Муслим Магомаев в неожиданном ракурсе
О медных трубах
Как ни удивительно, народный артист СССР Муслим Магомаев, заносчивостью не отличался и славой своей не кичился. Напротив, относился к ней весьма скептически… Однажды Ирина Ивановна Масленникова — жена еще одного кумира, Сергея Яковлевича Лемешева, которой поклонницы мужа даже кислотой в лицо плескали, сказала Тамаре Синявской: «Я вас, как никто, понимаю. Моя судьба была схожа с вашей». Правда, у Синявской обошлось без ядов, но преследовали ее супруга изрядно. «Есть у популярности очень неприятные стороны, — рассказывал Магомаев, — когда, например, пуговицы отрывают, одежду срывают. Помню, в Ленинграде со спектакля «Севильский цирюльник» туфли мои из гримуборной свистнули, а потом мне поведали, что они были порезаны на мелкие кусочки и розданы особо жаждущим… Тяжело это. Не потому что тяжела популярность как таковая. Конечно же, любовь зрителей приятна. И не надо верить артистам, которые утверждают, что им безразлично отношение публики. Это бессовестное вранье, или лукавство, если сказать помягче…Другое дело, что излишнее внимание, особенно оголтелое, давит. Мне хотелось жить по-человечески, а меня повсюду старались лишить такой возможности — били в фанфары, трубили в «медные трубы». Но я всегда считал, что если долго слушать их, вникая в каждый звук, быстро «скапустишься» — просто лопнешь от восхищения самим собой. Поэтому старался держаться от всего этого подальше и, вопреки всему, все-таки ухитрялся жить своей жизнью…»
Когда Магомаеву предложили заложить именную звезду на «звездной» аллее возле концертного зала «Россия», он категорически отказался. «По-моему, современная мода на замуровывание себя в асфальте — глупость. Мишура все это. Что хорошего в том, что твое имя закатали в асфальт и народ ходит, топчет его? Какой в этом смысл?..»
На церемонии прощания с Магомаевым (он скончался в 66 лет, 28 октября 2008 года — от ишемической болезни сердца) Алла Пугачева поделилась своим личным к нему отношением. «Известная заповедь: не сотвори себе кумира. Но в 14 лет я нарушила ее — сотворила. Моим кумиром стал Муслим Магометович. Не уверена, что моя судьба сложилась бы так же, если бы не он. Я пела, трудилась, все делала только ради достижения одной мечты - познакомиться с ним, чтобы он узнал о моем существовании. Я жила мечтой об этом счастье. И Бог дал мне его…»
О культурах и религиях
Магомаев, соединивший в себе две культуры – азербайджанскую и русскую, был человеком по его словам «крайне интернациональным». – «Я для себя сформулировал так: Азербайджан — мой отец, Россия — моя мать». Да, я вырос в Баку, но, положа руку на сердце, не могу сказать, что отдавал предпочтение восточной культуре. Дома у нас говорили только по-русски, и в школе азербайджанский не был обязателен для изучения. Так что если речь на азербайджанском языке я понимаю, но сам говорить не умею, за что меня часто упрекают и, полагаю, справедливо. Но так уж получилось, что я жил в интернациональной семье, и во мне соединилось много кровей. По отцовской линии — азербайджанская и татарская, со стороны матери — адыгейская, турецкая и русская. Музыкальную культуру я постигал на европейской и русской музыке, а национальную у нас не проходили. Хотя я ее очень уважаю.Также, как любую религию. Не отдавая предпочтения какой-то одной. Я против любого радикализма. Я прочел Коран, хорошо знаю Библию, Евангелия, серьезно изучал другие религии, и нигде не прочитал ни одной строчки об отрицании других вероисповеданий. Я одинаково могу зайти и в Мечеть и в Буддийский Храм, и в Православный. Покойный Патриарх Пимен был другом нашей семьи, мы с ним часто беседовали - и он говорил: «Да, вы мусульманин, родились в мусульманской стране, но это не значит, что не можете ходить в христианскую Церковь…» И я бываю там. Причем, с детства — моя русская няня, тетя Груня, частенько водила меня… Вообще я верующий человек. Верю в Судьбу, в Бога, в то, что за все, совершенное здесь, на Земле, ответ придется держать Там, на Небесах. И еще я убежден в том, что у каждого в жизни все запланировано.
