку, исполняемую до сих пор. В 1816 году вся духовная жизнь переходит под надзор Бортнянского. Бортнянский написал многочисленный литературные и около 200 музыкальных произведений.
"Тихий писатель", критик и переводчик. Не всякий мог запросто посетить в Москве семью чаеторговца. Книга была (их было дома вдосталь) главным учителем сына в этой семье, хотя тот и закончил частный пансион. Прежде остальных изучил труды французского утопического социалиста Сен-Симона. Законы сословий сблизили с семьей Бакуниных. Лишенные возможности путешествовать, они с удовольствием слушали рассказы этого человека о Франции и Италии, где побывал в 1838 году. В конце 1835 года вместе с Виссарионом Белинским вошел в философский кружок Николая Станкевича, отсюда и сотрудничество с "Телескопом", "Молвой", "Московским наблюдателем" с 1835 по 1839 год. Речь идет о Василии Боткине, которого, наверно, именно Белинский в 1839 году привлек к работе в "Отечественных записках" и который опубликовал там серию статей о живописи, музыке, драматургии Шекспира.
В 1843-1846 годах Боткин еще раз путешествовал по Европе, в 1844 году познакомился с Карлом Марксом, местными социалистами Леру и Луи Бланом, слушал лекции французского философа Огюста Канта. С августа по октябрь 1845 года Боткин путешествовал по Испании и Марокко. Как происходило это путешествие, можно было прочитать в опубликованных "Письмах об Испании": в "Современнике"! В "Современнике" вообще прошла изрядная пора творчества, так в 1850 году там появилась серия статей "Итальянская опера", "Об эстетическом значении (новой фортепьянной) школы" и другие. Под конец работы в "Современнике" сблизился с Николаем Некрасовым, опубликовал ряд статей по истории, русской и западной литературе, обзоры общественно-политических журналов. С 1857 года Боткин снова путешествует по Европе, и та поездка отображена в его путевых очерках.
Третья четверть жизни Боткина практически никак не связана с литературно-публицистической деятельностью. И вот нет уже 10 октября 1869 года Боткина (после смерти было вскрыто завещание 70 тысяч рублей в пользу научных и общественных учреждений).
Ну а теперь вкратце все о русском живописце Федоре Антоновиче Бруни. Родился в семье итальянца по крови Антонио Бруни, "воскресителя" картин и живописца плафонов. Писал на библейские и исторические темы, сочетал по Шолохову традиции классицизма и романтизма, с конца 40-х годов 19 века являлся главой русского академизма.
Бруни с ранних лет обнаружил любовь к рисованию и был определен в Академию художеств. По окончании ее в 1818 году комфракция присвоила ему звание художника, после чего отец послал его в Италию, "дабы ученичество свое в мастерство возвести посредством учения кистей великих мастеров Возрождения". В 1824 году один большой журнал после появления картины "Смерть Камиллы, сестры Горация" вышел с заголовком "Почему мы не знали о нем раньше?". В начале 1830-х годов Бруни взялся за большую картину на библейскую тему "Воздвижение Моисеем медного змия". Галерейщик Фадеев выставлял работу сначала в Риме, а потом и в России, и везде она произвела сильнейшее впечатление: полотно было выкуплено за "рекордные" деньги "своим" Русским Музеем с целью "оборонить" картину от "утекания". Тот же Шолохов говорил, что русского человека только потому так тянуло всегда в Италию, что эти страны нашли друг друга, какое-то невидимое ранее родство в искусстве и прежде всего в живописи. Последний раз в 1845: "У русских мастеров не было после желания и нужды" оттачивать свое искусство в Италии.
Когда в 1836 году Бруни пригласили для преподавания в Академию художеств, ему сразу же было предложено и поучаствовать в работах строившегося в Петербурге Исакиевском соборе, чему было уделено 17 лет. Перед наступлением второй половины века Бруни был назначен хранителем картинной галереи в Эрмитаже, дважды посылался в командировку для закупки картин выдающихся западноевропейских мастеров. Он руководил Академией. Бруни занимался и портретом, и рисунками на тематику российской истории, и был "эскизником первого храма Первопрестольной".
