Русские спортивные медиа-2018. Дмитрий Егоров: «Для футболистов мы – черти»
«Фалькао не приехал», как и вы, скучает по чемпионату мира в России. Это было крутое время: ленты новостей обновлялись со скоростью света, комментарии в соцсетях уносили нас (и вас) в космос, а фото и видео со стадионов мы будем пересматривать сами и покажем внукам.
Для российских спортивных журналистов, возможно, это был пик карьеры, вершина профессии. Но после турнира спортивные медиа оказались в растерянности: «СпортFM» умер, «Матч ТВ» меняет формат, а печатные издания и так еле дышат… Что же будет со спортивными медиа в будущем?
Чтобы найти ответ на этот вопрос, «Фалькао» запускает серию интервью, которые помогут зафиксировать состояние спортивных медиа в России летом 2018 года и, быть может, понять, что будет с русскими спортивными СМИ дальше.
Наш первый собеседник – всеми любимый журналист «Чемпионата» Дмитрий Егоров.
Дисклеймер: авторы «Фалькао» не были знакомы с Дмитрием Егоровым до интервью.
«ПОРОГ ВХОДА В ПРОФЕССИЮ СЕЙЧАС ПОЧТИ НУЛЕВОЙ»
– Ты – барвихинец и много об этом говоришь. Учился в Одинцово и тоже часто об этом рассказываешь. Даже сейчас мы встречаемся в Одинцово. Как и когда в этих нефутбольных краях родилась твоя тяга к футболу?
– Лет в 5-6, когда дедушка получил квартиру в Барвихе от Главмосстроя. Есть же разные Барвихи, помимо коттеджей это еще и поселок, который раньше принадлежал санаторию, где отдыхали власти, от Сталина до Ельцина. Так вот, я приехал туда жить лет в пять-шесть, не знал, что делать, как социализироваться. Поэтому мама вывела меня на улицу и сказала, чтобы я с кем-нибудь познакомился. Там были ребята с мячом. Дом был блочный, и каждый блок, как VAR показывают, — был очерчен. Чуваки занимались тем, что пинали в эти блоки мячом. Те, кто постарше, били по очереди в первый блок, потом во второй и так далее – кто выше.
Я привязался к ним, и мы стали рубиться между гаражами. Потом играли между елок во дворе. Как ни странно, в нашей маленькой Барвихе было большое поле 100х60, которое прилегало к замку Майендорф XIX века. Очень красивое место, где мы провели почти все детство. Ну, а потом уже начали рубиться в одинцовской команде. Такой способ социализации, такой стиль жизни в детстве.
- Как в твоем случае появилось осознание того, что хочешь стать журналистом? Сидел с дедом, смотрел на матчи «Спартака» и понял, что хочешь?
– Я просто играл в футбик и учился в нормальной школе в Одинцово. Там был такой лицей имени Пушкина (Одинцовский лицей №6 им. А.С. Пушкина — прим. «Фалькао»), куда принимали после экзаменов. Мама, видимо, хотела, чтобы я попал в нормальную школу, и отвела меня туда в пять лет на экзамен. Я облажался, но оказалось, что это пробная штука, и в шесть лет я его сдал. Там пытались хорошо всему учить, параллельно меня заставляли ходить в музыкальную школу, а когда я просился отвести меня на нормальные тренировки по футболу, мне говорили, что футбол для дебилов и не стоит им заниматься. В свободное время от учебы и музыкалки я бегал и играл в мяч. Понимая, что футболистом не стану и что у меня получается писать сочинения (плюс я постоянно спорил с учителями), я подумал, что неплохо было бы стать спортивным журналистом.
Я постоянно покупал газеты «Спорт-Экспресс» и «Советский спорт» сразу обе, нес их в школу, и другой мысли, чем заниматься, у меня не было. У нас был девять математик в неделю, куча физики, но когда мне что-то предъявляли, я сразу говорил, что мне все равно, я не буду поступать на ваш факультет, поэтому просто отвалите и ставьте мне «четыре». Просто «тройки» получать было плохо, так что я что-то учил, чтобы была «четверка».
Для того, чтобы получить какую-то практику, нужно было написать любую статью. И в 10-м классе я пошел в районную газету, сказал: «Давайте, я вам что-нибудь напишу». А в то время мы постоянно тусовались с пацанами в игровых аппаратах. Знаешь, все эти клубнички, обезьянки. И я решил написать про них. Пройтись по городу и написать про все игровые залы в городе, которые пускают детей, и как потом детей там ********* (обманывают). Например, ты выиграл две тысячи, а тебе грозили, что ничего не отдадут, и ты должен был женщине-администратору в зале занести 300 рублей, чтобы она отдала тебе выигрыш.
