http://www.youtube.com/watch?v=Zedcmo8t7rE

А.Нарышкин― Дорогие друзья, добрый вечер, добрый день. В эфире «Эха Москвы» программа «Особое мнение», меня зовут Алексей Нарышкин. И наш гость – Антон Красовский, журналист и основатель СПИД-Центра, приветствую вас.

А.Красовский― Фонда СПИД-Центра. Здравствуйте.

А.Нарышкин― Фонда СПИД-Центра. Начнем с сезона посадок. «Московские посадки» - такой у нас будет хэштег. Хочу вас спросить про цеховую солидарность – действительно ли есть такая проблема, когда журналисты за журналистов, а актеры за актеров?

А.Красовский― Мне кажется, такой проблемы нет. На самом деле это не проблема, это очень хорошо, что случилось и случается всякий раз, когда журналисты за журналистов, актеры за актеров, медики за медиков. И надо сказать, что в противовес им полицейские за полицей1ских, судьи за судей – ничего в этом, по крайней мере, странного нет, так и должно быть.

Я сегодня писал об этом, но общество – хотите, назовите его гражданским, хотите хоть каким, но оно так и должно формироваться. Люди существуют по принципу некоей маленькой общности. А что-то огромное, условно говоря, системообразующая нация, русские, неспособны объединить такое масштабное, многомиллионное общество, как Россия. Нужно дробиться, и возможно, дробиться по такому принципу – ничего плохого в этом нет.

А.Нарышкин― В других странах что объединяет?

А.Красовский― То же самое объединяет, абсолютно.

А.Нарышкин― А у американцев нет единой нации?

А.Красовский― У американцев, безусловно, есть единая нация, точно так же, как единая нация есть у нас, у русских, но единая нация, огромное большинство, всегда состоит из меньшинств. И единая нация американцев состоит из сообщества фермеров, геев, юридической корпорации, из женщин, которые борются за свои права, из лесников, и так далее. Это огромное бесчисленное количество множеств, из которого состоит…

А.Нарышкин― То есть, это такие профсоюзики?

А.Красовский― Ну, не знаю, хотите назвать геев «профсоюзиками»?

А.Нарышкин― Я не только о геях.

А.Красовский― Вопрос не только в профсоюзности. Вопрос в том, что людей должна объединять какая-то идея или предрасположенность. Условно говоря, в Америке люди живут и по-прежнему продолжают жить в каких-то городах очень компактных образом. Где-то живут те же самые геи, где-то китайцы, где-то по-прежнему живут латиносы. И ничего в этом нет плохого, наоборот, это удобно и хорошо.

А.Нарышкин― Вы сейчас описываете, что в США все живут по таким объединениям. Но в случае с Россией эффективность этих цехов заключается только в том, что раз в три месяца удается отбить кого-то.

А.Красовский― Во-первых, это уже очень неплохо. Во-вторых, вы просто обращаете внимание на свой цех, вы не обращаете внимания на цех действительно полицейских или судей, которые отбивают своих буквально в ежедневном режиме, но отбивают, значит, эти цеха сформировались.

А.Нарышкин― Может быть, я просто завидую цеху полицейских?

А.Красовский― Может быть. Идите к нам, ментам, Алексей, у нас, у ментов, хорошо. Смотрите: Октябрьская революция и последовавшие за ней события уничтожили полностью все существовавшие в России классы, сословия и цеха. Все это превратилось в единую советскую нацию, бесклассовую и бесформенную, которая досталась нам, гражданам РФ, в наследство. Мы те же самые бесформенные и бесклассовые индивиды, части огромной российской нации.

Но наконец, поскольку - это закономерный совершенно процесс – люди объединяются в мелкие группы. И объединялись в эти мелкие группы на протяжении всей истории существования человечества. И ничего в этом удивительного нет. Мы возвращаемся к этому классовому и сословному обществу. И это очень хорошо.

Просто в Америке не было этой истории, не было Октябрьской революции. Классы и сословия есть в любой стране мира, которая не прошла через чудовищные адские революционные изменения.

