Даже самые страстные поклонники детективных романов наверняка не догадываются, но у авторов книг этого остросюжетного жанра существуют негласные запреты на определенные вещи. Своими табу поделились Татьяна Устинова, Сергей Литвинов, Татьяна Полякова, лауреат многих национальных премий, основатель жанра «син-хонкаку» Содзи Симада («Токийский зодиак») и другие.
Киноканал «Русский детектив» пообщался с писателями с мировыми именами и узнал список запретных тем и приемов, о которых мы даже не подозревали!
Некоторые пункты могут показаться весьма необычными, но непререкаемые авторитеты жанра считают именно так.
Татьяна Гармаш-Роффе
1. ТАБУ НА МИСТИКУ
В детективе недопустимы такие способы установления истины, как спиритические сеансы, гадание, чтение чужих мыслей и прочие мистические методы. Расследование, в котором замешаны потусторонние силы, обречено на поражение, считает Татьяна Гармаш-Роффе, писательница, одна из ведущих авторов жанра психологического детектива:
«Детектив состоится лишь в том случае, если мотор сюжета — расследование. А расследование держится на чем? На логике! Логика сыщика против логики преступника. В отличие от всех остальных приключенческих жанров, детектив — это ода интеллекту. В нем проблемы решает не сила мышц, не меткость оружия, не быстрота машин, — а сила мышления. Откуда и вытекают основные табу жанра: в нем не должно быть ничего потустороннего.
Никаких предчувствий, гадалок, привидений, инопланетян. Всю работу по вычислению преступника взваливает на себя исключительно интеллект сыщика».
Татьяна Устинова
2. ТАБУ НА ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ЦИФРОВЫХ ТЕХНОЛОГИЙ
По мнению Татьяны Устиновой, автора детективных романов, сценариста, переводчика, телеведущей, номинанта на премию «Русский детектив», преступник должен быть обнаружен дедуктивным путем: с помощью логических умозаключений, а не благодаря цифровым технологиям.
«Героям я не разрешаю пользоваться цифровыми технологиями, в том виде, в котором они существуют сейчас, потому что дальше мне становится неинтересно. Я и фильмы такие не люблю смотреть, когда вся работа детектива заключается в том, что он следит по камерам, в какую именно подворотню зашел преступник или негодяй, в какой именно он сел автомобиль.
Поэтому зачастую действия моих романов происходят в забытых богом заброшенных местах, где интернета нет в принципе. Мои герои живут так, как будто его вообще не существует. Например, персонаж ходит на горку звонить — на мой взгляд, так интереснее и читателю, и мне, и герою».
Содзи Симада
3. ТАБУ НА ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ СЫЩИКОВ
В традиционном детективе сыщик не может влюбляться и крутить романы, роль женщины в его жизни должна быть сведена к минимуму. Это негласное правило Содзи Симада — легенды остросюжетной литературы Японии, писателя, работающего в жанре хонкаку, что означает «чистый» детектив, построенный на череде логических размышлений.
В романах Симады читатель часто сам выступает в роли следователя, получая возможность на основе улик решить загадку раньше детектива.
«В целом, я никогда не связывал себя никакими правилами. Однако есть одна вещь, которую Киёси Митарай [гениальный сыщик, постоянный и самый известный персонаж автора — прим .ред.] никогда не делает. Он не влюбляется, и никогда его нельзя увидеть в любовной сцене любого рода. Для этого есть причина, и когда-нибудь я, возможно, раскрою ее».
4. ТАБУ ТОРЖЕСТВА ЗЛА И БЕЗЗАКОНИЯ НАД ДОБРОМ И ПРАВОСУДИЕМ
Сколько бы ни совершалось в романе преступлений, зло в итоге не должно победить, уверена писательница Татьяна Устинова:
«На мой взгляд, табу любого детективного автора — это торжество зла и беззакония над добром и правосудием. Такого быть не может, детективы так писать нельзя. Детектив априори создан так, что добро всегда побеждает, в любой форме. Беззаконие и зло никогда не торжествуют».
Такого же мнения придерживается и писательница Татьяна Гармаш-Роффе:
«Один принципиально важный для меня как для писателя аспект — зло не может, не должно, не имеет права побеждать в детективе. Допускается только хэппи-энд. В самом деле, читатель с самого начала следил за развитием истории героев, сопереживал им, отождествлял себя с ними, надеялся вместе с ними на спасение… А мы, раз — и убьем их?! Нет и нет! Автор не имеет права уподобляться убийце. Детектив — это гимн справедливости!»
Анна и Сергей Литвиновы
Сергей Литвинов, автор остросюжетных романов, номинант на премию «Русский детектив», тоже признался, что в своих романах никогда не допустит победу зла над добром.
«В мире примерно каждая третья издающаяся книга — это детектив. Детектив, по моему мнению, — это род современной сказки. А сказки, в моем понимании, кончаются хорошо.
