Тема сегодня вкусная. Сказ о том, «Как Русь от ига окаянного избавилась». Кто не прогуливал один гуманитарный предмет в средней школе, должен помнить: в 1480 году войско Великого князя Московского Ивана III Великого, первого «государя всея Руси» встало против Орды татарского хана Ахмата. На противоположных берегах реки Угры торчали шишами бравые вояки очень долго. Достоялись до того, татары и русские неожиданно пустились в бегство друг от друга. Через много лет было торжественно объявлено: унизительное для патриотов «татаро-монгольское иго» — можно считать сброшенным.
Самая главная несуразность тут — идеологическая. Праздновать победу в несостоявшемся сражении… смешно с любой стороны. Тем более объявлять об окончании великой эпохи. Готов признать, большие исторические последствия имело это странное «стояние». Но нет героизма русского оружия, гения полководческого, небывалого национального подъема… Вообще ничего нет.
Подозрения крепкие: выбрана некая условная дата, натянуто совой глобусе — событие. Поскольку процесс освобождения от ордынской зависимости был очень сложным, растянутым во времени и постепенным. Стояние на Угре — лишь малый элемент этого, один из худших примеров русской литературной героики. Очень мутный с точки зрения фактов.
Не было генерального сражения, сложного «скифского» маневра. Внешнего врага, на минуточку, тоже не было. Отношения выясняли два субъекта, считавшие себя наследниками Золотой Орды. Постояв и разбежавшись, ничего не изменилось ведь. Московское княжество платило «поминки» в Дикое Поле, Большую Орду вывело в тираж в 1502 году Крымское ханство.
Вот она, картина из школьного учебника… «Иван III топчет ханскую басму». Мало кто знает, писана она не с реального или близкого по смыслу исторического события. Просто лубок с легенды, придуманной через семь десятков лет после «стояния на Угре». Никакие ханские послы к Ивану не приезжали, грамот не привозили. Что он там торжественно рвал в тот день –историческая загадка.
Судя по истерике летописца московского, назревало в головах духовенства что-то непонятное, очень нехорошее. Поход Ахмата на Русь сравнили с нашествием Батыя. Хан собирался:
«разорити церкви и все православие пленити и самого великого князя, яко же и при Батые было».
Ну конечно. Как еще не замыслил «сесть в Москву княжити», как Мамай. Вопрос главный: зачем татарам вся эта канитель потребовалась? Дань с процентами? Они без регулярных «поминок и выходов» как-то обходиться научились. Разовое опустошение Руси? С апреля месяца (пардон, но так считаю) торчать на границе, не суметь организовать прорыв? Очень сомнительно. Города у русских крепкие, войско в состоянии постоянной мобилизации, былого страха перед страшным татарином — в помине нет. Дать время собрать еще ратников… гениальный полководческий ход.
Предположим, кампания мыслилась не разбойничья. Планировалось вдумчивое вразумление вольно ведущей себя провинции. Вплоть до серьезного передела земель, не в пользу Москвы. Смена династии, как вариант. Ранней весной 1480 года был заключен договор между Большой Ордой и Литвой. Бают, очень секретный, московиты о нем не знали. Верится с трудом, Иван III и его прожженные советники обязательно бы обратили внимание на непривычно длительное пребывание короля Казимира в литовской части владений.
Почти год околачивался (с осени 1479-го по лето 1480-го) вблизи московских границ, явно не жито под налоги считал. Говорят, улаживал сепаратистские настроения литовских православных князей, смотрящих в сторону Ивана. Тоже вариант. Клич по Польше прокатился, найм конницы многотысячной начался. На кого? Может против крымчаков (как и случилось). А может помочь мятежными удельными князьями, братьями Ивана III. Ох, как они крепко обиделись на несправедливый дележ покоренных новгородских земель.
Войско Ахмат серьезное поднял, давно так татары не мобилизовались. Под сто тысяч сабель, около десятка чингизидов пошли в поход. Могли больше под копье поставить, ордынские послы венецианцам обещали 200 тысяч в 1470-ом году, на случай войны с османами. С амбициями у Ахмата полный порядок был. Не оглядываясь на Сибирь, Казань и Крым — вел себя крайне заносчиво. В послании к турецкому султану (1476 год) приравнял себя к «светлейшему падишаху», именуя того «своим братом». Себя — «единственным из детей Чингисхана», очень смелая заявка.