А.Красовский: Мы должны сделать все для того, чтобы вот таких групп «своих» было максимальное число

― Просто не понимаю функционал и возможности.

А.Красовский― Люди должны бороться за своих. Нет никаких вариантов, чтобы чужие боролись за чужих. Люди будут бороться за своих и только за своих. Еще раз – это закономерный процесс формирования человеческого общества. Мы должны сделать все для того, чтобы вот таких групп «своих» было максимальное число.

Что касается сформировавшейся, формирующейся, и я уверен, еще видоизменяющейся группе «своих» под названием «силовики» - полицейские, чекисты, судьи, фсиновцы, прокуроры – кто угодно, - это говорит только о том, что у этих людей изначально было в руках оружие и таким людям проще объединиться, им проще доказать и государству и себе свою целесообразность и полезность.

А журналистам не так это просто, но вот сейчас это происходит. То есть, вслед за кастой военных, вслед за кастой попов, жрецов, которые тоже сформировались, которые тоже, между прочим, отбивают своих еще как – начинает формироваться вот эта мещанская многоклассовость и это прекрасно. Это хорошо. Это нас всех спасет. Это и есть гражданское общество.

А.Нарышкин― Путь к спасению. Значит ли это, что объединяться против Путина и за Явлинского это менее эффективно, чем объединяться в таких группах?

А.Красовский― Я не знаю, как объединяться против Путина, возможно, есть какие-то специальные люди, объединённые интересами против Путина, - мне кажется, это фанаты навального, - но вот я сегодня читал, какой-то подросток, ему лет 19, в Фейсбуке – его перепостил Павловский, - «пишет: я - руководитель аппарата депутата Бесединой», женщины от «Яблока», которая сейчас прошла. А ему 19 лет. « Мы ищем пиарщика». То есть, мало того, что у женщины есть руководитель аппарата 19 лет, они еще и пиарищка ищут для того, чтобы Беседина была везде. И главный принцип, по которому они ищут пиарщика - пиарщик должен полностью разделять их ценности против Путина.

Я считаю, что у пиарщика должны быть какие-то другие способности, кроме того, что он должен быть против Путина. В частности, должен быть мозг в отличие от руководителя аппарата депутата Бесединой.

А.Нарышкин― У вас тут что-то личное?

А.Красовский― Нет, но как только человек начинает говорить, что главный признак, по которому мы ищем пиарщика, он должен разделять целиком и полностью наши ценности, а мы против Путина – это говорит о том, что человек ищет не пиарщика, а бомбиста.

А.Нарышкин― Вы просто по возрасту не подошли под эту вакансию.

А.Красовский― На самом деле я не ищу работу. Тем более, у депутата Бесединой. Хотя депутат Беседина, к несчастью, видимо, будет моим депутатом, поскольку у меня есть квартира в 9 округе. К сожалению, не в 8 - в 8 депутат Медведев, заместитель генерального директора «Вестей», гораздо более мне симпатичный.

Но еще раз говорю – если вы хотите объединиться против Путина, пожалуйста, объединяйтесь против Путина. Но таких людей будет тоже очень мало. И вы должны понять, что тогда напротив вас будет стоять 10 разнообразных каст и касточек, которые будут за Путина. Там будут таджики за Путина, молдаване, хоругвеносцы, женщины, пенсионеры, вот сегодня КПРФ, за которую призывал голосовать Навальный, - тоже сказал, что она партия Путина.

А.Нарышкин― Результат «умного голосования» в деле.

А.Красовский― То есть, все за Путина. Хотите быть против маленьких всех, ради бога. Но я считаю, что это совершенно неэффективно, глупо, а главное, неперспективно. А перспективно быть актерами за какого-то другого актера, которого несправедливо, бездоказательно посадили в тюрьму.

А.Нарышкин― А если ты хочешь сворачивать горы со своим профсоюзом?

А.Красовский― Может быть, тогда имеет смысл поступить в горный институт. Я так считаю.

