Притягательная и отвратительная
«- В ногах правды нет…
— Но нет её и выше!»
(шутка)
Начнём с того, что у наших предков — обезьян — той самой попы, о которой пойдёт речь, не было вообще. Да она им была и ни к чему, ведь ходили они на четвереньках. А вот, чтобы удерживать тело в вертикальном положении, потребовались хорошо развитые ягодичные мышцы.
Конечно, остальные функции задней части тела остались прежними, поэтому во многих языках для неё так и не придумали толковых приличных названий. «Ягодицы» отдают медициной, «бёдра» звучат слишком неопределённо, «пятая точка» — комично, а «седалище», «задница» и «попа» — вообще грубо, не говоря уже о других синонимах.
Рассказывают, что когда-то Фаине Раневской, сделали замечание — мол, чего вы выражаетесь, в литературном языке слова «жопа» нет. На что знаменитая актриса саркастично ответила: «Странно… Слова нет, а жопа есть». Кстати, польское слово «дупа» (откуда, как предполагают, произошла наше «жопа») звучит ещё грубее.
Анекдот:
«- Доктор, у меня что-то в попе нехорошо.
— А что там может быть хорошего?»
Но если роль зада — как отходного места — однозначно вызывает отвращение, то его сексуальная составляющая вызывает смешанные чувства.
Анекдот:
«Идет грузин, видит впереди идет девушка.
— Дэвушка, а девушка, повэрнытесь… стольник дам… Ой! Тыщу дам, только отвэрнысь».
Картина О. Фрагонара.
Притягательность женской попы для мужчин тянется ещё с тех далёких времён, когда они, подобно своим обезьяньим предкам, овладевали женщинами сзади. А та самая осмеянная и банальная «миссионерская поза» была в своё время для человека революционной и свидетельствовала не об упрощении, а об усложнении эмоциональных взаимоотношений, когда партнёру стало важно ласкать партнёршу и видеть её лицо.
Несмотря на это, попа сохранила свою функцию одного из древнейших сексуальных сигналов. Мужчины заигрывают с женщинами, хлопая по попке, а женщины, чтобы обольстить мужчин, ею вертят. Тем более, что у них есть, чем повертеть.
Диалог героев к-ф «В джазе только девушки»:
«- Ты только взгляни… Вот это походочка! Знаешь, даже голова кружиться. У неё, наверное, внутри моторчик — влево-вправо, влево-вправо… Никогда нам, Джо, с ними не сравняться…
— Чего ты боишься? Тебя же не заставят кормить грудью».
Кадры из к-ф «В джазе только девушки».
Когда есть за что подержаться…
«Мы ждём Венеры с трепетом и верой
И пусть рассеется в её лучах
Ночь вашей юбки, и двойною сферой
Нам расцветёт божественное: «ах!»…
(Танкред де Визан)
Конечно, свои внушительные размеры женская попа приобрела не только для того, чтобы мужчинам было за что подержаться. Проблема всё в том же прямохождении, которое до такой степени сузило тазовые кости, что это сильно затруднило процесс деторождения и сделало его опасным. И чем шире у женщины таз, тем больше шансов удачно вынести и родить ребёнка. В общем-то, для этого служат и жировые запасы, откладывающиеся на бёдрах.
Поэтому, как бы не менялась мода, широкий женский зад останется востребованным до тех пор, пока детей не начнут поголовно выращивать в пробирках.
Даже на средневековых рисунках с их вытянутыми силуэтами без «неприличных» выпуклостей, таз женщины всегда подчеркивался выступающими бёдрами. Да и выпуклый животик — символ материнства — тоже приветствовался.
Пузатенькая Ева на картине Ван дер Гуса «Грехопадение», XV век.
Что уж говорить о менее стыдливых эпохах! Большими любителями женских (да и, говоря между нами, и мужских) задов были античные греки. Они даже создали культ, так называемой, Афродиты Каллипиги (то есть, по-нашему, «прекраснозадой») — ваяли ей красноречивые статуи, выстроили храм.
Поэт Керкид одно из своих стихотворений начинал так: «Жили некогда в Сиракузах две девушки с округлыми ягодицами», и древним грекам было уже понятно, что девушки — писаные красавицы.
Афродита Каллипига «прекраснозадая».
