Павел Майков готовился к экзаменам в Кузьминском парке

Актер из «Бригады» рассказал о своей жизни в округе, мимолетности славы и качестве сериалов Павел Майков – знаменитый Пчела из «Бригады». Когда-то он переехал в Москву из Киева и год жил в районе Текстильщики. С тех пор он снялся в сериалах «Курсанты», «Солдаты», «Алиби на двоих», «Измены». И… куда-то исчез. О карьере, кино и театре актер Павел Майков рассказал корреспонденту «Юго-Восточного курьера». Мы встретились в Доме актера на Арбате, где Павел Майков репетирует роль в спектакле Дениса Никифорова «Идеальный фасон». Проснулся знаменитым — Павел, Вас много лет все называли Пчела. После «Бригады» Вы были на гребне успеха. Расскажите, как это было. — Сначала у меня крыша поехала, и я немножечко «зазвездился». Помню с Димкой (Дюжевым – прим. авт.) приехали в Краснодар вести какой-то конкурс красоты. И когда нас объявили, вдруг в зале началась какая-то истерия: вопли, женские крики… Мы никак не ожидали, что это нас так встречают. И немножко обалдели. Но вообще, когда получаешь то, чего долго хочешь, нет почему-то этого безумного ощущения радости: «А-аааа»! Воспринимаешь все так, будто так и должно было быть. К сожалению, от всеобщей любви до ненависти один шаг. Столько же, сколько тебя любят, столько же ненавидят. И крепко ненавидят. — Вы имеете в виду коллег? — Нет. Я имею в виду людей на улице. Они не могут простить нам, что мы не оправдываем их ожиданий. Они ведь, приходя на концерты и спектакли, ждут, что я так и останусь Пчелой, и ждут от меня «бригадно-блатного» задора, а я Паша Майков, совершенно другой человек. Я больше не хочу и не могу быть Пчелой. Я давно вырос из этой роли и по возрасту, и по мироощущению. Анастасию Стоцкую мама оставила в Киеве — Однажды в интервью Вы сказали, что в детстве Вы были не тем мальчиком, которого надо было ставить на табуретку, а тем, которого с нее надо было постоянно снимать. — Да. Это было. Я пытался все время выступать, когда дома собирались гости, говорил какие-то тосты… Это желание залезть на сцену было врожденным. — Знаю, что когда Вы решили стать актером, Ваша мама вместе с Вами уехала жить в Москву, оставив в Киеве семью: мужа и младшую дочку, которую сейчас мы все знаем как певицу Анастасию Стоцкую. — Да. Она поехала со мной. Мы долго жили в съемных квартирах, одна, помню, была в Текстильщиках, недалеко от завода, где делали автомобиль «Москвич» (сейчас, кажется его уже нет). Там был спорткомплекс АЗЛК, куда я иногда приходил заниматься спортом и плавал в бассейне. В нем всегда было безумное количество народу – человек по восемь на дорожке, сейчас такого не встретишь. И я быстро это дело забросил. Там был довольно бандитский рабочий райончик, но на троллейбусе можно было доехать до огромного Кузьминского парка с прудами, гусями и лебедями, тишиной и покоем. Иногда я приезжал туда и учил какие-то тексты, отрывки прозы для поступления – я же три года поступал в ГИТИС… Куда пропал с экрана — Сейчас Вас нечасто увидишь на экране, однажды Вы ушли из кино в театральную режиссуру. Почему? — Это от невостребованности. Работы было мало, а та, что была, меня не удовлетворяла. Кино, в котором меня задействовали, — это же не кино, это мусор… Я зарабатываю на нем деньги, но если кто меня спросит: «Паша, где тебя можно посмотреть»? я не знаю, что ответить. — Что, совсем ничего? — Ну, есть там что-то, в последних «Изменах» неплохая работа у меня. А все остальное… Смотришь советское кино, работы больших артистов, и думаешь: «То, что мы сейчас делаем, какой-то детский сад». (В сентябре выходит телесериал «Икра», где Майков играет главную роль – следователя прокуратуры – прим. авт.) — 19 мая в Доме актера пройдет премьера спектакля «Идеальный фасон», где Вы заняты. О чем он? — Про две правды жизни. Женя Воскресенский играет портного, а я – олигарха. У них общая женщина и они обвиняют друг друга – он меня в том, что денег наворовал, я его – что работать надо, тогда и деньги будут. Алкоголизм – это желание скоротать время — Какой поступок Вы бы не смогли простить ближнему? — Ни под каким соусом я не смогу оправдать предательство. Я максималист, и, может быть, это сохраняет меня молодым. Предательство женщины я пойму больше, чем предательство друга. Ее можно оправдать и понять – она слабая. — К каким порокам испытываете снисхождение? — К пьянству, поскольку это не порок, а болезнь. Я к ней снисходителен, потому что у меня в жизни тоже были разные ситуации. Но здесь надо копать глубже, ведь очень мало людей, которые с юности ничего не хотели и были алкоголиками. Чаще это происходит уже потом, когда человек не может себя выразить, или от отсутствия любви. Что такое алкоголизм? Человек начинает «коротать время», чтобы не сойти с ума: выпил, и день прошел быстро. 20 лет спустя — Каким Вы видите себя через 20 лет? — Это в 62? Сложно представить. Когда у меня впервые брали интервью, мне было лет 27-28. Тогда задали такой же вопрос, и я со всем своим юношеским максимализмом на него ответил: «А я буду такой же!» И вот пришло время «через 20 лет»… И я совсем не такой же. Поэтому я сейчас не могу сказать, каким я буду. Все, что я скажу, будет ложь. — А что изменилось спустя эти 20 лет? — Да просто розовые очки лопнули. Пришли знания, а знания умножают печаль… Раньше я был веселым и бесшабашным. И безответственным. Сейчас появилась ответственность, но пришла грусть. — Почему? — Если раньше ты шел и просто делал все, что тебе предлагали в профессии, то теперь пришла рассудительность. Ближе к 40 годам откуда-то вдруг появляется вопрос: «Зачем?». И на этот вопрос ты чаще всего отвечаешь: «А незачем». Раньше, когда у меня брали интервью, я начинал отвечать прежде, чем мне зададут вопрос, а теперь говорю: «Дайте я подумаю»… — И, тем не менее, у Вас счастливая личная жизнь, что редкость для актеров, больше десяти лет вы вдвоем с Машей (актриса Мария Сафо – прим. авт.). Это же должно давать энергию? — Да, у меня очень счастливая личная жизнь. Если бы еще и ее не было, боюсь, что я бы сейчас вообще никаким искусством не занимался, а ушел […]