Итак, отбросив фантазии татарина, условно зафиксируем: Ахмат претендовал на полное наследие Золотой Орды. Начал действовать: в июле 1476 года потребовал от Ивана III «приехать к царю в Орду». Великий князь должен лично убедить главу Федерации в своей полезности, получить ярлык на княжение. Подразумевался возврат к планомерной и ежегодной уплате «выхода». Может быть — передача заложников. То есть… Москва прекрасно понимала, что от нее хотят.
Второй шаг Ахмата: тем же 1476 годом хан захватывает Крым, отправляет в нети династию Гиреев, сажает своего племянника Джанибека править курортным улусом. Этим самым он разрывает по-живому всю Золотую Орду. Гиреи — вторые по значимости «чингизиды» Дикого Поля, их поддерживают многие ханчичики, мурзы и беи. Унижен авторитет турецкого султана, который только откусил генуэзские колонии в Крыму. Милостиво дал Гиреям официальное покровительство.
Джанибека изгнали через год, но не суть. Ахмат был занят в другом месте: в конце 1470-х он громит узбека Шейх-Хайдера. Подчиняет себе другого своего племянника, Касыма. Берет под руку Астрахань, низовья и среднее течение Волги к 1480 году объединяет под одной властью. Армия растет, звезда «удачливого хана» сияет. Намекая на возрождающееся величие Золотой Орды.
Найден серьезный союзник, король Казимир. В 1479 году посол Орды вернулся из Литвы с его личным представителем. Речь ведется о совместных боевых действиях на рубеже весны и лета 1480-го года. Случай или нет, но подоспевает нежданная подмога: братья Ивана III «из земли вышли со всеми силами», подняв открытый бунт против Великого князя. Окопались в Литве с дружинами.
Как там произошло «судьбоносное и героическое отложение» от Золотой Орды — неизвестно, летописи молчат. Попробуем нащупать. Итак, никакого процедурного решения не было. Земский Собор и поместный церковный не проводились, вече по городам не гремели воплями: «Ордыняку на гиляку» и «Долой иго!». Крайний раз посол Ахмата побывал в Москве летом 1476 года, Иван III прекратил платить «поминки» в 1470-ом. А историки вляпываются в два исторических мифа.
Первый состряпал барон Сигизмунд Герберштейн, посол Священной Римской империи в России (в 1520-х годах). Скорее всего, писал с пьяных слов Юрия Траханиота, казначея Василия III. Сына знатного грека, приехавшего на Русь вместе с Софьей Палеолог. Немец эту бабищу восхваляет неимоверно. Племянница византийского кесаря предстает в образе державной царицы, ежедневно порицает нерешительного мужа за участие в унизительных церемониях встреч ордынских послов.
Не добившись своего, задумывает спровоцировать войну. Нанеся ордынцам небывалое оскорбление, задумав разрушить постоялый дом татар при Кремле. Затевает изощренную византийскую хитрость. В письме «к царице татар» рассказывает о видении, согласно которому на месте дип/миссии Орды должна стоять православная церковь. Просит отдать площадь под застройку. Обещает найти ордынцам другое место обитания, куда лучше прежнего. Храм-то построили. Но татарам посольство забыли возвести.
Врет Герберштейн, как сивый мерин. Какой «татарской царице» писала Софья? В обход боярской Думы и мужа вмешивалась в столь щепетильные политические вопросы? В ее календарь заглянуть… она другим была занята. Каждый год рожала Ивану III детишек. Истерила столь изобретательно, народ московский роптать начал. Заставив Великого князя съехать в Красное Сельцо, от греха подальше.
«Историками» отмечается странная пассивностью и разброд мнений в русском государстве. Иван III не стремится сражаться с ненавистным татарским игом, осторожничает. Ахмат еще за сотни километров от Москвы, а Великая княгиня Софья, бежит из Москвы. Летописец крепко всыпал дамочке за этот кульбит впоследствии. Тут же развернулись странные события. «Повесть о стоянии на Угре» почитаем:
«В ту же зиму вернулась великая княгиня София из побега, ибо она бегала на Белоозеро от татар, хотя никто за ней не гнался.