А в то время была такая программа правительства Москвы «Выходи во двор, поиграем». И я написал статью под названием «Выходи во двор, поиграем... в игровые автоматы» (статья вышла под названием «Одинцово — Подмосковный Лас-Вегас, или «Выходи во двор, поиграем...» – прим. «Фалькао»). И эту статью даже признали хорошей на областном уровне, был конкурс «Одаренные дети Подмосковья». Потом все стало хуже. Мне сказали, что надо взять интервью у ветерана. Ветерану 80 лет, у него нет ноги, и он поэт. Они-то думали, что я о стихах его буду спрашивать, а я принес в редакцию интервью о том, как ему городские власти 20 лет обещают квартиру, но не могут ее предоставить, что они все сволочи... Меня тогда назвали «борзописцем», в 10-м классе (на самом деле Дмитрий учился в 11-м классе — прим. «Фалькао») и сказали, что не будут давать ничего печатать. Якобы я обслуживал чьи-то там интересы. Я немного обалдел, а потом пошел и поступил. У меня мама преподавала в Университете культуры и искусств и сейчас преподает. Так вот я проник туда на бюджет. Думаю, что если бы поступал сам, у меня это вряд ли вышло, надо признать.
- Про твое попадание в число пишущих журналистов «Совспорта» есть история: якобы ты приходил в штат видеоредактором. А тогда Коц периодически выдергивал людей из разных отделов на планерки, чтобы узнать, что не так с газетой. Обычно, на таких планерках люди мямлили и ничего дельного не предлагали, а ты разгромил номер, сказав, что он говно. После этого тебе предложили написать разворот перед дерби.
– Ну да, так и было. Только я написал текст про фанатов «Я — не дебил». Там был очередной материал о том, какие фанаты все мудаки и отбросы. А я в это время с пацанами тусовался, ездил на выезды, не очень часто, но у нас была своя тусовка. Тусовка, скажем так, полуправая или ближе к правой. И я написал текст на разворот, взяв в пример некоторых своих друзей. О том, что «вы называете дебилом человека, который, условно, спасает людей, или хирург, или машинист электропоезда». Коц отредактировал статью, и получилось все хорошо. На самом деле, думаю, что так хорошо получилось еще и потому что, когда мы по средам играли в футбик, я всех обыгрывал и отдавал Коцу пас на пустые ворота (смеется).
А видеоредактором я попал просто через HeadHunter. Тогда как раз хотели хоть как-то поднять сайт «Советского спорта», там был человек, который не разбирался в спорте. Он спросил меня, что я умею. Я начал заливать, что знаю таких-то журналистов – того, другого... И все, он меня взял. Такая банальная история.
Вообще, кто угодно может прийти в любой момент в любое спортивное СМИ, потому что людей мало, и деньги платят маленькие. Поэтому любой, кто напишет на тот же «Чемпионат» и спросит, можно ли постажироваться, – ему скажут да. А если человек еще и пишет без ошибок и проявляет минимальную инициативу, то его, скорее всего, зачислят на договор подряда. Мне кажется, что порог входа в эту профессию на данный момент нулевой. И я один из примеров этому.
- Это хорошо или плохо, как считаешь?
– Плохо, конечно. Ты ничего не умеешь и, ничего не умея, получаешь какие-то нормальные деньги. Тебе не обязательно уметь писать, не обязательно много знать. Достаточно делать механическую работу: записал новость на диктофон, передал – этого уже достаточно. С другой стороны, кто-то пишет о тактике. Ты вообще в футбол не играл, не учился этому, даже не сходил, условно, к Лексакову (Лексаков Андрей Владимирович, технический директор РФС, руководит Академией тренерского мастерства – прим. «Фалькао»), не попробовал записаться куда-то. Ты не понимаешь динамику, механику каких-то игровых эпизодов, но пишешь о тактике. Я лично не очень люблю писать о тактике, потому что понимаю, что, скорее всего, буду при этом выглядеть идиотом. Хотя и не считаю, что плохо в этом разбираюсь.
- Вроде тех полурекламных материалов на основе данных Instat?