А.Нарышкин― Но можно расширять группу людей, которые хотят перемен? Как в случае с Устиновым, когда удалось флэш-моб конвертировать в огромную лавину?

А.Красовский― Я не вижу никакой лавины, я вижу артистическую лавину. То есть, я не вижу, что за Устинова была, например, реально РПЦ. Я вижу, что там есть несколько священников и в то же время вижу заявление какого-то зампреда бессмысленного отдела, который возглавляет Легойда.

А.Нарышкин― По связям с обществом?

А.Красовский: Думаю, что Устинова, конечно же, отпустят, причём, отпустят в понедельник – все обвинения будут сняты

― Не просто с обществом, одновременно и со СМИ. Потому что только что уволили о.Волкова, который был пресс-секретарем патриарха. Так что теперь Легойда выполняет обе эти функции, но они выступают против коллективных писем.

А.Нарышкин― По этой логике можно сказать, что и шахтеры с работниками «Уралвагонзавода» тоже не высказались.

А.Красовский― Конечно. Поэтому я и говорю – вы видите этот флэш-моб, и он целиком и полностью на самом деле артистический. И то, что к нему присоединились какие-то другие небольшие группы людей – так и должно быть, конечно, безусловно. Движение и флэш-мобы они таким образом и управляются. Но в данном случае мы видим полностью такое явление корпоративной солидарности.

А.Нарышкин― Сделаем небольшой перерыв. У нас в гостях сегодня Антон Красовский.

РЕКЛАМА

А.Нарышкин― Наш эфир продолжается, у нас в гостях Антон Красовский. Перспективы дела Устинова?

А.Красовский― Думаю, что Устинова, конечно же, отпустят, причём, отпустят в понедельник – все обвинения будут сняты.

А.Нарышкин― Тогда не понимаю – зачем сажали?

А.Красовский― Ну, идиоты. Ну, зачем вообще всех этих людей посадили? Потому что идиоты. Прямо идиоты, прямо тупые – тут нет никаких вариантов. С какой приблизительно целью вы посадили всех этих людей, причем каким-то людям дали 3,5 года, 4, 5 лет – вы зачем это сделали? На самом деле ответ очень простой: вы тупые.

А.Нарышкин― На каком уровне? Если бы вы сказали, что Путин лично сажает, вы бы набрали много очков.

А.Красовский― Путин все всякого сомнения не имеет к этому никакого отношения, я абсолютно убежден, что Путин не очень в курсе, кого там посадили, думаю, что если это на каком-то уровне обсуждается, то обсуждается на уровне Вайно, а не на уровне Путина. Путину, думаю, натурально на это наплевать. Он про это даже не знает.

Про это, конечно, знает Собянин, знают какие-то московские силовики, Следственный комитет, Бастрыкин, Колокольцев - вот эти люди про это знают и эти люди принимали решение.

Совершенно точно уверен, что к этому не имеет отношения, условно говоря, «кровавая гэбуха» - она уж точно здесь никого не сажала, не ловила, ни одного не замариновала.

А.Нарышкин― Они в отпуске?

А.Красовский― Во-первых, вся администрация президента в отпуске. Сегодня был пикет у администрации президента, а внутри этой администрации президента не было ни одного человека, потому что все в отпуске.

А.Нарышкин― Дело же не в том, кто там внутри – дело в картинке.

А.Красовский― Но вы же спросили, кто в отпуске или не в отпуске. Просто люди не занимаются этими вопросами. Все вопросы контроля и усмирения общественных нравов на данных мероприятиях переданы полиции, МВД, Центру «Э» - другим ведомствам, входящим в систему полиции и «Росгвардии». Вот к ним все эти вопросы.

Но вопросы еще и к судьям. На самом деле это глобальная судейская проблема. То есть, почему сажают, условно, менты – мне наплевать, менту они вообще во всем мире не самые умные люди на планете. А почему так поступает судья? Это же на самом деле главный вопрос сейчас в нашем обществе, это вопрос суда.

А.Нарышкин― Потому что судья очень часто в нашей стране это бывший мент или следователь.