О родословной
Свое имя певец получил в честь деда, Абдул-Муслим Магомаева — выдающегося азербайджанского композитора и дирижера, основателя народной классической музыки. Внук не застал своего знаменитого предшественника, ушедшего из жизни в за пять лет до его рождения — в 1937 году. Однако «с самого раннего детства я осознавал ответственность за такое родство, — говорил певец. — Достаточно сказать, что Азербайджанская государственная филармония в Баку названа в честь Муслима Магомаева — моего дедушки и тезки...»Отец будущего советского кумира — Магомед, младший сын Абдул-Муслима Магомаева и его жены Байдигюль, тоже был музыкально одарен, великолепно пел и играл на разных инструментах. Однако профессиональным музыкантом не стал. «Он творчески реализовался в качестве театрального художника, работал в театрах Баку, Майкопа. Говорят, был очень талантлив. Мне известно, что на фронт он ушел добровольцем и погиб в звании старшего сержанта за несколько дней до Победы — в немецком городке Кюстрин. А захоронен был на территории Польши. Став взрослым, я отыскал его могилу…»
С матерью у Магомаева были непростые отношения. Айшет Ахмедовна Магомаева (сценический псевдоним Кинжалова) была драматической актрисой. «После извещения о гибели отца, она уехала в Майкопский драмтеатр, где когда-то с ним и познакомилась. Но матушка никогда подолгу ни в одном театре не работала. В связи со своими постоянными перемещениями по городам России, меня она в раннем детстве оставила на попечение моей бабушки Байдигюль и дяди Джамала — старшего брата моего отца. Появлялась у нас в Баку мама изредка, всегда внезапно и также неожиданно исчезала. Со временем у нее образовалась другая семья, и я не могу ее ни в чем винить. А то, что мне довелось воспитываться в семье своего дяди, заменившего мне отца (Джамал Магомаев работал зампредом Совета министров Азербайджана – ред.) считаю своим большим везением».
Муслим Магомаев. Фото из личного архива
О детстве
«В детстве я начал дико расти, и умные люди посоветовали мне заняться штангой — чтобы я не превратился в «дядю Степу». Я записался в секцию тяжелой атлетики и стал исправно ее посещать… Хулиганом в школьные годы я не был, но и хорошим поведением не отличался. Делал все что полагается мальчишке — жег на уроках пленку, выбрасывал дневники с плохими отметками... Меня в детстве ласкательно звали Мусик, а другого мальчика — моего одноклассника и друга, армянина Рудольфа — Рудик. Поскольку мы шалили на пару, на доске в классе постоянно было написано: «Мусик и Рудик опять вели себя плохо, нарушали школьную дисциплину». Хотя ничего особенно дурного мы не делали. Ну, подергаем девчонок за косички, ну, портфелями подеремся…»
Муслим Магомаев. Фото из личного архива
Петь одаренный шалун начал в трех лет, а уже в пять сочинил свою первую мелодию. Много лет спустя вместе с поэтом Анатолием Гороховым Магомаев написал на основании ее песню «Соловьиный час…» Переходного периода для голоса, так называемой «ломки», которая бывает у мальчиков в пубертатном периоде, у Муслима не было. Просто в 14 лет мальчишеский дискант сменился баритоном — тем самым, неподражаемым магомаевским. Которого подросток сначала стеснялся настолько, что по секрету от всех убегал в укромное место на берег Каспийского моря — и пел там, напрягая связки, чтобы перекричать шум прибоя. «Не петь я не мог…», — вспоминал Магомаев.
О браках
«Первый раз я женился очень рано, в 19 лет, во время учебы в музыкальном училище. На однокурснице по имени Офелия. Дурость, конечно, юношеская, замешанная на принципе: влюбился — женись. Разумеется, продлился брак недолго. Мои родные изначально были против этой женитьбы, но я был упрям. Мы расписались втайне, и свою семью я просто поставил перед фактом. Жить переехал к молодой жене, но сосуществование с ее родственниками не заладилась. Они требовали от меня одного – чтобы я лез из кожи вон ради зарабатывания денег. Но меня влекла только музыка, я хотел петь в оперном театре, а это не сулило никакой материальной выгоды. Так же, как моя работа в Ансамбле песни и пляски Бакинского округа ПВО, связанная к тому же с частыми отъездами на гастроли. В связи со всем этим на меня был навешан ярлык: «Ничего толкового из тебя не выйдет, и хорошего мужа не получится…»В общем брак этот был хорош только тем, что в нем у меня родилась дочка, Марина. В 1961-м году это произошло. Ей прочили прекрасное будущее пианистки, и я убедил бы ее стать музыкантом, она могла бы аккомпанировать мне на концертах. Но дочь воспитывалась не мною, а мама со своими родителями направили Марину на географический факультет, изучать картографию и геодезию. Зачем ей надо было атласы рисовать, я так и не понял. Но не препятствовал, так как считаю, что ребенок должен принимать решения самостоятельно, а я не вправе вмешиваться в ее Судьбу. Очень ценно для меня то, что мы с Мариной очень близки, у нас по-настоящему дружеские отношения».