– Instat вообще, по-моему, достаточно стремная тема, меня раздражают все эти тексты. «У него десять верховых единоборств выигранных, значит, он *********** (классный)». А куда он скидывал эти мячи? Вот вы думали вообще? А если он сымитировал борьбу, не стал прыгать, поймал отскок... Или, условно, один игрок три раза вступил в борьбу, а другой 12. Так, может, у него не было задачи вступать в борьбу, он просто закрывал зону. Вот уровень Instat, тебе скинули цифры, ты просто их подогнал и написал какую-то чушь, как задачку по математике решил. Конечно, я сейчас просто гундошу, но по факту так и есть.
- Ты – человек-эпатаж. Об этом говорят многие твои материалы и, особенно, социальные сети...
– Например?
- Например, спор о «Спартаке» в ЛЧ и забег вокруг стадиона выглядели для наших медиа достаточно смело и вызывающе, поэтому и привлекли внимание.
– Да это обычная фигня, на самом деле. Те, кто учился со мной в школе, прекрасно понимают, что в этом ничего такого нет. Мы любили спорить. Знаешь, посреди урока встаешь и начинаешь ходить минуту-две вокруг парт. Или встать, когда все водку жрут на последней парте – причем, напомню, школа-то была хорошая, – и на спор дойти до лаборантской, чтобы налить стакан воды. Ни слова ни говоря учителю, дойти до лаборантской, налить стакан пластиковый, и вернуться обратно.
Просто... скучно. Знаешь, это не эпатаж какой-то, а, по-моему, просто прикольно. Я бы согласился, даже если бы не было камер, а просто поспорил с кем-то, потому что скучно. Так веселее.
https://www.youtube.com/watch?time_continue=1&v=QUyXnVxP...
- При этом есть стойкое ощущение, что ты единственный спортивный гонзо-журналист.
– Я не совсем с этим согласен. Кроме того раза, когда я пробежал вокруг стадиона, что еще такое было?
- Почти весь твой инстаграм такой.
– А что тут такого? Мы так живем. Инстаграм не СМИ же, я просто показываю, как мы тусуемся и проводим иногда время с пацанами. Не знаю, что в это такого? Просто ходим, песни поем, веселимся, смеемся. Я бы не связывал это с профессией никак.
«ЕСЛИ Я НАПИШУ О ФК «УРАЛ», МНЕ СКАЖУТ: «ДИМА, ТЫ ЧТО, МУДАК?»
- В интервью «Overtime Show» накануне ЧМ ты давал советы, как получать кучу плюсов и нравиться всем в июне 2018 года: засирать Черчесова, засирать Глушакова и Комбарова, круто писать про Карреру. Россия на коне, про Комбарова и Глушакова никто и не вспоминал, Каррера слил Лигу чемпионов. Что делать? Как плюсы собирать?
– С Комбаровым, Глушаковым и Каррерой все остается. Черчесов... Сейчас он, скорее, стерся, но и если хвалить Черчесова, ты много плюсов не соберешь. Остается, наверное, продолжать херачить Мутко и руководство РФС, писать, что Комбаров и Глушаков – говно, а Каррера – красавчик. И вообще «Спартак» хвалить. Это может много плюсов набрать.
- По сути, говоря о получении кучи плюсов, ты вышел на основную проблему современной журналистики, в том числе и спортивной. Кликбейт, горячие темы. Журналистика превращается в профессию заголовков для кликов – что дальше? Какой формат интересен читателю сейчас?
– Когда были серьезные мнения с метафоричными заголовками в «СЭ» и «Советском спорте», к чему они пришли? Все говорили: «Как же мы задолбались от этой херни унылой, постоянно все серьезно, одно и то же. Футбол никому не интересен, это скучно, это отвратительно, запрос у общества на другие темы». Пошли на поводу у запроса общества, что вполне логично. Дальше что? Дальше будет какой-то новый круг. Какой запрос у общества появится, так его и будут обслуживать. В любом случае человек реагирует на запросы общества. Если ты журналист, ты должен писать о том, на что есть запрос. На что он есть сейчас?
- …
– Вот был когда-то запрос не девушек максимальный. Sports.ru занимался этой темой: секс, геи и обнаженка. Потом в какой-то момент это всем надоело, и перешли на тактику Лукомского. Потом были мемчики. Затем еще что-то... Потом будет запрос на что-то серьезное. Сейчас ведь аудитория занимается самообразованием, потому что существует куча способов получения информации, куча каналов различных, есть возможности ту же тактику более-менее изучать, продвигаться, углубляться. И как аудитория дорастет, так и журналистика будет под нее подстраиваться и углубляться. Нет тупикового варианта, все циклично, и журналист обслуживает читателя.
