Очередные две памятные даты готовятся отмечать в эти дни в Европе.
На 20 сентября пришлось 275-летие со дня рождения Тадеуша Рейтана — единственного депутата Сейма Первой Речи Посполитой, который в 1772 году призвал своих коллег не голосовать за раздел собственного государства.
А 22 сентября будут отмечать 245-летие со дня ратификации русско-прусско-австрийской конвенции о разделе польско-литовских земель.
Сегодня польские СМИ активно обсуждают события второй половины XVIII века. И главный посыл подавляющего большинства комментариев: основные выгоды от ликвидации Первой Речи Посполитой получила Российская империя.
О том, что инициатором «первого раздела» Первой Речи Посполитой был прусский король Фридрих II в Варшаве, конечно же, предпочитают не вспоминать. Тем более, что мысль получить от России компенсацию за «исторический ущерб» настолько овладела сознанием польских политиков, что они «забыли» про важную «деталь»: Речь Посполитая XVI-XVIII веков не была польским государством. Она представляла собой конфедерацию из Польского королевства и Великого княжества Литовского. В свою очередь, Великое княжество представляло собой полуфедерацию из собственно Литвы и русских земель. Когда же начался раздел, к Российской империи отошли исключительно территории, которые принадлежали Великому княжеству Литовскому.
Абсурдность всей этой ситуации дополняется еще и тем, что фактически никакого раздела Речи Посполитой и не было. Варшава сама распродала свои территории.
Почти одновременно с созданием Польско-Литовской конфедерации в 1569 году прервалась и прежняя польская королевская династия Ягеллонов (1572 год). На этом фоне польские магнаты не нашли ничего лучшего как призвать на трон представителя иностранной державы — наследного французского герцога Генриха Валуа. Главным условием его избрания было согласие будущего короля Франции погасить неизвестно откуда взявшиеся огромные государственные долги новорожденной Польско-Литовской конфедерации.
Это событие и положило начало целой эпохе правления в Речи Посполитой представителей шведского, германского, трансильванского монархических домов. Каждый из них не только соглашался рассчитаться по долгам Польско-Литовской конфедерации, но и щедро оплачивал свое избрание польским магнатам. Мало того, некоторые из призванных на королевский трон (например, русский царь Иван Грозный) вообще не получили корону, несмотря на выплаченное вознаграждение.
Все это закономерно сформировало у немецких, шведских, австрийских и российских монархов представление о Речи Посполитой как о своей собственности. А польская элита, продавая свое государство налево и направо, фактически своими руками подготовила его ликвидацию.
Мало того, еще и приняла в этой ликвидации активное участие, торгуя своими землями.
В 1657 году польский король выпросил у курфюрста Бранденбурга военный контингент для войны со шведами. Вместо денег рассчитался Восточной Пруссией.
Точно также в 1660 году за поддержку в войне с русскими и в обмен на возврат ранее захваченных в Польше драгоценностей передал шведам часть Латвии и Эстонии вместе с Ригой.
Затем продали Москве Левобережье современной Украины (1667 год) за 200 тысяч рублей и Киев (1686 год) — за 146 тысяч рублей.
После этого только ленивый не пытался распродать очередной кусок «славной Республики». Депутаты Сейма, одобрившего Первый раздел Речи Посполитой, официально получили вознаграждение в 6 тысяч дукатов из казны России, Пруссии и Австрии. Станиславу Августу Понятовскому полностью погасили все его долги, в т. ч. и фиктивные.
Наконец, по окончании раздела Речи Посполитой, Россия, Пруссия и Австрия еще долго рассчитались по многомиллионным внешним займам уже не существующего государства.
Впрочем, во всей этой истории больше всего удивляет даже не это, а совсем другое. Странно выглядит то, что в перечень стран, «виновных» в разделе Речи Посполитой, не попала Великобритания. Хотя британское правительство не только отказало полякам в обещанной ранее поддержке, но еще и инициировало в 1789 году передачу Пруссии польских портовых городов Гданьска и Торуня. Делая это, в Лондоне прекрасно понимали, что без двух населенных пунктов, обеспечивавших выход Речи Посполитой к морю, экономика Польско-Литовской конфедерации исчезнет.
На протяжении двух предыдущих столетий предшественница современной Польши была превращена в зависимую от экспорта (причем одного товара — зерна) страну. И виновниками этой зависимости были британские кредиторы. Когда-то они убедили магнатов Речи Посполитой сосредоточиться на выращивании всего лишь двух-трех сельскохозяйственных культур и ради этого угробить собственную промышленность. А теперь лишили поляков единственного источника их доходов, обрекая на неизбежный отказ от собственной государственности.
Сегодня никто в Варшаве предпочитает не припоминать этого англосаксам. Видимо опасаются, что вызвав раздражение представителей туманного острова, можно получить повторение сценария 245-летней давности.
Но когда про одних бенефициаров распродажи Польско-Литовской конфедерации предпочитают не вспоминать, про других, если и упоминают, то вскользь или осторожно, а про третьих кричат на весь мир, остается понять: к кому Варшаве собираются предъявить претензии?
К давно уже не существующим Российской, Германской и Австрийской империям?
К монархическим домам Романовых, Гогенцоллернов и Габсбургов?
Или же, может быть, все-таки предъявят претензии к авторам невиданной в истории распродажи — к себе самим?
Юрий Городненко