А тем землям, по которым она бродила, стало хуже, чем от татар, от боярских холопов, от кровопийц христианских. Воздай же им, Господи, по коварству их… ибо ослепила их злоба».
Судя по описанию — гражданская война в полный рост. Что за бояре, конкретно что натворили? В чем отступничество от веры? Нет прямых разъяснений. Вот о «злых советниках» великого князя известно. Они рекомендовали не биться с татарами, а «бежати прочь». Это Иван Ощера-Глебов и Григорий Мамон. Последний… так вообще пособником «диавола» назначен. Но оба сидят до самой смерти на очень высоких должностях, в опалу не попадают.
Другая байка тоже запутывает историков. В ней Софья сидит мышкой в женской половине княжеского терема, геройствовать начинает самолично Иван III. Так решил автор «Казанской истории». В двух главах сообщает о неимоверном геройстве Великого князя в Новгороде, облизывает принципиальность государя в ордынском вопросе.
Ханские послы с таинственной «парсуною базмою», просят дани и оброков «за прошлыя лета». Иван, «ни мало убояся страха царева», берет «базму парсуну лица его» (что за предмет такой?), плюет на нее, «ломает», бросает на землю, топчет ногами. Послов велит казнить (!). Оставляет на приплод одного счастливчика, тот должен в красках рассказать «собаке, татарскому царю» о происшествии… Немедленно выезжает по городам и весям скликать рать, готовиться к последнему и решительному…
Вернемся в 1479-1480 годы. Советники Великого князя понимают: имперские замашки Ахмата, его союз с Литвой — страшная опасность. Схарчат, не заметив, если в один день навалятся. Но тут и шанс на спасение. Казимир не полноправный государь времен абсолютизма, его амбиции сдерживают противостоящие друг другу православные литовские князья и «партия коронной знати» Польши, самые разные магнаты.
Шаг Москва делает опасный, но полностью оправданный. Очень удачный набег на Казань в 1478 году охладил там горячие татарские головушки, лояльность по отношению к Москве была достигнута. Завязалась дипломатия с молдавским господарем Стефаном Великим, шла подготовка к несостоявшемуся в 1480-ом году династическому браку Ивана Молодого (соправителя и наследника Ивана III) с дочерью Стефана — Еленой.
Найдено Москвой удачное решение «крымского вопроса». Первые переговоры с Менгли-Гиреем (в 1474 году) выводили стороны на полноценный военный союз против Литвы. Хан не решился назвать Казимира врагом, слишком протестовала знать и венецианцы, устроившие шикарные гешефты с литовцами. Осенью 1479 года в Москве появились братья Крымского хана, Нур-Даулет и Айдар. В статусе гостей дорогих или почетных заложников — неясно. Но службу тянули исправно.
Не суть. У дипломатов Ивана III появился рычаг воздействия на Бахчисарай. В апреле 1480 года русский посол в Крыму представляет на подпись очень серьезный договор, с поименным перечислением совместных «недругов». Это хан Ахмат и король Казимир. Гирей клянется соблюдать документ, стратегическая коалиция просуществует 30 лет, принеся немало профита обеим сторонам. Но в «стояние на Угре» крымчаки… не являются. Не успели, Казимира литовского клевать стали? Может быть.
Вкратце набросаем картину. У Ивана III Великого к моменту вступления на престол — было пятеро младших братьев. Про Симеона Калужского вообще никаких данных. Двое младших братьев — Юрий и Андрей Меньшой (был еще Андрей Большой) с Иваном III не конфликтовали, очень странным образом остались холостяками и умерли бездетными. Один в 32 года, второй в 29 лет.
Подозрения о категорическом запрете Ивана III плодить наследников (конкурентов на великокняжеский престол) — считаю очень вескими. Когда умирал сам Иван Великий, то духовной грамотой запретил своим младшим сыновьям жениться, пока у старшего Василия III не родится наследник престола. Есть предположения: Иван Великий жестко давил на младших братьев, чтобы прибрать к Москве их княжеские столы, купировать усобицы.
Может и так, но другие два брата (Андрей Большой и Борис) как-то вывернулись из ежовых рукавиц главы семейки. Были женаты, имели детей. Стали ярыми противниками великодержавных амбиций Ивана III. Не на жизнь, а на смерть с ним схлестнулись.