Давай, я напишу тебе два текста о ФК «Урале» и построении его игры. Ну и что? Прочитают это пять тысяч. Мне скажут: «Ты что, Дима, мудак? Что ты придумал? Зачем тебе этим заниматься?» С другой стороны, у нас такой футбол, что нет на него спроса, ну, не особо он интересен. И футбол со своей стороны не идет навстречу прессе. Поэтому, чтобы работать, тебе самому нужно становиться единицей. Сейчас вместо того, чтобы приехать куда-то и писать репортаж, на который ты потратишь целый день, а его прочитает пять тысяч человек, тебе легче самому стать единицей и написать своем мнение о каком-то событии.
- То есть по сути, сейчас журналисту важно стать брендом?
– Более-менее, да. Человеком с мнением. Допустим, есть Головин на Sports.ru, но опять же, мы видим по его интервью, что это «мини-Дудь». Там примерно та же интонация вопросов: политика, Путин, геи, телки, когда вы последний нажрались-подрались, подрались и почему приняли «Закон Димы Яковлева»? Но пока это работает. Головин взял несколько хороших интервью, и что? Это как-то сказалось на его личной популярности, с учетом того, что его пиарит даже Дудь? В тусовке – ну, может, да. А так – пока нет. И сколько на Sports было таких подающих надежды звезд, которые отдали сайту свою душу? Но как только они уходили куда-то еще, то тут же исчезали, потому что на смену приходила точно такая же калька якобы свободных и независимых, которые знают, как обустроить Россию, хотя учатся на первом курсе и их знания – это модные марки одежды, инди-рок, а сейчас репчик. Головину нужно думать о том, над чем у них принято угорать: что он почти не путешествует, не болтается на треньках, не получает знаний изнутри. А в этом возрасте такое использование профессии, на мой взгляд, важнее любого выпендрежа и псевдонезависимости. Но это меня унесло.
Хотя я тебе приведу пример еще один. Можно быть где-то рядом с клубом и давать информацию оттуда, а можно жить черт знает где, футбол познавал через Youtube, даже мяч в ногах не держать, но всерьез писать, как Гвардиола и Моуринью психологически строят команду. ***, братан, ты вообще на другом конце света, ты русский ****** (пацан) или пердун, эскимос, короче, и ты реально рассказываешь, какая там ситуация, какой коллектив в «Челси» или «МЮ». Приходи на тренировки, пообщайся с парнями, накопай инсайдов – тогда ты можешь писать. Вот к этому нельзя серьезно относиться, на мой взгляд, а к тому, что вы называете желтой журналистикой – наоборот, можно, потому что она как раз построена на фактах. Хотя читать того же Лукомского публике, наверное, интересно и намного приятнее, чем нас – в этом он красавчик.
- Кстати, вернемся к Головину. Он сейчас пишет послематчевые репортажи, и последний его репорт после «Спартак» – ПАОК собрал «-700».
– А разницы нет – плюс или минус. Вообще никакой. Ты же понимаешь, кто их ставит? Головин, ну, как я вижу, попытался чуть-чуть вникнуть в тему и наконец написал о том, что есть какие-то несоответствия в словах и действиях Карреры. Он же раньше сидел дома где-то и из-за засады всех ******** (опускал) по принципу, чем больше пустого ******* (понта), тем лучше. Но сейчас он чуть-чуть проанализировал, дал непопулярное мнение и набрал минусов. Стал ли он этого хуже? Нет. Хуже ли к нему теперь будут даже лучше относиться люди, которые не просто внутри футбола, а те, которые просто умеют складывать факты. А эта публика самая важная, потому что, по факту, человек думающий – это круг общения, к которому мы все стремимся. И вот они поймут, что ты не очередной балбес, который с закрытыми глазами наяривает то, что нужно толпе, а нормальный парень, который попытался чуть-чуть вникнуть хотя бы.
- То есть лайки или хейт – это одна фигня?
– Да, абсолютно. Ты не должен никому нравиться. Ты должен делать так, как ты видишь. Если есть на это отклик – хорошо. И если на сотню куч отрицательного говна есть пара грамотно написанных комментов, где тебя поддерживают – значит, все хорошо.
«ИНОГДА ЗАЙДЕШЬ В КОММЕНТАРИИ И ДУМАЕШЬ, ОТКУДА ВЫ ВСЕ ВЗЯЛИСЬ?»