Мы с моей сестрой Аней написали более 70 детективных романов, и все они кончаются хорошо. Добро побеждает зло. Положительный герой торжествует над отрицательными. Для нас это основное в работе».
Майк Омер
5. ТАБУ НА СОВПАДЕНИЯ
Случайность и совпадения — непростительная ошибка авторов детективного жанра, считает американский писатель Майк Омер. Задача сыщика собрать улики, которые послужат ключом к разгадке, и построить цепь умозаключений, а не надеяться на «счастливый случай».
«С точки зрения рассказчика я делаю все возможное, чтобы не опираться на странные совпадения в своих сюжетах. Одно совпадение — это хорошо, но более — я начинаю чувствовать себя неуютно».
Дарья Дезомбре
6. ТАБУ НА МОРАЛИЗАТОРСТВО
Морализаторству и дидактичности не место в детективном романе, отмечает Дарья Дезомбре, писательница, автор детективных романов:
«Для меня единственным табу при написании истории является дидактичность. То, что Николай Гумилев называл «пасти народы» и упрекал в этом Льва Толстого, имеющего склонность учить жизни читателей. Я знаю множество авторов детективов, которые тоже погорели на этой теме.
Так что, дай мне Бог удержаться от морализаторства и ощущения того, что я умнее своего читателя».
7. ТАБУ НА ИЗЛИШНИЕ ПОДРОБНОСТИ ПРИ ОПИСАНИИ УБИЙСТВ, ПЫТОК И ДРУГИХ ФОРМ НАСИЛИЯ
В остросюжетных историях часто возникает такой поворот сюжета как убийство героя, плен или пытки. По мнению Татьяны Устиновой, в детективном романе неуместны подробные описания «кровавых» злодеяний.
«Я никогда не буду смаковать насилие и никогда не буду ударяться в какие-то физиологические детали и проявления. Для меня как для писателя это невозможно. Я никогда себе этого не позволю, это табу.
Еще я не разрешаю своим героям, даже если они отрицательные, совершать отпетые подлости. У них для ненависти и для отрицательных действий должны быть более тонкие причины, чем, например, когда муж бьет жену, а потом жена его ударяет сковородкой по голове, и он умирает. Так нельзя! Это я не разрешаю персонажам.
Я не люблю примитивных, замешанных на физиологии конфликтов и эмоций. Человек в моем тексте должен больше напоминать человека, чем убогого придурка, который ничего из себя не представляет, ничего не может, а только издевается над близкими. Это не мой персонаж».
Татьяна Полякова
Тема жестокости часто встречается в литературе. В большинстве остросюжетных романов можно найти пример жестокого отношения, однако у описания этих сцен есть жесткие границы, считает Татьяна Полякова, писательница, автор произведений в жанре «авантюрный детектив», номинант на премию «Русский детектив»:
«Описание кошмарных казней и прочего насилия, например, как в фильме «Законопослушный гражданин», у меня не будет никогда. У меня шок от того, что нам предлагается в картине. Пострелять у меня могут, а всякие маньячные страсти — это точно не мое. Ведь это же надо все представить и пережить. Мне это абсолютно ни к чему, поэтому для меня это табу».
8. ТАБУ НА СТРАДАНИЕ ДЕТЕЙ
Дети не должны страдать от поступков взрослых и попадать в разные передряги криминального характера, подчёркивает Татьяна Полякова. В ее детективных романах ребенок будет всегда защищён от неприятностей. Это один из главных принципов писательницы.
«Я очень трепетно отношусь к детям, поэтому ничего страшного у меня в романах с детьми не происходит. Если вдруг и появляется киднеппинг, то всегда все заканчивается благополучно».
9. ТАБУ НА ОПИСАНИЕ ПОСТЕЛЬНЫХ СЦЕН
Писательница Татьяна Полякова никогда не будет в своих произведениях подробно и реалистично описывать сцены сексуального характера. Для нее это недопустимо.
«У меня табу на подробное описание сцен любви. Ни к чему описывать в деталях что и как. В любовных романах иногда дотошно описывается, как вошел и так далее. Для меня это запретная тема. Можно подобрать другие слова, которые дадут представление о накале чувств.
То же касается и сцен изнасилования. У меня есть это в романах, но подробных описаний нет. Достаточно всего нескольких слов, чтобы понять, что для женщины это травма. Не надо особенно расписывать «ахи» и «охи», как она кричала, стонала и падала в обмороки. Все это можно описать лаконично и доходчиво, собственно, в этом и состоит талант».
Алекс Михаэлилес
10. ТАБУ НА РАСИЗМ И СЕКСИЗМ
Писатель и сценарист Алекс Михаэлилес убежден, что дискриминация по признаку расы и цвету кожи недопустима ни в жизни, ни в литературе. Поэтому герои его романов никогда не столкнутся с этой проблемой.
«Я избегаю всего расистского или женоненавистнического. И то же самое касается моих персонажей».