Не буду погружать в хитросплетения и паскудство дележки уделов, взаимных претензиях и аппетитах жадных Рюриковичей. Главная проблема нарисовалась в 1478 году, когда Иван III присоединил к Московскому государству неимоверно лакомый кусочек Руси, земли Великого Новгорода. Немедленно стал править там единолично. Братьям ничего не обломилось, даже нищей деревеньки. А повод открытому конфликту дал боярин Иван Лыко-Оболенский. Пользуясь правом менять нелюбимого князя, ушел от Ивана Великого — к Борису. Полностью в своем праве был, кстати.
Великий князь приказал «любителя законов старины» арестовать, беглого боярина в цепях привезли на суд в Москву. Терпение у братьев лопнуло, Борис и Андрей Большой прислали старшему брату разорванные клятвенные договора о мире и братской любви. Собрали вещички, дружины, отправились в крайне недружественную Москве — Литву. Дело запахло катастрофой. Иван III, как не отбрыкивался, вынужден был готовиться к двум большим войнам. С Литвой и Ордой хана Ахмата. Но через год такое планировалось.
Русские летописи горой стоят за Великого князя, называют его братьев мятежниками, крамольниками и предателями. Тут Читателю предложу две разные версии развития дальнейших событий. Примирение в семействе состоялось в 1480 году, аккурат в начале «стояния на Угре». Братья вынудили Ивана III вернуть им конфискованные уделы, прирезать что-то вкусненькое из новгородских вотчин. Либо они сами возьмут (с Литвой).
Вторая гипотеза более правдоподобной смотрится: напуганные проклятиями духовенства и рискуя быть отлученными, братья сами предложили Великому князю помощь. При посредничестве матери и митрополита Геронтия. В итоге ничего не получили, кстати. Ни пяди земли к уделам своим. Мало того, попали как куры в ощип, когда у Великого князя отлегло от проблем.
В 1491 году Андрей Большой был приглашен в Москву на праздник, но вместо серебряного столового прибора получил ржавые оковы, был брошен в темницу. Борису было приказано — прибыть в стольный град, молить о прощении. Так и случилось, грешную душу отправили униженным в свой удел, где он тихо помер через три года. Андрей Большой каяться отказался, в 1493 году сгинул в заточении. В 1498 году Иван III предстает (в описании Карамзина) осознавшим свою жестокость грешником:
«…призвав митрополита и епископов во дворец, встретил их с лицом печальным, безмолвствовал, заплакал и начал смиренно каяться в своей жестокости, быв виною жалостной, безвременной кончины брата».
Какие трогательные эти Рюриковичи… Внучок Ивана Великого — царь Иван Грозный чуть ли не дословно потом так каялся. Но покаяние покаянием, а племянники, оба сына Андрея Большого, в темницу все-таки угодили. Иван и Дмитрий Андреевичи содержались в Спасо-Прилуцкой богадельне в железных оковах. Вплоть до самой смерти. Так были «обрублены» Москвой все боковые ветви Великокняжеского Дома Рюриковичей. Централизация полезная? Конечно. Но и фактор, Россию чуть не уничтоживший. Когда пресеклась главная династическая линия, пришло Великое Смутное время.
Судя по активной внешней и внутренней политике Ивана Великого… какое к черту «монголо-татарское иго»? Москва ведет себя самостоятельным политическим игроком, клюет Казань, скалится на Литву, полноценные договоры с Крымом заключает. На неподтвержденные ничем окрики Ахмата о получении ярлыков и уплате дани… вообще не реагирует. Аж с 1470-го года.
Поэтому, для рубки в комментариях вот что предложу. Забываем о том, что писано выше. Думаем над странным письмом, очень хорошо известным историкам. Хан Ахмат сообщает Ивану III, стоючи на берегу Угры поздней осенью:
«…А нынеча если от берега пошёл, потому что у меня люди без одёж, а кони без попон. А минёт сердце зимы 90 дней, и аз опять на тебя буду, а пить ти у меня вода мутная».
Перевод:
«А нынче я от берега отхожу, потому что у меня люди без зимней одежды, лошади — без попон. А пройдёт середина зимы, я опять к тебе подойду, а то у меня даже пить нечего, так как вода непригодная для питья».