- Продолжая тему хейта. Перебирали твои статьи и под одной из них был такой комментарий: «Мне вот интересно, а Егоров сам читает комментарии к своим статьям? Что-то я не видел ни разу, чтобы он кому-то здесь отвечал, в отличие от Михашенка, например. Иногда создается впечатление, что Егоров живет в каком-то своем мире и не понимает, как его воспринимает 90% читателей. Или специально косит под дурачка». Вот интересно, ты их читаешь вообще?
– Честно могу сказать, есть определенный уровень комментариев. Если брать Sports, мне нравится там публика, потому что там есть полемика. В любом тексте на этом сайте ты сразу идешь в комментарии – будет сатирично, интересно, можно угорнуть и даже что-то новое для себя узнать. Но когда ты идешь в комментарии «Чемпионата», то иногда думаешь: «*****, почему? Как там воспиталась такая аудитория?» Речь именно о комментариях. Уровень дискуссии иногда такой низкий, что смысла идти и дискутировать с кем-то, кто скажет в ответ только: «Да ты мудак», – просто нет. Естественно я читаю комментарии. Мы угораем, бывает. Я даже думаю как-нибудь просто записать на видео, как я читаю комментарии на «Чемпионате».
- То есть ты считаешь, что журналисты действительно могут воспитывать публику на своем сайте?
– Конечно, каждый сайт воспитывает публику.
- Тогда в чем проблема «Чемпионата» с этим?
– Понимаешь, «Чемпионат»-то все читают. Во всяком случае, все открывают статистику. Это очень широкая аудитория, разная. Вот Sports, мы ведь вывели, что это такая окололиберальная и интеллигентная тусовка. Помню, в школе меня спросили: «Ты хочешь быть интеллигентом?» Я ответил: «Нет». (Пауза). Слушай, не знаю. Просто как-то вот так получилось, что там воспиталась такая публика. Именно тех, кто комментирует. Она же везде разная. Определенная публика на «Советском спорте» – люди, которые ставят гифки на аватарки. Такой формат «Одноклассников». «Чемпионат» – формат такого среднерусского «а, ******** (плохие люди) все». Такая форма хейта – просто болото ненависти к любому человеку. Ты открываешь новость с заголовком: «Игнашевич – пресса себя дискредитировала». А там самые популярные комменты: «Заткнись, как играл, так и писали». А потом пишешь текст: «Вы сами себя унизили». И те же люди наяривают: «Да как ты смеешь открывать рот?» Смешно. И грустно.
Иногда ужасаешься: произойдет с кем-то несчастье, а какой-нибудь мудак обязательно напишет: «Так ему и надо». И у него там 50 плюсов. Ты думаешь, откуда вы все взялись?
- И еще давно интересовал такой маленький вопрос: почему вы убрали поиск у себя на сайте?
– Я не знаю. Надо признать, что на «Чемпионате» работают очень сильные руководители, в том числе с Rambler, например, Дмитрий Сергеев. Коммерция, разработчики – они знают, что они делают, и в любом случае это было продиктовано какими-то определенными коммерческими потребностями, которые нам непонятны. «Чемпионат», на мой взгляд, в первую очередь проект коммерческий, а не творческий.
- И тебя это устраивает?
– Абсолютно.
- Давай коротко, раз уж речь зашла о других медиа, что ты сам лично читаешь, за кем следишь?
– Ничего не читаю.
- В смысле специально?
– Специально вообще ничего не читаю. Условно, у меня всегда открыты два сайта – Sports и «Чемпионат». На втором по большей части статистика, ну и просто посмотреть, что происходит, если написал, например, Михашенок. Но я в основном читаю новости, что там, что тут. Тексты очень редко, если это только не какое-то большое интервью с топовым чуваком. Последний текст прочитал про сериал «Ман Сити», по-моему. Спасибо чувакам, что сделали эту неблагодарную работу, посмотрели, перевели.
- У нас в студенчестве была игра «Придумай заголовок в стиле Eurosport». Задаешь ситуацию и говоришь заголовок. Типа: Месси сделал хет-трик и заголовок «ЗаМессил».
– А я, кстати, сейчас скажу, откуда началась вся эта тема с заголовками. В какой-то момент в «Советском спорте» платили за полосу. Полоса стоила 3 тысячи рублей, и было важно вырвать ее в газете. Еще, конечно, была официальная зарплата, платили за новости – мог прийти на какой-нибудь матч, навыдумывать всякого бреда, который, конечно, происходит, но ты гиперболизируешь, и за новость тебе соточка падает. Передал 15 новостей – у тебя уже полторы. Взял в газете полосу – еще три. Что-нибудь для еженедельника сделал – еще трешка. Раз, и у тебя уже доллары в глазах. А потом изменили систему и сказали, что оплата за клики. В отделе футбола тысяча кликов – 80 рублей. И поэтому пришлось как-то выживать. Человек, и журналист в том числе, к любой системе подстроится. Будут другие задачи от руководителей – будут другие темы.
