Призрак Нефтегорска бродит по России
25 лет назад произошло землетрясение, уничтожившее город. Когда следующее?
Те немногие, кому удалось выжить в нефтегорской трагедии 1995 года, частенько посматривают на люстры и лампы в своих домах. Если люстра качнётся сама по себе – это верный знак, что пора хватать детей, самое необходимое и бежать на улицу. В противном случае твоя уютная обитель станет твоей же могилой.
В ночь на 27-28 мая 1995 года построенный посёлок славных советских нефтяников перестал существовать на карте страны. За несколько недель до землетрясения здесь праздновали 50-летие победы в Великой Отечественной войне. Накануне состоялся выпускной вечер нефтегорской школы, и девочки в парадных белых фартуках трогательно простились с учителями.
Пройдёт буквально несколько часов. Землетрясение силой 7.2 балла по шкале Рихтера унесёт жизни 2040 человек из 3200 проживавших в городке. Это большая часть населения уютного рабочего посёлка, благоустроенности которого могли позавидовать жители окрестных населённых пунктов. Из 2040 погибших 268 были детьми.
В 1960-е посёлок Нефтегорск возводился в ударном темпе задорной коммунистической стройки. Без оглядки на то, что работы идут в зоне высокой сейсмической опасности. В новый посёлок поселили тех, кто работал в сфере богатейших нефтяных и газовых месторождений Сахалина.
Для рабочего класса были построены городская столовая, где, поговаривали, очень вкусно кормили, магазины, детские сады, школы (обычная и музыкальная), ледовый каток и дома — пятиэтажки, прочность которых спустя 25 лет шокирует спасателей, прибывших доставать живых и мёртвых из-под завалов. Бетон был настолько плохого качества, что, стоя на развалинах, под которыми были заживо погребены 2040 человек, люди легко разламывали его на куски руками и недоумевали:
Как могли эти комфортабельные «хрущобы» и «брежневки» простоять так долго – более 30 лет? Ответ прост. В ходе строительства посёлка в 60-70-е годы усердно разворовывался цемент.
Долгое время считалось, что Нефтегорск находится в той точке, где землетрясений произойти не может. Тридцать лет так и было. Иногда жители могли наблюдать, как в сервантах подрагивает посуда. Но разве ж это землетрясение?
Помимо магазина, школ и ледового катка здесь был клуб, где вечером 27 мая начался весёлый выпускной бал. 26-ти мальчишкам и девчонкам, полагавшим, что уже завтра они вступят во взрослую жизнь, никак не хотелось расставаться друг с другом. Планировали разойтись часов в 10 вечера. Но диск-жокея никак не отпускали, танцевали без устали. Кошмарная точка на этом мероприятии будет поставлена далеко за полночь. Когда в 01.04, в ночь на 28 мая, произойдут первые толчки, и на подростков рухнет многотонная плита. Из 26-ти вчерашних школьников выживет лишь 8 человек, которых удастся извлечь из-под завалов.
В эпицентре землетрясения сила толчков достигала 8-10 баллов по шкале Рихтера. Такого не было на протяжении последних 100 лет. В земле образовалась трещина. Протяжённость её была несколько километров.
Сложились, как карточные домики, бетонные пятиэтажки, рухнул клуб, обе школы, сад. Устояли два кирпичных пятиэтажных дома, жителей которых можно считать родившимися в рубашке. Не обрушился магазин, где очень скоро начнут хозяйничать, набивавшие деньгами и продуктами сумки мародёры. Возможно те самые, которые из ушей мёртвой маленькой дочери Владимира Шишленина с мясом вырвут подаренные папой золотые серёжки.
Устоял Ильич. Что-что — а памятники коммунистическим идолам в СССР строили не так, как дома, а на века. Как монолит, стояли ласково именуемые местными жителями «дачи» — сараи, где содержали скот.
Местный «шериф» Андрей Глебов каким-то чудом остался жив. Ни один телефон в Нефтегорске больше не работал. Участковый милиционер метнулся в соседний посёлок под названием Сабо. Его задело, но не накрыло. Вместе с начальником ОВД Виктором Новосёловым они дозвонились в город.
— Нефтегорска больше нет!
— Что? Ребята, меньше пейте там! Кончай разыгрывать! – послышалось в трубке. На уговоры поверить в эту страшную новость ушло драгоценное время.