Это что такое? Письмо врага или союзника? Сообщившего о возникновении трудностей в снабжении. Друг против друга воевать надумали, а рассказывают столь важные стратегические подробности. Как вариант: Ахмат и Иван III просто собрались для совместных военных действий. Наиболее рациональным видится… покорение Крымского ханства. Венецианская влажная мечта. Насолить туркам, вернуть богатые колонии, сместить вернувшихся Гиреев.
Возможен такой вариант? Вполне. Италийская Республика в то время готовит военный флот, выскребает все арсеналы и наемников в Европах. Готовится дать бой османам на море. Москва и Орда Ахмата (очень дружественные Венеции в то время) должны пробиться в Крым, чтобы операция получилась сбалансированной и полной. Среди ближников Великого Князя сидят два венецианца, дядя и племянник Делла Вольпе (те самые знаменитые московские Фрязины).
Что-то пошло не так. Пока войска Орды и Москвы ждут обещанного финансирования, турки предлагают «Светлейшей Венеции» выгодный мир и расширение торговых преференций. Нет денег, войска союзников ожидают до последнего… почти мирно расходятся. Степняки немного потрепали земли союзника… но с кем не бывает. Перегибы на местах, джигиты шалят…
-
Продолжим колоть загадку русской истории под названием «Сказ о том, как русские от ига татарского избавлялись». Сразу с козырей можно зайти: летописи второй половины XVI века … этого великого события никак не заметили. Или не придавали значения «стоянию на Угре», не видели в нем ключевой момент собственной горемычной истории, окончания двух с половиной веков страшного «ига». Впервые что-то бравурное крякнула «Казанская история», составленная после взятия Казани Иваном Грозным.
Полный разброд и шатание историческое в вопросе «ордынской дани». Когда именно Москва перестала платить. Есть даты: 1470, 1472, 1478… Но согласно завещанию Ивана Великого, составленному в 1505 году, «выход ординский» продолжался и после его смерти. Хотя это может быть обычной взяткой, чтобы на юге и востоке себя обезопасить. Когда Ливонской Орден русские стали в могилу сводить.
Есть другой источник. Ещё в 1479 году (за год до «стояния на Угре») польский историк Ян Длугош упоминает о свержении Иваном III «варварского ига» — свершившимся фактом. Очень похоже на правду. Намек на полную независимость Москвы можете оценить, в политическом обзоре ситуации перед «стоянием».
Что запишем о дани ордынской, чтобы выводы не перегружать… Полный и бесповоротный отказ ее платить случился еще в 1460-е годы. Почти сразу после начала княжения Ивана III. Изменился пункт о взаимоотношениях с Ордой, который был в каждом договоре Великого князя с удельными князьями из Московского Дома. Василий Темный, папа Ивана Великого вынужден писать о невыплатах дани так: «коли Бог переменит в Орде». То есть, если удастся увернуться от очередных «поминок», — ничего не будет взыскано с удельного князя.
Иван III решительно меняет тон, всегда пишет: если он сам не пошлет в Орду дани, то и «у тебе не взяти». Официально намекает: только сам, своей волей будет решать… платить в Орду или нет. Уже 1470-х годах никаких «поминок» татарам не отправляют, в гробу видали. А после неудачного набега ордынцев на Русь в 1472 году… вообще даже не заикайтесь. Нет Золотой Орды, распалась. Кто там главный правопреемник — неведомо, разберитесь промеж себя сначала.
Никакого «ига» уже не было давно. При анализе летописных русских источников становится ясно: отношений между Ордой и Москвой в ключе «агрессивного противостояния» не было и в помине. А было весьма прагматичное, «вынужденно-дружественное» сосуществование самостоятельных держав. На осколках былой Федерации Улуса Джучи.
Религиозный и этнический антагонизм отсутствовал, за два с половиной века перероднились, перемешались, на службу нанимались в обе стороны, торговали беспрепятственно. Дипломатия русских самостоятельной стала. Политически и экономически Московская Русь была частью тюрко-монгольского мира, продолжала оставаться таковой в XV веке. Оставьте надрыв патриотический об «иге окаянном». Или найдите исторические источники тех лет, которые это подтвердят.