«КОГДА СНИМАЛИ «НЕФУТБОЛЬНУЮ СТРАНУ», ПОНИМАЛ, ЧТО ДЕЛАЮ ПОЛНЫЙ ШЛАК»
- Ты вчера выкладывал видос, где просил эвакуировать тебя из Останкино перед эфиром на «Матч ТВ».
– Почему мне не нравится в Останкино? Ты был там хоть раз? Нет? Тебе везет. У меня такое ощущение, что Останкино высушивает людей. Я просто смотрю на них – все бегут, сгорбленные, зеленые. Это какое-то гетто… Знаешь, когда заходишь в метро в час-пик, и там много людей, тебя это начинает бесить, ты просто включаешь в наушниках какой-нибудь dark house фоном. И у тебя ощущение, что все эти монстры идут на тебя, атакуют. Ты как в кино. Вот это Останкино. Там нет ни воздуха, ни свободы, очень много людей.
Но я именно о помещении и пространстве говорю. А в студии вообще все замечательно, мне нравятся прямые эфиры. Я там не особо часто появляюсь, но вся эта чувствую себя шикарно. Это очень редкое ощущение для меня. Сидишь, что-то рассказываешь – весело. Я вообще не понимаю, как там можно сидеть с серьезным лицом. Чувак, ты пришел в прямой эфир, просто расскажи людям свою историю.
- А как само приглашение происходит? Тебе звонят и говорят: «Вот, Дим, эфир, хотим тебя видеть»?
– Я так понимаю, что у них бывают проблемы с гостями иногда и надо хоть кого-то пригласить, поэтому они звонят и говорят, давай, Димон, приходи. В последний раз я обнаглел и сказал, чтобы мне такси прислали. Суперрайдер (смеется).
- Почему, раз тебе это так нравится, ты пишущий журналист? Почему не в кадре? Тем более что ты вел с Савиным «Нефутбольную страну» и смотрелся там неплохо.
– Для того, чтобы работать в телеке, ты должен постоянно приезжать в Останкино, всегда быть в форме, с ****** (долбанной) большой камерой рядом шагать. Это, возможно, полезно, это путь к славе и деньгам, но я об этом никогда не мечтал. Все это вообще неважно, если ты не живешь. А я хочу жить сам. И вот телек, как мне кажется, это такая тяжелая махина, которая просто делает из тебя асфальт. Нет, возможно, ты на нем станешь знаковым, но таких у нас 1,5 человека – Уткин, да Губерниев.
А вот ты пишущий журналист, то ты приехал куда-то, затусил с кем-нибудь в кабаке или просто в трипе находишься, тебя особо никто не знает, ты никому ничего не должен, весь день угораешь – даже без алкоголя, сидишь с бичами, собак кормишь уличных, но при этом можешь еще работать. Эта работа дает тебе свободу и развлекуху, за которую еще и платят. Ты просто сел на пол, взял телефон и делаешь какую-то тему. Наснимал видосов и сразу их передал – все намного быстрее и честнее, чем в телеке.
- Представь, что ты утром просыпаешься, тебе звонит какой-то юморист с «Матч ТВ» и говорит: «Дим, очень хотим тебя видеть в кадре, даем хороший контракт». Будешь обсуждать или не променяешь свою свободу?
– Смотри, если работать на каком-то проекте с «Матч ТВ» – это интересно. А постоянно, быть комментатором или каждый день сидеть в студии… Понимаешь, молодость – она не такая продолжительная, к сожалению, когда у тебя есть энергия болтаться, тусоваться, спать по два-три часа. То, чем мы занимаемся, я вообще не назову журналистикой. Это скорее способ продления инфальтильного детского состояния, когда ты развлекаешься. Когда повзрослеешь, заведешь семь и вдруг окажешься кому-то интересным – в таком варианте действительно стоит прилагать все усилия, чтобы работать где-то на телеке.
- Заканчивая тему ТВ: про «Нефутбольную страну» ты в интервью «Бизнес online» говорил, что проект делали буквально полтора человека. Как мы поняли, ты был сильно вовлечен в продакшн. Как это все происходило? И доволен ли ты результатом?