Ещё одной иллюстрацией вышесказанному является античная история о двух сёстрах, ягодицы которых были так хороши, что их обсуждал весь город. Горожане так и не смогли сойтись во мнениях — чья попа лучше, и решили отдать решение на откуп чужестранцу с «незамыленным» взглядом. Сходит с корабля мужчина, а в порту уже ждут две прекраснозадые красавицы и любопытная толпа. Долго думал чужестранец и отдал пальму первенства старшей сестре, да ещё вдобавок в неё и влюбился. Тут же горожане нашли жениха и сестре младшей, да ещё и скинулись на приданое. Ну, а сёстры вскоре разбогатели и на деньги возвели храм той самой прекраснозадой богине.
Не отставали от греков и римляне. Такие поэты, как Гораций и Овидий не раз воспевали женские попы.
Так Овидий писал: «Между двух прелестных ямочек над feson (т.е. попой) есть глаза Венеры».
А Гораций предупреждал, что оценивать женщин надо не по внешнему блеску, а зреть прямо в корень:
«Право, у женщины той, что блестит в жемчугах и смарагдах
(Как ни любуйся, Керинф!), не бывают ведь бедра нежнее,
Ноги стройней; у блудниц они часто бывают красивей;
Ты на уродства взирай: «О ручки, о ножки!..» Но с задом
Тощим, носатая, с тальей короткой, с большою ступнею…»
Как можно заметить по статуям, образцовая античная задница должна быть выпуклой и крепкой. Если посмотреть на параметры статуи Венеры — 86-69-93 — то можно заметить, что талии, в нашем понимании, у античных красавиц почти что не было — торс сужался весьма постепенно, без резких переходов. Бёдра же были мощные, толстокостные…
Венера Милосская.
В тисках корсета
«Hа морском песочке я Марусю встретил,
В розовых чулочках, талия в корсете…»
(песня Попандопуло из к-ф «Свадьба в Малиновке»)
В большинстве статей любовь мужчин к тонкой талии исследователи объясняют тем, что, мол, она свидетельствует о здоровье и гибкости женщины. Всё это кажется притянутым за уши.
Во-первых, тонкая талия волновала мужчин далеко не всегда и не везде. Во-вторых, стремление иметь такую талию чаще всего не улучшало, а гробило здоровье женщин.
И, в-третьих, неужели непонятно, что прелесть тонкой талии заключалось именно в том, чтобы подчеркивать другие части тела — бёдра и грудь.
В результате возникал соразмерный и эстетически привлекательный силуэт «песочных часов», который господствовал и господствует на протяжении, как минимум шести веков.
Портрет английской королевы Елизаветы I.
Начиная с Возрождения и до 1910-х годов женщины не особо занимались попой, так как а) господствовал принцип «чем больше — тем лучше» и б) попа была скрыта от посторонних глаз пышными огромными юбками.
А вот свой живот дамы подвергли настоящей пытке. Для создания «осиной талии» были придуманы корсеты, которые становились всё жёстче и жёстче.
Зашнуровать свой корсет дама сама не могла, и, когда в этом процессе участвовал мужчина, это приводило его в особый трепет.
Козьма Прутков:
«Помню я тебя ребенком,
Скоро будет сорок лет;
Твой передничек измятый,
Твой затянутый корсет.Было в нём тебе неловко;
Ты сказала мне тайком:
«Распусти корсет мне сзади;
Не могу я бегать в нём».Весь исполненный волненья,
Я корсет твой развязал…
Ты со смехом убежала,
Я ж задумчиво стоял».
Недаром, новомодный во второй половине XVIII вальс многие моралисты поначалу сочли крайне неприличным. По сравнению со старыми танцами в вальсе партнёры располагались слишком близко друг к другу, а рука мужчины — о Боже! — должна была крепко держаться за дамскую талию.
Короткую передышку от корсета женское тело получило только во времена ампира, в период, так называемой, «голой моды». Тогда модно было носить лёгкие струящиеся рубашки, а линия талии переместилась под грудь.
Мадам Рекамье изображена на картине Ф. Жерара (1802) в шмизе из легкой белой ткани.
Но уже в 20-х годах XIX века корсет снова вернулся. И женщины снова закряхтели в его тисках. Помните, как Скарлетт в к-ф «Унесённые ветром» кричала служанке: «Туже! Ещё туже!».
Попытки достичь 50-сантиметрового обхвата талии иногда кончались трагедией. Так, в 1859 г. скончалась одна 23-летняя модница, потому что три сжатых корсетом ребра вонзились ей в печень… Иногда, чтобы эти рёбра не мешали, их удаляли хирургическим путём.