Марина, дочь Муслима Магомаева. Фото из личного архива
Аллен, внук Муслима Магомаева. Фото из личного архива
Дружбе отца с дочкой не помешало даже проживание в разных странах. Дело в том, что Марина с мужем (Александр — сын близкого друга Магомаева, поэта Геннадия Козловского, с которым они вместе написали две песни), матерью и сыном переехали на ПМЖ в США, в штат Огайо. Внук, Ален-Муслим, которому сейчас уже 16 лет, тоже очень дружил со своим знаменитым дедом…
Вторым своим браком Муслим Магометович считал незарегистрированный семейный союз, продлившийся несколько лет. Известно, что гражданской женой Магомаева была Людмила Борисовна Карева — музыкальный редактор Всесоюзного радио. В связи с тем, что в советское время мужчине и женщине, не оформившими отношения в загсе, жить в одном гостиничном номере запрещалось, на гастролях у пары возникали проблемы. Снял их одним росчерком пера тогдашний министр внутренних дел Николай Щелоков. Услышав на одном из банкетов о сложившейся ситуации, он прямо там же написал резолюцию за своей подписью, по которой брак между означенными гражданами следовало считать фактическим и совместное их проживание в гостиницах разрешить. Но даже несмотря на такое высокое покровительство, союз со временем распался.
О главной женщине
Тамару Синявскую Магомаев называл «женщиной всей своей жизни». — «Тамара уверяет, что прежде, чем я обратил на нее внимание, нас знакомили на концертах трижды, — рассказывал певец. — Но я такого что-то не припоминаю. Зато отлично запомнил ее, как великолепную оперную певицу, когда смотрел трансляцию из Концертного зала им. Чайковского. А общаться мы начали в 1972-м году, 3 октября — на декаде дней российской культуры в Баку…»
Муслим Магомаев и Тамара Синявская. Фото: East News
Знакомство с Магомаевым перевернуло налаженную жизнь 29-летней Тамары. Почувствовав, что попала в водоворот любви, которой сопротивляться не в состоянии, она — замужняя женщина, — сделала последнюю попытку сохранить свою прежнее стабильно-благополучное существование, и через три месяца после знакомства буквально сбежала от Муслима. Уехала в Италию — на стажировку в театр «Ла Скала». В надежде, что за время ее отсутствия страсти улягутся, и все забудется. Но этого не произошло. Наоборот, разлука положила начало роману – сначала телефонному.
Муслим, избалованный обожанием миллионов женщин, звонил своей единственной избраннице каждый день по нескольку раз, и они разговаривали часами. Во время одной из этих телефонных бесед Тамара Ильинична впервые услышала песню «Мелодия» Александры Пахмутовой — Магомаев ставил ей пластинку…
«Спустя 20 лет мы с Тамарой заказывали междугородний разговор и случайно разговорились с телефонисткой, - рассказал Муслим Магометович. — Так она призналась, что являлась свидетельницей начала нашего романа. Проще говоря, подслушивала нас. Сказала, что очень приятно было слушать наши трогательные разговоры, так же, как и общение по телефону Владимира Высоцкого с Мариной Влади…»
О свадьбе
«Поженились мы 23 ноября 1974 года, пережив сложный период — Тамара должна была решиться развестись с мужем. Но и потом мы долго «тянули» с оформлением отношений, как-то не были внутренне готовы, видимо все испытывали друг друга на прочность. «Сводником» стал наш друг, художник Таир Салахов. Однажды мы вместе выпивали у меня в гостиничном номере, и он прямо сказал: «Что вы время тянете?! Сколько можно ходить-бродить вокруг да около?! Давайте уже ваши паспорта…» На что великолепная Тамара игриво сказала: «А почему бы и нет?..»
Муслим Магомаев и Тамара Синявская. Фото: East News
Свадьбу Магомаев и Синявская играли в ресторане на Профсоюзной улице. В зале было 100 человек гостей, а на улице народу собралось в три раза больше. И Муслим пел собравшимся людям около часа через открытые окна. А потом, как вспоминала Тамара, три месяца лечил бронхит.