А.Красовский― Абсолютно правильно отвечаете на этот вопрос, дорогой Алексей. Не просто «очень часто». А в 70% случаев, или даже в 80% случаев. Судья вот такого уровня, как судья Криворучко, то есть, обычный городской судья - он бывший следак. То есть, никакого другого варианта нет.

В России вообще есть два варианта попадания. В судьи. Один вариант – это ты бывший мент, второй вариант – ты бывшая секретарша суда. Никаких других вариантов оказаться в кресле судьи в России не существует.

Если вы посмотрите, например, на судебную корпорацию США, и вообще посмотрите любые штаты, а это очень сложно устроенное федеративное государство, - то первый главный отличительный признак судьи любой инстанции, от Верховного судьи до судьи федерального, штатного судьи – они там делятся в зависимости от размера штата по разным округам, там может быть четыре округа, или три, как в Аляске, а может быть 40, как в большой Калифорнии.

Но каждый из этих судей, вне всякого сомнения, никакого отношения к полиции не имел никогда. То есть, невозможно себе представить, чтобы человек оказался на месте судьи, проработав начальником полиции или следователем-дознавателем.

Есть очень небольшое количество, приблизительно 10% людей в провинциальных особенно штатах, у которых тоже есть в послужном списке такая должность, как секретарь суда. Но сразу после того, как человек проработал секретарем суда, он идет ровно туда, куда и все остальные люди, которые потом становятся судьями – в юридическую фирму.

Все эти люди работают, так или иначе, адвокатами. И никак иначе эти люди не попадают в суд. Судьей может стать только тот человек, который был в судебных процессах на стороне гражданина, а не государства. То есть, судьей не может стать прокурор – это разные физические ведомства. Судьей не может стать полицейский, не может стать фбрэшник, - никто из этих людей судьей в США и в Великобритании стать не может. Это другая корпорация.

А.Красовский: Ну, зачем вообще всех этих людей посадили? Потому что идиоты. Прямо идиоты, прямо тупые Следующий признак, по которому судья подбирается, помимо работы в юридической фирме и соответственно, классного или высококлассного юридического образования – опять же, в зависимости от штата – это наличие его связей с тем штатом, который он представляет в этом суде. Условно говоря, в Аляске есть судья, один из четырех региональных судей, который работал, что называется. Природным рейнджером, то есть лесником – самая ценная и узнаваемая в Аляске профессия. После этого он закончил юридический вуз, потом проработал в юридической фирме адвокатом, а после этого уже стал федеральным судьей.

Если речь идет, например, о штатах вроде Массачусетса, где огромные университетские корпорации, то судьи будут непременно иметь отношение к юридическим факультетам главных университетов страны, например, «Лиги плюща», и так далее.

Если это штат, состоящий из очень небогатых людей, где компактно проживает много миллионов людей, живущих, например, на велфере, то будьте уверены, что лавина судей окажется из специальных гражданских адвокатов – у нас это называется адвокаты по назначению. У них это специальные государственные советники, которые обеспечивают государственную защиту малоимущим гражданам – вот они окажутся потом судьями.

А.Нарышкин― Это и в сериалах хорошо показано американских, как работают там адвокаты по назначению – совершенно не так, как у нас.

А.Красовский― Конечно, абсолютно не так.

А.Нарышкин― У нас адвокатами по назначению можно пугать.

А.Красовский― Там работают люди, которые пекутся о своих подопечных и подзащитных. Но самое главное – вот я сегодня зашел, рассматривая послужные списки американских судей на какой-то из сайтов.

А.Нарышкин― Глубоко копнули.

А.Красовский― Государственного адвокатского агентства, кажется, Аризоны. И первое, что там написано в рубрике «О нас» - это бюджет, что ежегодно мы тратим на обеспечение правозащиты граждан нашего штата 120 миллионов долларов. То есть, мы тратим ваши деньги, государственные деньги, деньги налогоплательщиков, вот таким образом, и, показывая кейсы, сколько человек и от чего они защитили.