напомнить придется, кто не глубоко в тему погружен. Версия литературных памятников: «Стояние на реке Угре» и «Угорщина» — это военные действия в 1480 году между ханом Большой Орды Ахматом и Великим князем московским Иваном III Васильевичем (Великим). Причина… хм, отказ Москвы в 1476 году платить ежегодную дань.
С данью разобрались, в топку версию. Почему Орда так долго тянула с вразумлением русских? Пусть будет так: Ахмат занят борьбой за лидерство на территории бывшей Золотой Орды. Главным образом — в Крыму и под Астраханью. Собравшись с силами, заключает военный союз с Литвой. Узнав о расколе внутри Московского Дома Рюриковичей (два брата Ивана III бунт подняли) — хан выступает.
Основной целью похода принято считать: полное признание русскими прежнего подчинения Золотой Орде, регулярные налоговые отчисления, получение ярлыков на Великое княжение из рук Ханов. Может быть, и военные тяготы совместных войн задумывались. Самые знатные бояре Московского княжества ведут себя странно, немедленно расколовшись на два лагеря. Первые, «сребролюбцы богатые и брюхатые», во главе с окольничим Иваном Ощерой и Григорием Мамоном советуют Ивану III поступить «по старине».
Это могло значить: подчиниться хану, съездив на поклон. Вернуть многолетние долги по «выходу» или долг реструктуризировать, как часто бывало. Другая группировка, возглавляемая духовенством, якобы отстаивала необходимость бороться с Ордой до последней капли… так сказать. Для Ивана III выступить против хана было непростым решением. Все летописи сообщают о его нежелании воевать. Он долго колебался, даже запаниковал:
«Ужас наиде на нь, и въсхоте бежати от брега, а свою великую княгиню Римлянку и казну с нею посла на Белоозеро».
Как водится только на Руси, безобразие прекращает церковь и Богородица, куда без нее. Ростовский епископ Вассиан Рыло просто атакует Ивана Великого. Подталкивает Великого князя отправиться в поход. Умоляет, настаивает, взывает к совести, приводит исторические примеры, всячески обосновывает неправильное толкование «старины». Где Батый — не царь законный (с наследниками своими бесчисленными), а простой «поганый». Толсто намекает, что православная церковь может отвернуться от Ивана. Напор яростный, Великий князь принимает решение: русское войско уходит к Угре. Так? Да, но не так…
Официальный придворный летописец не называет точную дату похода Ахмата. «Весной» объявился. По ряду косвенных признаков «весной» можно считать — апрель. Почему Ахмат, против всех правил степняков, не ударил сразу? Волга поздно вскрылась, астраханские и заволжские тумены подтягивались долго? Лошади после зимы тощие, подкормить свежей травой необходимо? Зачем такое необычное время для набега выбрано?
Русские оказались хорошо осведомлены о сборе большого войска, быстро мобилизуются, выступают на «окский рубеж». Передвижение ордынских отрядов к низовьям Дона означало всегда: первые удары придутся на крепости в среднем течении Оки (от Тарусы до Коломны). Начинаются летописные загадки. Кампанию 1480 года обычно сводят к октябрьским событиям на Угре. Но это совсем не так. Источники странно перегружены перечислением пунктов перемещения ордынского войска. Там в одном ряду с понятным маршрутом «Мценск — Одоев — Воротынск» … всплывает Любутск. Далекая точка от театра боевых действий.
Чьи отряды захватили и опустошили волость Беспуту на одноименной тульской речке? Зачем Великий князь распорядился «зжечь городок Кошру» (Каширу), далекую от Угры? Значит-таки, нашествие. Ахмат не стоял без дела, ожидая выступления литовцев. Его передовые отряды прощупывали русские силы по берегам Оки, занимаясь грабежом и захватом полона. Зачем? Ведь московиты начали реагировать. После захвата Беспуты на Берег (в города-крепости левобережья Оки) отправились воеводы.
По их следам в свой удел (Тарусу) выступил князь Андрей Меньшой, хранивший Ивану III верность. Основные силы повел, «со многими воеводами», Иван Молодой. Наследник и соправитель Великого Князя. Это было 8 июня. Хан Ахмат не чешется, чего-то ждет. Шизофрения ожидания неизвестно чего продолжается до самой осени.
