В марте этого года в «АН» вышел материал «За добро ответишь». Эта публикация вызвала повышенный интерес читателей в связи с деликатностью темы: фермер Владимир Зибров вырастил ребенка свой супруги, который впоследствии, по материалам дела и заявлениям потерпевшей стороны, фактически обманул его на большую сумму и сейчас делает все возможное, чтобы отжать бизнес у своего бывшего отчима.
Когда мы брались за это журналистское расследование, дело казалось простым ввиду его очевидности. Все факты, включая выводы почерковедческой экспертизы, указывали на виновность гражданина К. Шероховатости же в расследовании мы связали с неумышленными ошибками правоохранителей и посчитали, что публикация поможет им их исправить, тем самым восстановив справедливость.
Однако по прошествии нескольких месяцев наше мнение изменилось. Причина в поразительной непотопляемости гражданина К. Он не только не осужден, но имеет неплохие шансы выйти, как говорится, «сухим из воды».
Подозрения в том, что гражданин К. держится на плаву не самостоятельно, а с помощью спасательного круга укрепились после того, как в редакцию пришло письмо от одного из героев первой публикации: сына потерпевшего фермера Сергея Зиброва. Это обращение мы публикуем полностью.
Обращение в редакцию «Аргументы недели»:
Ваше издание 11 марта 2022 года опубликовало материал «За добро ответишь». В статье рассказано о проблеме, в которой оказался я и мой отец. По прошествии нескольких месяцев, ситуация не только не изменилась, но и усугубилась. В это связи, я вынужден обратиться в редакцию «АН» с официальным заявлением.
Я, Сергей Владимирович Зибров, родился (число, месяц, год), живу в городе Санкт-Петрбурге и являюсь родным сыном Зиброва Владимира Назаровича, который уже более 30-ти лет занимается фермерством в станице Советской Новокубанского района Краснодарского края. Это заявление я делаю 11 августа 2022 года.
Мой отец, Зибров Владимир Назарович, на протяжении нескольких лет не может добиться справедливости по очевидному и вопиющему делу.
Вкратце, суть такова. В 2018 году отец предложил мне и Кузнецову Святославу Витальевичу взять на себя функции по управлению фермерским хозяйством, так как впоследствии он планировал уйти на отдых после многолетнего непрерывного труда.
Святослав Кузнецов является сыном второй супруги моего отца, которого он воспитывал с детства, хотя официально и не усыновлял его.
Кузнецов, пользуясь добрым отношением Владимира Назаровича Зиброва и введя в заблуждение меня, в сентябре 2018 года сумел убедить нас, что справится с делами самостоятельно на протяжении нескольких недель. Оставшись единоличным начальником, хотя никаких документов у него, конечно, не было, он начал продавать урожай по заниженной цене за наличный расчет. Пользуясь добрым именем отца, убеждал руководителей предприятий-партнеров, участвовать в непрозрачных схемах и так далее. В итоге за очень короткое время он успел нанести ущерб более чем на 1 миллион 200 тысяч рублей. Когда мой отец приехал и указал на это, Кузнецов напал на него и лишь вмешательство людей спасло пожилого человека от побоев. Кузнецов же заявил, что «все ваше теперь будет мое» и ушел.
С того момента он стал бомбардировать суды совершенно абсурдными исками, а его мать подала на развод с Владимиром Назаровичем и инициировала раздел имущества.
Тогда мой отец подал заявление в полицию. Проверка заняла больше года. Уголовное дело по ч. 3 ст. 160 УК РФ (присвоении или растрата в крупном размере) было возбуждено только шестого мая 2019 года. Затем, посчитав причиненный ущерб особо крупным дело переквалифицировали на часть 4 ст. 160 УК РФ, предусматривающую наказание до десяти лет лишения свободы.
Кузнецов на допросы не являлся, а когда его все же удавалось правоохранителям найти, все отрицал. Однако экспертизы, назначенные следователем, доказали, что именно он подписывал расписки, за которые получал деньги. Год и три месяца шло расследование, а буквально за несколько дней до передачи дела в суд, мы узнали, что статью Кузнецову переквалифицировали на «Самоуправство». То есть максимально облегчили.
Не буду перечислять все перипетии многочисленных судов – они есть в распоряжении компетентных органов. Отмечу лишь, что никакие решения суда, как выяснилось, не являются указом для районной прокуратуры. На протяжении всего этого времени по непонятным причинам, прокурор Новокубанского района Николай Михайлович Каташов, по нашему мнению, прикрывает Кузнецова.
Подтверждений этому много. Сверхлояльное отношение к подозреваемому в совершении преступления, который не является на вызовы следователя. Настойчивое желание облегчить статью. Дошло до того, что по инициативе прокуратуры дело о миллионом ущербе было передано в мировой суд! Районная прокуратура пишет протесты на решения судов разных инстанций, включая апелляционную и краевую кассацию. Более того, решение суда, вступившие в законную силу не исполняется, а тормозится жалобами и описками прокурора района.
А на недавнем судебном заседании произошел инцидент, который для нас все поставил на места. После заседания к нам с отцом сначала подошел Кузнецов в издевательской форме сказал, что у него «все схвачено» на самом верху. Мы бы на это не обратили внимания, но следом подошёл помощник прокурора района, который участвовал в заседании и сказал, что нам ничего не добиться, потому что его начальник, то есть прокурор Каташов, имеет большие связи в Следственном комитете России на уровне первого лица, а значит может все «порешать» в пользу Кузнецова.
Я не знаю как к этому относиться, потому что столь явная симпатия к Кузнецову со стороны прокурора, который должен заниматься как раз обвинением преступника, а не наоборот, говорит само за себя. Неужели высокие связи дают право воротить закон как угодно? И хочется спросить у глубокоуважаемого мной и моим отцом Александра Ивановича Быстрыкина: Вы в курсе того, что, прикрываясь Вашим именем в Новокубанском районе кошмарят людей? Очень надеюсь, что ответ будет получен.
Вместо послесловия.
Здесь требуется небольшое уточнение. Исходя из предоставленных в редакцию «АН» Сергеем Зибровым копий документов легко прослеживается вся цепочка событий. В 2018 году гражданин К. продал за наличный расчет сельхозпродукцию – расписки, в деле есть и их подлинность доказана. В принципе, это деяние можно считать не только присвоением или растратой, а вполне подходит под определение кражи, притом по довольно тяжелой части статьи 158 УК РФ. Однако расследование идет больше года и в итоге суд рассматривает уже дело о самоуправстве, хотя никаких документов, дающих право гражданину К. распоряжаться имуществом Владимира Зиброва нет в природе. Тем не менее районный суд ничтоже сумняшеся, принимает дело к рассмотрению и решает прекратить уголовное преследование в связи с истечением сроков давности. Апелляционная инстанция это решение отменяет, так как видит признаки более тяжкого преступления. Более того, вердикт этой инстанции вступает в законную силу, то есть является обязательным к исполнению правоохранительными органами. Но реакция совершенно иная: прокурор пишет апелляционные представления, выражая свое несогласие. Если же добавить сюда факты о том, что дело с более чем миллионным убытком рассматривалось даже мировым судом, сюрреалистическая картина играет новыми красками.
Мы не беремся утверждать, кто прав, а кто виноват в этой ситуации, так как уважаем закон и считаем, что только суд может поставить точку. Однако многолетнее рассмотрение этого дела с непонятными выводами подрывает один из базисных принципов государства – веры граждан в главенство закона и равенства перед ним. И вот это не может не беспокоить, особенно, сейчас.