Вот таким образом устроена здоровая судебная система. Судья всегда должен быть в первую очередь на стороне человека, а потом уже на самом деле на стороне государства. Только таким образом он сможет защитить государство и защитить государственные интересы.

Таким образом устроена на самом деле вообще вся англо-американская система правосудия. Классический пример, это когда вы можете спросить, когда приезжает королевский судья в Средние века в Великобритании судить гражданский иск богатого к бедному – на чей стороне будет решение судьи? Оно всегда в 98% случаев, это доказано, можете поднять Оксфордские хроники - оно всегда будет на стороне бедного.

И в этом заключается глубинный интерес государства. Потому что это королевский судья, и он думает в первую очередь о том, сможет ли бедный заплатить налог после того, как его осудят. И, разумеется, бедный налог не сможет заплатить, соответственно, пострадает, разумеется, король. То есть, конечно, всегда судья - это исторически так, - будет на стороне сирого, убогого, простого человека.

В России, к сожалению, судья всегда будет на стороне мента. Поэтому что он сам мент.

А.Нарышкин― Та же самая корпоративная солидарность?

А.Красовский― Конечно. Разумеется. Но все-таки тут тоже надо понимать, что англосаксонская, англо-американская, - поэтому что европейская система права немножко другая, - система права формировалась не за один день и не за одно столетие. И там тоже были свои войны, свои попы и все эти корпорации тоже были прекрасно интегрированы в судебную систему и судебная система не за два года сформировалась в эту независимую, и в значительной степени прекрасную систему, которая есть сейчас.

А.Красовский: Убежден, Путин не в курсе, кого посадили, если это на каком-то уровне обсуждается, то на уровне Вайно Но это совершенно точно то направление, к которому надо стремиться. И если государственная система нынешняя, охранительная, сама хочет каким-то образом переродиться, возродиться в какой-то своей новой инкарнации в послепутинский период, то первое, что она должна сделать – это открыть доступ гражданским адвокатам и сотрудникам юридических фирм. Причем, это могут быть, например, и корпоративные юристы, то есть, защита корпораций от государства это тоже важнейшая на самом деле стратегическая часть работы судьи.

Государство должно открыть эту дорогу в судебную корпорацию для гражданских юристов. И более того, - закрыть эту дорогу для ментов. То есть, мент не имеет права быть судьей. Точка. Как только мент становится судьей, судебная система исчезает. Ее нет. Поэтому в России сейчас отсутствует судебная система как таковая.

Надо сказать, - вот все ругают Ольгу Егорову, говорят, что она ужасна. Но, например, Егорова, или председатель верховного суда…

А.Нарышкин― Говорят, что вот мы топим за сменяемость, а этим люди по 20-30 лет сидят на своих местах.

А.Красовский― В Америке они тоже сидят по 20-30 лет, - ну, может, по 30 не сидят, потому что умираю, потому что довольно поздно становятся судьями.

А.Нарышкин― Хоть в чем-то мы на Америку похожи.

А.Красовский― Это у нас судьей может стать девочка в 28 лет – в США это абсолютно нереальная история. Если вы посмотрите годы рождения всех американских судей, это всегда будут 50-е годы.

А.Нарышкин― Но у девочки может быть большой жизненный опыт.

А.Красовский― Если у девочки большой жизненный опыт, для этого существуют другие профессии, но не профессия судьи. Как правило, это люди 57-59, в крайнем случае, 1962 года рождения. То есть, люди уже очень сильно умудренные опытом.

Еще раз – надо пройти, например, 20 лет работы в юридической фирме, провести тысячи публичных слушаний и дел для того, чтобы в конечном итоге от трибуны сесть на трибуну.