Со скрипом завертелись маховики спасательной операции. Ближе всех к месту инцидента были японские спасатели, которые сразу предложили свою помощь и могли приступить к работам на месте трагедии через час.
Увы! Мы гордые. Разве можно принимать помощь от каких-то японцев, если не урегулирован вопрос по Курильским островам? У нас есть свои спасатели. Бойцы Сахалинского МЧС добрались до Нефтегорска через 22 часа.
А подкрепление из столицы подоспело – через трое суток. Во-первых, потому что к спасательным операциям такого рода мы были традиционно не готовы. Москве понадобилось время, чтобы сформировать и оснастить отряды. Во-вторых, потому что были обрушены мосты. Пришлось искать брод, чтобы переправить краны. Как же всё это до боли похоже на то, что будет происходить через пять лет в ходе трагедии, произошедшей с подлодкой «Курск».
В это время оставшиеся в живых рвали руки, мышцы и нервы, пытаясь приподнять плиты бетона и достать из-под развалин стонавших, кричавших, моливших о помощи матерей и отцов, жён и сестёр, сыновей и дочерей. Трагедия объединила простых добровольцев из города Оха, расположенного по соседству – родственников, знакомых, рабочих, крановщиков, имевших в своём оборудовании инструменты. В первую очередь, были полезны в этой ситуации домкраты.
Лишь к вечеру 28 мая в городе был развёрнут штаб. Он располагался в одной из уцелевших квартир. Чиновники начали… заседать, выстраивая роадмапы по спасению людей. Прилетели вертолёты из Охи. Они уносили раненых в ближайшую больницу.
Из-под завалов на протяжении многих дней извлекали трупы и ещё живых людей. Каждый час техника замирала, а спасатели умолкали. Наступала пятиминутка тишины. Слышались стоны, которые с каждым днём становились слабее и слабее. Но и в этом аду случались чудеса. Спасатели не поверили, когда спустя трое суток извлекли на белый свет живую трёхмесячную малышку.
Трупы штабелями лежали у разрушенных домов. Гробы сколачивали здесь же. Затем их везли, словно мясо, в огромный торговый холодильник с невероятных размеров морозильными камерами. В них бросали тела жертв этой трагедии – людей без головы, без ног, без рук. Над городом стоял удушливый трупный запах. Чтобы не сойти с ума и как-то его приглушить, спасатели обильно смачивали повязки одеколоном.
Переоценка ценностей происходила на глазах. Счастливчиками считались те, кому удалось найти и по-человечески похоронить дорогих и близких людей. Иные, даже после того, как на 9-е сутки стало понятно, что там, в руинах, больше никого живых нет, бродили по развалинам, находя кости и пытаясь идентифицировать в них своих близких. Работавшие на месте трагедии посылали их подальше, говоря, что это собачьи кости. И запускали двигатели экскаваторов, сравнявших в итоге с землёй то, что осталось от Нефтегорска.
Тех, кого так и не удалось опознать в бесформенной груде мяса и костей, в обгоревших до угольков фрагментах тел, хоронили на нефтегорских погостах. На некоторых могилах стоят таблички «Неопознанный мужчина» и «Неопознанная женщина». На других, братских, выбиты номера домов. Дорога на оба кладбища зарастает. Родственники погибших пытались добиться от президента бесплатного проезда к месту трагедии. Но так и не получили его.
Нефтегорск стал одним большим кладбищем. Посёлка уже не было. Но в отсутствие интернета сюда шли и шли письма, на которых были указаны уже несуществующие адреса. Почтальоны ставили на них штемпель: «Посёлок ликвидирован».
Правительственная комиссия много говорила о создании Единого сейсмического центра, который так и не был создан. Было принято решение не привлекать к ответственности тех, кто строил многоэтажки в сейсмически опасной зоне, что привело к такому количеству жертв. За восемь месяцев до трагедии в Нефтегорске трясло Шикотан. Но домишки там были двухэтажные, деревянные. И жертв было… 3 человека.
Летом 2019 года стало известно о том, что 68,6 млн россиян проживают в зоне высокого сейсмического риска. Это Северный Кавказ и Приуралье, Средний Урал и Татарстан, Чечня, Башкортостан и даже Воронежская область. 50% объектов жилфонда не соответствует нормам сейсмической безопасности. В сейсмическом усилении нуждается 41330 объектов. В период с 2014 по 2018-й профинансированы необходимые преобразования лишь в 155-ти.
Всё повторится.
Вопрос времени.