О больном горле
Муслим Магомаев — певец с уникальными вокальными данными, с 19 лет пристрастился к курению и курил практически не переставая, по несколько пачек сигарет в день. При этом он страдал хроническим трахеитом и бронхитом.«Однажды я прилетел выступать на сборном концерте в Кемерово, на стадионе, — вспоминал певец. — И в этот же день заболел — температура под 39 градусов. Глаза красные, озноб, неудобно даже на публике появиться. Люди увидят, подумают пьяный. И я попросил организаторов подготовить мне фонограмму. «Ребята, — говорю, — срочно ищите, вряд ли я вообще издам какой-то звук». Крайне редко я пользовался этим, только во Дворце Съездов — вынужденно. Там иначе нельзя было, руководство боялось живого звука, а вдруг кто-то что-то скажет про Брежнева. Поэтому весь концерт, вплоть до объявления ведущими номеров, записывался заранее на бобины…
А тут, чувствую, не смогу петь. Но не вылезти на сцену невозможно — почти все билеты проданы под меня. Короче, мне приготовили эту несчастную фонограмму, и я поплелся к роялю. А еще погода отвратительная, дождь льет. Ну, шмякнул я по клавишам и жду свою «фанеру». Но вместо звука слышу писк комариный. Не включилась она. И от ужаса я ка-а-ак заорал «Вдоль по питерской». А потом так и допел до конца все, что должен был… Тамара стояла за кулисами рядом с моим администратором и твердила: «Это невозможно, в его состоянии он не может сам петь! Такого не бывает…»
Два раза я совсем терял голос. Для певца это страшно. Тамара считает, что в такие периоды не то, что петь, но даже разговаривать нельзя. Поэтому привезла из-за границы доски, на которых пишешь то, что хочешь сказать, палочкой, а потом стираешь. Но я особо на этом на зацикливался…
Незадолго до юбилея Аллы Борисовны Пугачевой, где я должен был петь, я как раз остался без голоса — вообще разговаривать не мог, только сипел. Врач сказал: «Тебе нельзя даже шептать». Ну я день помолчал, смотрю — вроде ничего. Взял из холодильника обожаемую мною кока-колу, налил в кружку, засунул туда льда, напился, сел за рояль и начал гонять. Через два дня все поехало нормально — голос «включился».
Муслим Магомаев. Фото: Сергей Иванов
Я пою с 15 лет. Первые пять из них пел, как бешеный, по 6 часов в день. Все подряд: классику, оперетту, джаз, эстраду, народные песни, и за тенора, и за баса и за баритона… Шаляпина изображал, Георга Отса, включал в репертуар и женские партии, даже «Соловья» Алябьева. И это была самая громадная амортизация моих голосовых связок…»
О критике и самокритике
«К своему пению я всегда относился очень критически. Каждый концерт записывал и потом прослушивал, чтобы понять, что я сделал хорошо, что средненько, а что плохо. А критиков я не люблю. Потому, что знаю: в лучшем случае они мне укажут на два отрицательных момента, а я-то сам найду их – сотню…»Ушел Магомаев с большой сцены без всяких громких заявлений, «завершающих туров» и «прощальных концертов». Просто однажды перестал выступать, дав по поводу своего ухода в тень очень скромный комментарий: «Я пел много и довольно долго. Пора уступить место молодым». И в другой раз пояснил более детализировано: «Всякому таланту Бог отмерил определенное время, и перешагивать его не нужно… Увы, с возрастом уходит и задор, и голос. Мне не хочется, чтобы эти изменения услышали зрители, поэтому я пообещал сам себе: перед широкой публикой больше не петь... А в узком кругу друзей, во время застолий, дома, я, конечно же, буду петь, как и прежде — до конца своих дней».
О хобби, быте и тусовках
«Я умею все, но не всегда хочу заниматься хозяйственными делами. Хотя иногда на меня нападает, и я начинаю: то обои поклею, то смастерю что-то. Могу и слесарить, и плотничать, и починить любую неисправность, и в электрике разбираюсь. То есть, в случае необходимости или по личному желанию любое дело по дому одолею. А уж за горе-мастерами, которые приходят осуществлять ремонт, всегда все сам переделываю. Такая «мастеровитость» у меня с детства. А еще мне очень нравится осваивать всякие технические и электронные новинки — видеокамеры, мобильные телефоны, да любые гаджеты. Люблю играть в компьютерные игры, влезать в дебри Интернет-пространства, записывать на компьютере новые композиции, заниматься их аранжировкой. Обожаю машины — и копаться в них, и ездить на скоростях…»
Муслим Магомаев и Тамара Синявская. Фото: Сергей Иванов
А еще Магомаев прекрасно рисовал — сначала писал акварелью, потом маслом. Предпочитал портреты, в основном композиторов: Верди, Чайковский, Бетховен. Есть в его коллекции и портрет Пушкина. «Я чередую пение, сочинение на рояле и живопись — когда устаю от одного занятия, берусь за другое», — рассказывал он. Картины свои не продавал, а оставлял дома или дарил близким людям…
Муслим Магомаев. Фото: Сергей Иванов
А вот светская жизнь Магомаева не привлекала. Утверждал, что с трудом сближается с людьми, в связи с чем крайне редко появлялся на тусовках. «Я по природе свое не тусовщик, меня даже от слова этого корежит». Однако отшельником Муслим Магометович не был никогда, более того, славился гостеприимством и щедростью. «Я очень люблю гостей, от общения в приятной компании получаю огромное удовольствие. Могу собрать людей и дома, и в ресторане. У меня был любимый — «Баку», в котором я всегда мог зарезервировать зал, позвать два-три десятка друзей и спокойно посидеть в их кругу — потрепаться, выпить, что называется, гульнуть — как все нормальные люди…»