В России это совершенно не так. Поэтому говорить, что Егоровой 64 года, а Лебедеву 76 - это как раз совершенно неважно. Я хотел сказать о том, что на фоне всего этого полицейского засилья, которое сейчас на среднем судейском уровне творится, эти люди как раз не из правоохранительных органов. Они как раз оба пришли из такого обслуживающего персонала суда. Сама Егорова работала секретарем суда, а у Лебедева вообще странная биография – он работал-работал, потом учился в каком-то заочном юридическом институте, а потом – раз, и стал верховным судьей. То есть, там очевидные связи с какими-то более влиятельными учреждениями, чем МВД у обоих. Но в этом смысле с точки зрения силовой корпорации, наверное, так и должно быть – полицейских должны контролировать чекисты.

А.Нарышкин― Пока все, что вы говорили безумно интересно, но и очень грустно.

А.Красовский― Грустно.

А.Нарышкин― Похоже на рекламную кампанию по переезду всех в США. Я не верю в то, что все это здесь можно реализовать. Но мы сейчас сделаем перерыв. Это программа «Особое мнение» и Антон Красовский у нас в гостях.

НОВОСТИ

А.Нарышкин― Продолжаем программу. В гостях у нас Антон Красовский. Вопрос, связанный с тем, как ведут себя некоторые СМИ из-за того, что погибает Анастасия Заворотнюк.

Я вижу много гневных комментариев – например, некоторые издания устраивают онлайны, охотятся за сенсациями. Здесь проблема кого – СМИ, которые эту тему тиражируют. Или проблема людей, которые на самом деле с жадностью все это потребляют?

А.Красовский― Да нет в этом никакой проблемы. Если есть потребители контента, а потребители любого контента очевидно есть, то соответственно, будут любые медиа, которые будут этот контент распространять.

А.Нарышкин― А «красные линии», личное пространство?

А.Красовский― Не может быть никакого личного пространства. Есть какие-то издания, какие-то медиа. у которых эти «красные линии» и эти личные пространства существуют. А есть какие-то медиа, таблоиды, в которых этого личного пространства быть не должно, это их ниша, они на этом живут. И живут десятилетиями. И в первую очередь, не только в России.

Не вижу в этом ни плохого, ни хорошего. Я очень сочувствую семье Анастасии, понимаю, какая это трагедия для каждого из членов этой семьи. Рак, тем более такой скоротечный, совершенно неизлечимый, - вне всякого сомнения, это ужасно. Но удивляться тому, что какие-то люди зарабатывают на чужих трагедиях и драмах, это странно.

А.Красовский: В России, к сожалению, судья всегда будет на стороне мента. Поэтому что он сам мент

― Значит ли это, что если ты знаменитость, то ты обречен на публичность всю свою жизнь?

А.Красовский― Обречен. Ты всю свою жизнь зарабатывал тем, что ты свою личную жизнь делал достоянием общественности. Вот видите, Собчак с Богомоловым специально даже в гробу проехались, чтобы привлечь к себе ваше внимание. Люди хотят быть звездами, это их выбор. Если ты хочешь действительно быть большой звездой, многолетней, ты должен всю свою жизнь, включая личную жизнь, в первую очередь, вывернуть наизнанку.

Как, например, всею свою жизнь, десятилетиями, живет Пугачева. И когда Алла Борисовна будет умирать, поверьте, будет буквально «Стрим» из этой больницы, где все это будет происходить.

А.Нарышкин― Социологи Левада Центра зафиксировали всплеск мигрантофобных настроений - 70% россиян не хотят, чтобы к нам приезжали гастарбайтеры, чтобы были какие-то ограничительные меры. Это проблема? Это же не только, мне кажется, про труд?

А.Красовский― Это вообще не про труд, конечно. Это про сожительство. И опять же, здесь нельзя обвинять русских в том, что они не толерантны. Вообще любая консервативная нация, большая и бедная, она не толерантная, потому что всем кажется, что отнимают твои рабочие места.

А.Нарышкин― А они не отнимают рабочие места?

А.Красовский― Нет, они не отнимают рабочие места, с одной стороны. Они препятствуют созданию рабочих мест за конкурентные деньги, безусловно.

А.Нарышкин― Их ли это вина?