– Сначала мы встретились с Егором Погореловым, который часто заходил к нам в гости, когда мы с его друзьями из универа снимали квартиру. Потом общались с Саней Назаровым, тоже моим бывшим соседом. Как я понимаю, им предложила меня Билан, потому что она отсматривает рынок молодых. Билан, кстати, такая приятная женщина. Ее как-то принято считать неприятной, но мне нравится строгость и четкость. Бывает такое, что ты сталкиваешься с людьми и понимаешь, что это сильный человек. Допустим, Сергей Егоров из «Спорт-Экспресс». К нему может быть разное отношение, но он очень сильный.
Короче, мне сказали прописать проект. Мы с другом сидели в Филевском парке у реки и пару дней придумывали, как это все будет. Придумали название, заход, какие-то отсылы, чтобы все было логично. То есть, какая-то структура у всего этого было. Этот проект правда делало мало людей. У нас не было звукача, когда мы ездили, не было света, дополнительных камер. Был один оператор, который приезжал с нами, и второй местный, которого нанимали. Причем оператор мог такой быть, что ты записал стендап, а тебе потом звонят и говорят: «Димон, представляешь, он записал стендап так, что у тебя там головы нет».
Так что я был немного в шоке, потому что привык за все отвечать сам, а здесь перед тобой большая команда. Каток асфальтовый, я же говорил. И ты ведь когда ты что-то делаешь, то естественно хочешь не обосраться. Чтобы все было логично, хорошо. А иногда мы приезжали в город, нужно было снять все за один день, все накрывалось медным тазом по продюсированию. В итоге ты просто ходишь и такой: «*****, *****, что делать?» – и выдумываешь куски буквально на ходу. Так что все три месяца я каждый день был в стрессе, потому что понимал, что делаю полный шлак. Меня раздражало абсолютно все – я сам, как все получается, отсутствие связок, которые делали бы эту программу целостной. Я в этом стрессе очень долго был и просто просил, чтобы меня вообще не спрашивали про «Нефутбольную страну». Даже не говорил своим родителям, когда выходила программа.
Но с течением времени я понял, что к процессу нужно проще относиться. И нужно относиться к себе проще, потому что ты просто какой-то *** (человек) с улицы, неумеха, которой просто оказали честь, что куда-то позвали. И ты не бог, чтобы сразу прийти в таких условиях создать классный продукт. И вот потом, когда я потом начал какие-то куски случайно пересматривать, то подумал, что в принципе для нашего спортивного ТВ это не так скучно и ужасно, а даже радостно и нормально. Если со временем исправить определенные ошибки, то можно делать и то, что внутреннего критика порадует. Знаешь, Аршавин правильно сказал, что наши ожидания – только наши проблемы. Никто не должен подстраиваться под тебя, никто не должен делать так, как у тебя в голове было. Не получилось – значит, это ты не можешь нормально объяснить и построить работу. Или не можешь поставить определенные условия, сказать, что никуда не поедешь, если не будет звукача или оператора. Все зависит от тебя. Если ты воспринимаешь проект своим, то виноват во всем только ты. Это как в футболе. Если игроки качественные, а команда не играет, то кто виноват? Тренер, а не игрок. Ну вот в «Нефутбольной стране» я точно был не просто игроком.
- Расскажи о главном фейле и самом крутом моменте, которые были на съемках.
– Фейл был, когда мы снимали программу в Самаре и нашли дом прямо на площади Куйбышева, где должны были открывать фан-зону. Там строилась пятизвездочная гостиница, а рядом были частные дома с туалетом на улице. А чтобы гости чемпионата мира и журналисты этого не видели, им сказали, что их дома сверху обтянут брезентом. Выяснилось, что ситуация еще хуже. У бабушек были огромные дыры в домах, через которые зимой снег внутрь залетает. Они держатся на одной пеньке, люди работают в скорой помощи за 15 тысяч, а человеку просто негде срать, понимаешь?
Мы сделали сюжет, где люди отламывали доски от своих домов с криками: «Посмотри, как я здесь живу». И это был бы хороший сюжет, если бы мы не протупили и сделали интервью с кем-то из самарского руководства. А в итоге за день до выхода программы нам сказали, что мы офигели, потому что в материале получается однополярное мнение. Мне до сих пор очень обидно за этих бабушек, потому что они плакали, просили хоть как-то помочь, а сюжет не вышел. И в этом только моя вина. Я снимал с телефона, кстати, могу скинуть...
https://www.youtube.com/watch?v=8Bc9cZaAmro
- Сегодня смотрели выпуск в Волгограде, где ты на лестнице упал.