Корсет стал настолько неотделимым от женского образа, что некоторые врачи XIX века всерьёз утверждали, что у мужчин и женщин разные типы дыхания: у первых — брюшной, а у вторых — грудной. А попробуйте вы подышать животом, если он затянут в такие тиски!
Дамы в турнюрах.
Что касается попы, то в пуританский XIX век демонстративно оголять её приличная женщина не могла, а вот подчёркивать — сколько угодно. Так на задах юбок появились фижмы, бантики, а в 1870-е годы в моду входит, так называемый, «турнюр» — специальная подушечка подложенная сзади, в результате чего задняя часть платья оттопыривалась, а девушки начинали походить на уток.
Карикатуры на турнюры (XIX век).
Освобождение талии и битва за пупок
«Объявление:
Девушка 90-60-90 ищет приключений на свои вторые 90».
(анекдот)
Сколько бы не писали врачи в XIX веке о вреде корсета, на женщин это не действовало. Рассуждали они так: «Для того, чтобы обеспечить себе жизнь, надо выйти замуж. Для того, чтобы выйти замуж, надо хорошо выглядеть. А хорошо выглядеть — это иметь тонкую талию».
Ситуация начала меняться лишь в ХХ веке. В 1903 г. знаменитая балерина Айседора Дункан выступила на сцене в свободной прозрачной рубашке античного покроя.
Затем модельер Поль Пуарэ предложил женщинам более свободные формы платьев, а жёсткий корсет заменил на щадящий — из каучуковой резины.
А потом мужчины ушли на войну, и женщины стали более самостоятельны. Жёсткий корсет навсегда уходит из обихода, а в моду 1920-х годов впервые за долгое время входит щуплая девичья фигура. Грудь и бёдра ужимаются, а талия в женском силуэте спускается максимально низко.
В 1930-х талия вновь занимает срединное место, бёдра становятся заметными и возвращается знакомый силуэт «песочных часов».
После Второй Мировой войны этот силуэт достигает апогея, благодаря Кристиану Диору, который вводит в моду тонкие талии и пышные длинные юбки.
Что касается оголения области «вокруг бёдер», то этот процесс шёл крайне медленно и был напрямую связан с эволюцией купального костюма.
Так в 1907 году австралийскую пловчиху Аннет Келлерман арестовали на американском пляже в Бостоне за неприличный купальный костюм. Мол, шорты короткие, рукавов нет, одним словом — срамота! Пришлось пловчихе на время пребывания в США пришить воротник, рукава и чулки.
Аннет Келлерман.
Однако уже в 1920-е годы, благодаря эмансипации и моде на загар женские купальники становятся более открытыми. Рукава, панталоны и чулки постепенно исчезают, а бёдра прикрываются короткими штанишками и юбочками.
К 1940-м годам наряду с закрытым «футляром» в моду входят раздельные купальники. Кое-кто считает, что «расщеплению» купальника помогла война с её режимом экономии.
Но экономия экономией, а надо и честь знать. Хотя раздельный купальник и обнажал живот, но делал это в строго дозволенных рамках — расстояние между шортиками и лифчиком должно было быть не больше ладони. И главное — чтобы не было видно никакого пупка!
Купальники 1940-х годов. Пупок ещё не виден…
Битва за обнажённый пупок началась лишь в 1946 году, когда Луис Рирд представил миру новую модель купальника — бикини. Говорят, модельера вдохновило наблюдение за девушками на пляжах Сан-Тропе, которые пытаясь лучше загореть, закатывали края своих купальных шортиков.
Бикини был не только раздельным, но и лаконичным. Он состоял из очень узкого лифчика и очень узких плавок. Талия плавок была беспрецедентно завышена с целью максимально обнажить бёдра для загара. Но самый большой шок и возмущение в мире вызвало то, что бикини обнажал девственный женский пупок, до этого тщательно укрытый от посторонних глаз.
Недаром перед презентацией своей модели Рирд столкнулся с проблемой — ни одна из профессиональных манекенщиц не хотела представлять этот «бесстыдный» наряд. Согласилась лишь Мишелин Бернардини — как танцовщицу-стриптизёршу никакое бикини её не пугало. 5 июля Мишелин гордо продефилировала в новом купальнике на презентации у бассейна Молинар. Таким образом, за какой-то один час малоизвестная стриптизёрша а) вошла в историю и б) стала завидной невестой (после показа её засыпали десятками тысячами с предложениями руки и сердца).
