Версия рейтинга в формате PDF

АНАЛИТИЧЕСКИЙ КОММЕНТАРИЙ

Декабрьский старт ротации губернаторского корпуса прошел по относительно спокойному сценарию.

Если замена главы Еврейской автономной области не предвещала потрясений, то увольнение губернатора Иркутской области Сергея Левченко было сопряжено с целой серией коллизий, связанных как с федеральной политикой, так и с особенностями ситуации в регионе.

Отставка Левченко выглядела как «разбалансировка» отношений с КПРФ. Хотя пост губернатора достался коммунистам за рамками определенных в 2012 году для парламентских партий неформальных «квот» после их окончательного разрыва с «несистемной» оппозицией. Тогда каждая из партий получила по одному губернаторскому посту: ЛДПР – Смоленскую область, «Справедливая Россия» - Забайкальский край (впоследствии – Омскую область), КПРФ после ухода губернатора-коммуниста во Владимирской области – Орловскую область. Иркутская область (как и впоследствии Хакасия) стала дополнительным «бонусом»: принадлежность к КПРФ была важным фактором неприкосновенности Левченко в течение губернаторства, однако не позволила ему рассчитывать на продление полномочий по мере приближения к концу срока. Прошлый прецедент временного лишения квоты («Справедливая Россия» не имела своего губернатора в течение полутора лет – с момента отставки Константина Ильковского в феврале 2016 до назначения Александра Буркова в октябре 2017) показал отсутствие у партий оперативных рычагов воздействия на изменение баланса. Уместно также напомнить, что арест и увольнение Никиты Белых в Кировской области также не были компенсированы продвижением в губернаторы представителей условного «либерального» лагеря. Более того, хотя практика уступок оппозиционным кандидатам отдельных статусных мест по-прежнему имеет место (например, «расчистка» нескольких округов от сильных провластных «самовыдвиженцев» на выборах в Мосгордуму), интенсивность сигналов в пользу отказа от различных «пакетных» соглашений в последнее время выросла. Ценность неформального присутствия парламентских партий внутри «правящей коалиции» выглядит в глазах исполнительной власти все менее очевидной, а возможность снизить их притязания все чаще выглядит как инструмент недопущения их усиления к выборам Госдумы 2021 года. Впрочем, способность оппозиционных губернаторов влиять на партийные предпочтения избирателей неодинакова. Если в Хабаровском крае Сергей Фургал сделал ставку на доминирование ЛДПР, то в Хакасии Валентину Коновалову не удалось предотвратить победу кандидата «Единой России» на выборах мэра Абакана. В отличие от Коновалова, Фургал предпочел не делить ответственность с ЕР, тем самым отрезав себе возможность совместных шагов для решения задач региона.

Несмотря на довольно спокойный характер отставки Левченко и символический характер протеста КПРФ, вопрос о бенефициарах назначения врио губернатора Игоря Кобзева на федеральном уровне и внутри региона остался открытым. Весьма сдержанное восприятие местными элитами начала работы Кобзева в регионе возвращает в повестку дискуссию об оптимальных инструментах продвижения кандидатов власти в наиболее проблемных с электоральной точки зрения территориях. В сезоне-2020 к ним относят, как минимум, Архангельскую и Иркутскую области. Немаловажно, что в обоих регионах статус глав нельзя назвать абсолютно доминирующим. В Архангельской области с 1991 года на посту губернатора работало 6 человек со средним стажем 4,6 года, а в Иркутской (не считая Кобзева) – 8 (средний стаж – 3,5 года), причем и там и там имели место прецеденты поражений действующих руководителей на прямых выборах.

Смена глав Иркутской области и Еврейской АО не может не породить дискуссии о дальнейших изменениях. Если вопрос о ротациях в Чувашии, Камчатском крае, Калужской области многие эксперты считают почти предрешенным, то интрига относительно ряда сравнительно малозаметных на политической карте регионов по-прежнему сохраняется. Самыми очевидными примерами являются Костромская, Пензенская и Тамбовская области: сигналы вокруг их руководителей весьма разноречивы, а относительно слабое присутствие территорий в повестке и скромное место в экономике облегчают принятие любого решения – как по сохранению в должности, так и по замене. Что касается экономически значимых регионов, то наиболее разноречивые ожидания связаны с Краснодарским краем: действующий губернатор Вениамин Кондратьев не наработал себе репутацию политического «тяжеловеса», однако однозначных свидетельств в пользу однозначной подготовки его замены тоже пока не поступало.

Кадровая тематика конкурировала в декабре – начале января с двумя другими темами – внешней политикой (на фоне обострения ситуации в Ближневосточном регионе) и социальной сферой. Определение приоритетности каждой из них может оказать заметное влияние на процесс принятия решений в регионах. К новогодним праздникам на первый план вышли ожидания усиления социальных акцентов в связи с утечками об уделении в ежегодном Послании президента особого внимания теме доходов населения. Региональные власти заинтересованы в принятии действенных мер в этом направлении, однако могут столкнуться здесь с ловушкой, поскольку самоощущение населением динамики доходов может вступать в противоречие с позитивной статистикой и препятствовать получению серьезного политического эффекта.

Динамика доходов населения с 2009 по 2018 годы в разрезе федеральных округов

20 регионов с самым низким уровнем доходов

Регионы с максимальными и минимальными показателями роста доходов населения с 2009-2018

Динамика позиций субъектов по уровню доходов за 2009-2019 гг.