А.Красовский― Конечно, это не их вина. Это вина капитализма. Так устроен капитализм любой. Более того, даже капитализм «с человеческим лицом», условно говоря, американский, устроен таким образом. В Америке, по-моему, 12 миллионов только нелегальных мигрантов. А на чем Трамп стал президентом? На этой теме и на стене на границе с Мексикой.

То есть, это как бы общие настроения, не только наши и американские, но и европейские, там все сейчас говорят: «Выйдите ночью в Сен-Дени, вас там сразу убьют какие-нибудь арабы». А на самом деле спокойно можно ночью гулять по Сен-Дени, никакие арабы вас не убьют.

А.Нарышкин― Не убьют, но изнасилуют.

А.Красовский― Кому как нравится, может быть, вам такое по душе. Но, как правило, такого не происходит, к сожалению.

А.Нарышкин― Но у них другая история – они принимают беженцев, которые бегут от войны.

А.Красовский― Нет. Все принимают, - может, кто-то может это прикрывать беженцами, которые бегут от войны, но на самом деле, так или иначе, это все трудовая миграция или криминальная миграция или иммиграция. И у нас это тоже трудовая миграция, и люди бегут по разным соображениям – не только для того, чтобы здесь зарабатывать, - например, в Москве живет компактно довольно большое количество людей, - заходите на сайт СПИД-Центра, читайте, я даже по этому поводу делал большой репортаж про геев – это такая специальная в Москве каста, они все работают в недорогих парикмахерских парикмахерами, и они все бежали из Узбекистана, потому что в Узбекистане уголовная статья за гомосексуальность. А здесь их прессуют, шантажируют и грабят выходцы из наших северокавказских республик, Дагестана и Чечни.

А.Нарышкин― Очень сложно.

А.Красовский― То есть, это классический этнический мир. Конечно, люди недовольны. Но с другой стороны, я, например, хочу периодически в «Лавку Караваевых» буквально каждое утро на завтрак, она на Воздвиженке, в 10 шагах от моего дома. И там удивительное разделение, абсолютно фашистское разделение труда: за прилавком, общаются с клиентами, славяне. А на кухне работают исключительно выходцы из Средней Азии.

А.Нарышкин― Это не вопрос компетенции?

А.Красовский― Нет. Думаете, русские не умеют яичницу жарить? нет, это вопрос труда. Все бы с удовольствием наняли таджика за кассу, потому что есть прекрасные и красивые, нормально говорящие по-русски таджики. Я регулярно заказываю на дом еду из болгарского ресторана, там совершенно разные выходцы, многие замечательно говорят по-русски и прекрасно выглядят.

Но просто русские хотят видеть русских за прилавком. Русские очень шовинистически настроены.

А.Нарышкин― А надо ли это лечить?

А.Красовский― Надо запрещать это.

А.Нарышкин― А как это запрещать? Бить по рукам, сажать?

А.Красовский― Конечно. Кто-то должен подать в суд.

А.Нарышкин― Вы серьезно?

А.Красовский― Абсолютно. Я считаю, что если бы нашлась группа граждан России таджикского или узбекского происхождения, или группа правозащитников, которые бы взялись за это, я бы на их месте судился с такими заведениями, как «Лавка Караваевых» и засуживал бы их за это. Потому что это дискриминация.

А.Нарышкин― А что делать с бытовыми проявлениями?

А.Красовский― А бытовые проявления ровно таким образом и ликвидируются. То есть, должна быть государственная система, должны быть судебные прецедентны. Это же было во всем мире, мы в этом смысле не уникальны. Каждая маленькая этническая, ил и связанная с сексуальной ориентацией группа людей боролась за свои права с огромным, казалось бы, непобедимым обществом. И в итоге в евроатлантическом мире побеждала. Потому что права человека важнее, чем представления о собственности и о праве собственника.

То есть, человеческое достоинство важнее, чем капитализация какого-то ресторанного бренда. Если ресторан ведет так себя, идет на поводу у шовинистического общества, с такой ресторанной сетью надо бороться.

Хотя вот я так говорю, а сам хожу туда каждый день и радуюсь.