Но бикини завоевал мир не сразу. Борьба между мини-купальником и моральными нормами длилась не меньше 10 лет. Закончилась она лишь во второй половине 1960-х, когда мини стало привычным не только в пляжной моде, но и в повседневной одежде.
Сцену из первого фильме про Джеймса Бонда — «Доктор Но» (1962), где героиня Урсулы Андерс выходит из моря в белоснежном бикини до сих пор называют одной из самых сексуальных за историю кино.
Тогда же наряду с грудасто-бедрастым женским образом популярность обретает образ худощаво-угловатой девочки-подростка. А в модельный бизнес впервые диктует три заветных цифры — 90-60-90.
В моде надолго остаётся стройность и худощавость, но теперь её надо добиться без помощи корсетов и турнюров — диетой и физическими упражнениями.
Попа всё чаще оказывается на виду и от неё требуется гладкость и подтянутость. В 1976 году впервые звучит слово «целлюлит», страх женщин перед которым вряд ли был бы понятен людям прошлых веков.
«Три грации» Рубенса (1635). Как видите, художник Возрождения ничего не знал о целлюлите.
Продолжают революцию и купальные костюмы. Дизайнер Руди Гернрих, представивший в 1964 году скандальное монокини (купальник, обнажаюший грудь), пошёл ещё дальше и предложил миру пубикини, где нижняя часть купальника имела вырез, обнажающий лобок!
Руди Гернрих и пубикини.
Эта революционная модель тогда показалась слишком вызывающей. Зато к концу 1980-х в моду входят мини-трусики стринги, которые впервые обрели массовую популярность на пляжах Бразилии.
Достоинств у стрингов, как минимум три. Во-первых, в них более досконально загораешь. Во-вторых, можешь во всей красе продемонстрировать свою пятую точку (если она у вас, конечно хороша). В-третьих, они почти незаметны под облегающей и прозрачной одеждой.
Само слово string переводится, как «шнурок, завязка». Собственно, стринги и представляли собой несколько соединенных тесёмочек и лоскуток ткани, прикрывающий промежность.
Анекдот:
Хозяйственные девушки не носят стринги…
Из них получается плохая тряпка.
Возможно, именно благодаря всё большему обнажению пикантной области, девушки стали поголовно сбривать волосы в интимных местах. А ведь ещё в 1980-х женские «заросли» считались не только допустимыми, но и эротичными.
В конце ХХ века попа снова выходит на первый план, потеснив даже, любимую западной цивилизацией, женскую грудь. Все хотят попки, как у Дженнифер Лопес или Бейонсе. Именно латиноамериканские и негритянские красотки усиливают в западной культуре популярность задней части тела.
Дженнифер Лопес.
Дело в том, что отменная задница всегда была мила сердцу африканских мужчин. В отдельных племенах красивой считалась девушка с такой попой, которая мешала ей ходить без посторонней помощи.
Ч. Дарвин «Происхождение человека и половой отбор»:
«Сэр Эндрю Смит видел однажды почитавшуюся красавицей женщину, у которой эта часть тела достигала таких размеров, что, опустившись на землю, она была способна встать, лишь добравшись ползком до какого-нибудь откоса».
Для готтентотов и бушменов учёные даже придумали такой термин — «стеатопигия» — т.е. гипертрофированные жировые отложения на ягодицах.
Готтентотская (хойхой) женщина со стеатопигией
Но даже без подобных отклонений зады у негритянских женщин всегда были внушительные, выпуклые и обвислые. Они были главным сексуальным сигналом, поэтому их движения задом были важным атрибутом танцев.
Обратите внимание на современных певиц «черного» стиля R’n’B и увидите, что именно зад служит главным энергетическим центром их танца. Правда, под влиянием «белых» стандартов – чрезмерная толстопопость у негритянок перестала цениться, а вот движения остались.
Певица Бейонсе.
Зато в самой Африке, где глобализация запаздывает, новые стандарты красоты остаются непонятны большинству чернокожего населения. Так в 2001 году на Африканском конкурсе красоты разразился скандал. В жюри сидели не-африканцы, поэтому, когда они увидели представленных красавиц, то схватились за головы и всех их забраковали. Напрасно, местные жители объясняли им, что худая женщина — это нездоровая женщина, некрасивая женщина, не женщина — а кара Божья. Конкурс тогда так и не состоялся…
«Push me… Satisfaction…».