Начинаются переговоры. Отразив первый сентябрьский натиск татар, Иван III пытался заключить с Ахматом перемирие. По Вологодско-Пермской летописи, он передает через мурзу Темира дары («тешь»), просит татарина увести войска. Это не позиция данника, нашкодившего сепаратиста. Разговор о выплате долгов не идет. Хан подарки не принимает, заявляет: Орда пришла наказать Ивана III за непокорность и восьмилетнюю неуплату «выхода». Софийско-Львовский свод дополняет татарина скрытой угрозой: мол, скоро замерзнут реки, тогда потолкуем вне переправ. Закупоренных русской артиллерией и стрельцами с пищалями.
Степняки своими «воеводами» нащупывают прорехи в обороне русских, пытаются незаметно форсировать Угру в стороне от основных сил противника. Даже стараются провернуть дерзкую операцию подле Опакова Городища, стремясь пленить Великого князя. Неудачно. Плотные защитные полосы уже протянуты на 60 верст вдоль берегов, разъезды начеку, попытка проваливается.
Опять начинаются очень странные (в изложении монастырских «вояк») переговоры. Ахмат хочет вести беседы с самим Великим князем — русские отказывают. Ахмат сбавляет обороты, готов кумыс выпить с братом или сыном Ивана III. Русские ни в какую. Ахмат вновь лебезит: теперь он согласен говорить с «простым послом». Но уточняет, этот дипломат должен иметь в паспорте запись — Никифор Федорович Басенков. Почему он? Ответа в летописи нет. Русские снова отказывают несчастному Ахмату... Оставлю эпизод без комментария, все понятно.
26 октября 1480 года (на день Св. Дмитрия) ударили морозы, реки стали схватываться льдом. Иван III стягивает войска от Угры к ставке под Кременцом. Явно опасается неожиданного перехода татар по льду реки. Типографская летопись твердо уверена: Великий князь не боится, скапливает в Кременецкой крепости силы, готов выдержать нападение «противных». Военные аналитики недоумевают: это саморучно сотворенный «котел». Река Лужа отстоит от Угры на 50 верст. Татары получают на мерзлой земле полную свободу маневра. Помним про их «неимоверную» летописную численность…
Но… ордынцы вместо того, чтобы начать резвиться на оперативном просторе, в эти дни тоже отступили. Это клинически нездоровое решение Ахмата наиболее полно и красочно описано в Московском великокняжеском Своде (конец XV в.). Летописец рисует отступление русских и татар одновременным. Рати, увидев лед на реках, — стремительно друг от друга… побежали. Русские по приказу Ивана III отходили в Кременец, им чудилось: татары идут следом. Чего боялись ордынцы? Опасались, оказывается, коварные урусы их заманивают в «мешок». Чтобы потом вероломно напасть. Отход татар летописец объясняет чудом Пресвятой Богородицы. Она нагнала внезапной жути на Ахмата.
Вот и получили мы для школьных учебников отгадку «Стояния на Угре». На сегодняшний день в исторической науке существует три версии поспешного бегства Ахмата с Угры. Первая: череда «ожесточенных сражений» подорвала боевой дух татар. Неправда. Ожесточенные сражения приводят к тяжелым потерям, разрядные книги русских этого факта не заметили. Никаких сражений не было. Даже не уверен в стычках по «окскому рубежу».
Второй аргумент пропаганды «стояния»: русские применили огнестрельное оружие, татары впали в панику и ужас. Смешно, право слово. Орда имела огнестрельное оружие и артиллерию в больших количествах, русские даже завидовали. Со времен Тохтамыша и Мамая. Русский летописец, рассказывая о взятии московской ратью города Булгар (1378 год), сообщает: жители «пускали громы со стен». Несварение желудка массовое? Венеция исправно отгружала «огнестрел» татарам, не смешите торговые книги и отчеты Республики.
А вот что стало с русской артиллерией, которая якобы держала под прицелом переправы Оки и Угры? Пушки тех времен очень массивны, передвигаются на воловьей тяге. Тяжелы и громоздки. Получив приказ двигаться к Кременцу… и ударившись в бега — «тюфяки» бросили? Или их просто не было?
