Кандидату филологических наук, доценту, старейшему работнику Южного федерального университета в области журналистского образования исполнилось 90. Она помнит всех своих студентов: – Иногда даже ловлю себя на тщеславии. Смотрю телевизор. Ведет передачу Анна Житенева. Я говорю: «Моя студентка». В теленовостях – сюжет Анжелики Гаджиевой: «Не только моя студентка, но и дипломница». Показывают собкора ВГТРК Веронику Богму – опять же, моя ученица. Ее папа Владимир Тыртышный был известным журналистом, критиком, поэтом. Его стихи ходили среди студентов, когда он учился на нашем факультете. – Вы всю жизнь посвятили факультету. И рискнули уйти на заслуженный отдых, когда Вам было уже за 80. – Я много лет проработала в университете, 30 лет была замдекана вначале филологического факультета, позже преобразованного в факультет филологии и журналистики. «Деканы меняются, а Лидия Сергеевна остается», – шутили тогда. Я не то что хотела сидеть на этой должности – меня некем было заменить. Когда мне уже было за 80, однажды на лекции у меня закружилась голова (возраст все-таки), и я упала, сказала себе: пора уходить... Довела работу до конца учебного года и ушла на пенсию. – Зная Вас, можно сказать, что Вы не очень-то расположены к перманентному отдыху. – В чем-то Вы правы. С одной стороны, у меня появилось много свободного времени, с другой – возможность продолжать работу над написанием научной литературы. Я ведь все-таки не только замдекана была, но и наукой занималась. У меня есть собственные научные труды, работы, написанные совместно с коллегами. Сейчас мы с Леной (Елена Ширина – доктор филологических наук, профессор кафедры средств массовых коммуникаций Института филологии, журналистики и межкультурной коммуникации, дочь Л. Шириной. – И.Х.) пишем книгу, связанную с журналистикой. Поскольку я стала плохо передвигаться и на улицу не выхожу, Лена приносит мне необходимую литературу, периодику. Слава богу, что не отказывает голова, память сохранена, и я могу работать. – Как раз от Лены я узнала, что Вы написали еще книгу воспоминаний, а жанр мемуаров отличается все же от научной литературы, обладающей стилевой спецификой. – Писать мемуары было несложно. Я ведь по специальности литератор, окончила историко-филологический факультет Ростовского госуниверситета. Писала дипломную работу по стихотворениям в прозе Тургенева. Поэтому в творческой деятельности мое литературное пристрастие постоянно сказывается. – В послевоенном РГУ факультета, на котором готовили журналистов, не было? – Вначале была лишь специализация для выпускников «филолог, литературный работник», потом при филфаке появилось отделение журналистики, позже факультет, который назывался факультетом филологии и журналистики. Еще Яков Романович Симкин декан филфака, хотел, чтобы в РГУ появился факультет журналистики и очень старался для этого. Но так и не успел открыть факультет – уехал вслед за семьей в Америку. Хотя очень этого не хотел... После отъезда Симкина идею создания факультета журналистики подхватил новый декан Евгений Корнилов. Но, к сожалению, он рано ушел из жизни, и факультет так и не был создан. – Вы стали писать воспоминания, потому что, опять же, освободилось время? – Хотелось оставить память о своей жизни дочери Лене, внуку Гоше и всем моим близким людям. Рукопись отдала Лене. Потом она все время уточняла у меня какие-то факты из рукописи, и я догадалась, что она решила сделать мне подарок – издать воспоминания. Конечно, мне хотелось, чтобы книга была напечатана, но я не рвалась к этому. В день, когда собрались гости поздравить меня с юбилеем, она привезла часть тиража книги и подарила мне и гостям. – Какой самый значимый эпизод Вашей жизни запомнился больше других? – Они все значимые. Свои воспоминания я назвала «Моя жизнь и судьба». Жизнь человеку дана природой, а судьба – его предначертанный путь в жизни. Это понимаешь с возрастом. Я родилась в семье военного. Мой папа был комиссаром Красной армии. Награжден серебряной медалью «XX лет РКК». Сейчас такая медаль – редкость. Маме было 38 лет, когда отца не стало. Он умер от ран, которые получил в Великую Отечественную, в бою под Сталинградом. У меня два эпизода, ассоциирующиеся с войной. Первый – когда я в детстве увидела, как с ревом несется стадо коров, сметая все на своем пути, а второй связан с новогодней елкой, загоревшейся от свечи. Папа потушил огонь, накрыв елку одеялом. Так мы встретили 1941 год. А потом началась война, а вскоре и папы не стало. Эти эпизоды предначертали события, которое потом произошли в моей жизни. – Об этом Вы рассказываете в книге воспоминаний? – Не только. О том, как мы, дети служивших в Забайкалье военных, бегали встречать командующего Георгия Жукова, который в конце 30-х приехал в штаб с проверкой, как арестовывали Блюхера. Пишу о родителях, брате и трагически погибшей пятилетней сестре Наточке. Потрясшей меня гибели папы, которого похоронили в плащ-палатке. О том, как меня после окончания университета вызвали в Кировский военкомат и в общем-то направили на три года в Германию – учить наших офицеров, не успевших перед войной получить образование. Вспоминаю, как жила и работала в Германии. Там же вышла замуж, но так случилось, что брак оказался недолгим – развелась. Пишу о работе на факультете, о моих коллегах, творческом и не только союзе с доктором филологических наук, профессором Томасом Хазагеровым, моим коллегой, другом, мужем. Словом, о жизни и судьбе. – Сейчас, когда не работаете, Ваш распорядок дня изменился? – Изменился, но не радикально. На факультете я работала во вторую смену и привыкла все делать в первой половине дня. Так и сейчас. Встаю утром, занимаюсь по возможности домашними делами. Привожу себя в порядок: делаю прическу, макияж. Внешне я стараюсь оставаться преподавателем, каким меня привыкли видеть студенты, коллеги. Всем советую следить за собой и сохранять жизненный тонус в любом возрасте. Завтракаю и сажусь за работу. Сейчас пишу книгу о речевой структуре. Потом смотрю телевизор, общаюсь с родными. Собственно, ради них и живу. – Что бы Вы пожелали читателям нашего выпуска? – Прежде всего, не бросать то творческое дело, которое у вас, возможно, было. Конечно, не у всех так получается. Если человек работал, допустим, инженером, он, понятное дело, уже не сможет и дальше стоять у чертежной доски. Но, наверное, были какие-то увлечения, к которым самое время вернуться. Любая творческая работа развивает память, создает хорошее настроение. А положительные эмоции еще никому не мешали. Самое главное – сохранять бодрость духа. Чего всем и желаю.