А.Нарышкин― Ну, вы зато подаете идею. Но заживет ли Россия лучше, если так будет?

А.Красовский― Не знаю, заживёт ли она лучше. Я считаю, что если люди будут бороться за свои права – а например, если вы прочтете, как начинается «Закон о полиции», первая статья первой части говорит о том, кого полицейский должен охранять. И полицейский должен охранять вообще любых людей – и граждан России, и лиц без гражданства, и лиц с гражданством других государств. И в этом смысле сточки зрения закона для полицейского, - опять же, сточки зрения нашего законодательства – нет никакой разницы между гражданином России, или, например, гражданином Узбекистана.

А.Нарышкин― Как у врача.

А.Красовский: Мент не имеет права быть судьей. Как только мент становится судьей, судебная система исчезает. Ее нет

― Абсолютно. И так и должно быть. Но, к сожалению, это не так.

А.Нарышкин― Гомофобия так же должна лечиться?

А.Красовский― Конечно. Если вы хотите со мной сейчас обсудить случай с Уральским институтом, где проректор Уральского экономического университета каким-то образом узнал, что один из его студентов состоит в контакте в каких-то гомосексуальных пабликах и начал его шантажировать, и студент находится на грани отчисления – опять же, если мы таким образом правильно трактуем эту историю, - она абсолютно шовинистическая, антизаконная.

Другое дело, что я посмотрел фотографии этого проректора – вы ее тоже можете посмотреть, это проректор по социальным вопросам Уральского социального университета, не помню его фамилию, - с моей точки зрения, очевидно, что он не то, что отсматривал всех этих студентов, а просто он сам состоит в этих гомосексуальных пабликах, ему это очень интересно, и он пользуется услугами, наверняка и коммерческими, - несмотря на то, что мужчина 84-го года рождения.

И я думаю, что, может быть, у них просто произошел какой-то бытовой конфликт с этим студентом, который ему, например, не дал. И теперь он пытается отчислить его из института в этом не самом простом российском городе, где прекрасное творчество Покраса Лампаса потребовали замазать гудроном какие-то православные активисты. И вот этим православным активизмом прикрывают свои личные претензии.

Но если отвлечься от домыслов и догадок, можно, например, посмотреть диссертацию этого удивительного мужчины - ну, понятно, что это никакая не диссертация, а абсолютный фуфел, как все эти идиоты себе защищают для ученых степеней. Называлась диссертация «Защита социальных прав граждан в региональной прессе», - то есть понятен уровень науки в России, если можно защитить диссертацию по теме «Защита социальных прав населения в региональной прессе» на примере, например, «Уральского рабочего».

Мужчина во всей диссертации, а это примерно 150 печатных листов, рассказывает о том, как надо защищать права граждан. А сейчас он пытается эти права гражданина буквально втоптать в эту склизкую уральскую грязь.

А.Нарышкин― Человек меняется.

А.Красовский― Человек не меняется. Если вы посмотрите фотографию этого мужчины, вы поймете, что такие люди не меняются никогда, он родился таким, в этом румынском костюме буквально в городе Свердловске в 84 году.

Но здесь, конечно, очень важно, и я обращаюсь к своим коллегам и товарищам из юридической корпорации города Екатеринбурга, например, к Денису Пучкову, - обратите, пожалуйста, на это внимание. И если у вас будет возможность «про боно» выступить на стороне этого студента, это было бы очень хорошо. И для вообще формирования юридической корпорации в Свердловской области и, например, даже для кейса на «Ковалевских чтениях», где мы с вами регулярно, год от года, встречаемся.

Конечно, этот студент должен быть защищен, а этот проректор не имеет права быть проректором. То есть, задача не в том, чтобы этот студент остался учиться в этом экономическом бесполезном институте, а в том, чтобы этот человек не имел права больше занимать никакие преподавательские должности ни в одном вузе нашей страны.

А.Нарышкин― И время наше вышло. Спасибо вам огромное. У нас сегодня в гостях был журналист и директор фонда СПИД-Центра Антон Красовский.