Третий аргумент победы на Угре — Ахмат испугался генерального сражения. С апреля не боялся. В октябре сдрейфил. Ах да, литовский Казимир не пришел на помощь. Здесь можно подумать. В середине сентября Ахмат перемещается на левый берег верхней Оки. Это самое пограничье с Литвой. То есть, ордынцы хотят окончательно прояснить вопрос о союзнической подмоге. Найти с помощью «союзника» дорогу для скрытого обхода московских войск. Появляются под Любутском, на самом пограничье Верховских княжеств.
Не вытанцовывается. Широта маневра у Ахмата неимоверная. Заходи в земли Литвы частью войска, создавай угрозу окружения Кременца, русские откатятся до самой Москвы быстрее звука боевых рожков. Значит… Казимир не союзник. Или перестал им быть в начале осени. Бодается с крымским Гиреем в Подолии. Готов «наперсток» двинуть. Крымчаки подписали только что договор с Москвой, занялись Казимиром. Ахмат оказывается меж двух огней. Двинешься на помощь литовцам, Иван III ударит в спину. В родные кочевья татар наведается. Но слабовато смотрится гипотеза.
Татары его пытались организовать вообще-то, летописи описывают последнюю фазу противостояния. Третьего октября главные русские силы заняли позиции на протяжении 50-60 километров по левому берегу Угры. Имели почти четверо суток для подготовки к бою. Простите, если географию этого места указали точно... ничего не понимаю. Да, Угра куда уже Оки. Но тогда татары страдают суицидальным синдромом. Течение в месте их прорыва очень быстрое, русло зажато обрывистыми склонами.
Как Ахмат собирается развернуть многочисленную конницу? Выводить на убой в «игольное ушко» условных переправ сразу несколько отрядов? Не поместятся. Подождать, пока станет лед нельзя, — дома кофе перекипел? Впрочем, любые теоретические выкладки перестали быть актуальными 8 октября. Ордынцы пошли-таки в общее наступление с намерением начать генеральное сражение. Описания этого маневра в летописях необычайно скупы, все записи велись со слов участников «Стояния» много лет спустя. В анализ не беру, простите. Только домыслы плодить будем.
Самое главное — войско Ахмата от Угры никуда не бежало. Они спокойно, по-туменно разошлись по трем стратегическим направлениям 11 ноября:
«по королеве державе, воюа его землю за измену, и грады его и погосты повоева, а люди в плен поведоша безчисленное множество, а иных иссекоша».
Вторглись в Литву. Не дождавшись помощи Казимира, Ахмат разграбил территории в верховьях Оки (Одоев, Белев, Мценск). Бают, вероломному союзнику отомстил… Так завершилось «стояние на Угре», которое было не на Угре. А на Оке, с апреля месяца. Бесчисленными фантазийным маневрами из летописей — к разряду «стояний» не относилось. Так что пригорело у Ахмата, почему не ворвался с любого другого направления в земли московские? А потом «пустился в бега»… Есть байка историческая, сочинение XVII века историка Андрея Лызлова.
Суть такая: затягивая переговоры, русские применили излюбленную тактику ушкуйников и бродников. Потом ставшую казачьей «фишкой». Глубокий рейд в тылы противника:
«...узнав что в Большой Орде, откуда пришел царь (Ахмат), вовсе не осталось воинства, Князь тайно послал свое многочисленное войско в Большую Орду, к жилищам поганых. Во главе стояли служилый царь Уродовлет Городецкий и князь Гвоздев, воевода звенигородский».
«…Они, в лодьях по Волге приплыв в Орду, увидели, что воинских людей там нет, а есть только женский пол, старики и отроки. И взялись пленить и опустошать, жен и детей поганых немилосердно смерти предавая, жилища их зажигая. И, конечно, могли бы всех до одного перебить».
«Так достославное православное воинство возвратилось из Орды и пришло к Москве с великой победою, имея с собой множество добычи и немалый полон. Царь же, узнав обо всем этом, в тот же час отступил от Угры и побежал в Орду».
Версия была неоднократно разгромлена в пух и прах, но другого логичного объяснения не находится. Почему Ахмат полгода шнырял с «огромным войском» возле границ Московского княжества, не дождавшись всего недели до полного ледостава — ушел несолоно хлебавши. Не иначе… Богородица спасла землю русскую. Версии более адекватные почитаю в комментариях, всего доброго. Расписываюсь в полном историческом бессилии тему расколоть потому что…