– А я правда на лестнице упал. Что там еще в Волгограде было?
- Вы с какими-то фиферами сбивали коробки.
– А, точно! Случайно причем придумали. У нас что-то в очередной раз пошло не так, нужно было срочно новое придумывать. Было всего 20 минут, мы побежали на какое-то соседнее футбольное поле, начали упрашивать охранника, чтобы он впустил нас. А вся аренда занята, мы уже хотя бы за ворота просимся. Он нас пустил, и мы пошли с этими коробками. То есть там реально все в таком live-режиме снималось. Все, что прописывалось до, на самом деле в городах часто оказывалось невозможным. В том числе и потому что я просил десятку для выездного редактора, просто чтобы какой-то парень на месте походил дня три по городу, посмотрел локации, чтобы у нас реально все получилось, а нам сказали, что денег на это нет. Поэтому иногда мы приезжали в город и просто понимали, что исполнение сценария невозможно.
- А еще из крутых моментов что можешь выделить? Мы, например, пересматривали выпуск из Сочи, очень понравился сюжет из Абхазии про экс-игрока сборной СССР, который играл против Пеле.
– Георгий Сичинава в таком грандиозном порядке, что к концу съемок мы раздавили полторы бутыки виски. И отказываться вообще не было вариантов. В итоге ночью я загулял так, что остался в Сочи еще на два дня.
А мужик необыкновенного чувства юмора. Он ведь тогда жил и сейчас живет возле поля, куда приезжали на сборы команды со всего СССР, и он в детстве оставлял себе мячи, которые залетали к нему на участок. Таким образом у него набралось 28 мячей.
https://www.youtube.com/watch?v=u84s4szqvAE
- Как работалось с Савиным?
– Мы не соприкасались особо. Он сразу дал понять, что не очень хочет участвовать в общей тусовке, удалился из чатика. Плюс, ему не очень нравилась наша канва, поэтому пришлось все менять и переписывать, потом для него отдельно редактор писал все. Ну, так и должно быть – в этом шоу Женя был звездой, и тем самым его вытаскивал. Кому нужен Егоров?
«ПРИШЕЛ НА НИКОЛЬСКУЮ И ПОНЯЛ, ЧТО ВООБЩЕ НЕ БУДУ ВОЗВРАЩАТЬСЯ ДОМОЙ»
- Накануне ЧМ ты тому же «Overtime Show» говорил, что если Россия выйдет в 1/4 финала, то вся страна угорит. В принципе, так и вышло. Ты угорел?
– Конечно. Круто было. Я угорел. Прекрасно провел время. Я в первый день понял, что, пожалуй, вообще не буду спать. У меня было где-то четыре командировки на матчи сборной России. И в первый же день, когда я пришел куда-то в центр на Никольскую еще до начала чемпионата мира, я увидел, что там творится, и понял, что не буду возвращаться домой. Вообще. Начал палить все эти бесплатные поезда, в какие-то вписывался даже когда у меня не было билетов, буквально за час ловил. И совсем не заезжал домой. Спал по три-четыре часа. Пил, можно сказать, все два месяца. До этого вообще не понимал, как можно проснуться, если ты нахерачился вечером, и пойти опять бухать. А здесь я понял, что это единственно возможное топливо в таких трипах, когда ты угораешь, пьешь, смеешься, тусуешься круглыми сутками. И почему про сборную России, – когда она вылетела, то и весь угар сразу закончился. Как-то подумалось: «А чего дальше?» Началось какое-то уныние.
Когда все люди начинают интересоваться футболом – девочки, мальчики, вся страна, – в каком бы городе ты ни находился, все просто до утра готовы были стоять на улицах, кричать, петь песни, обнимать друг друга, обнимать иностранцев, обнимать всех. Это была такая территория тепла и угара. Вряд ли она когда-то еще случится в нашей стране. И мне не стыдно в этом признаваться – все видели, что со мной происходило ежедневно.
- Были какие-то прикольные истории, связанные с иностранцами?
– Насколько прикольные?
- Что оставило отпечаток. У нас приятель пошел пить в бар, забухал там с аргентинцами, и он был в шоке от того, что они оказались простыми рыбаками. Они продали там машину, чтобы приехать.
– Да каждый день какая-то ерунда была. Но ничего сверх. Никого не убили, не покалечили. Были какие-то драки, но после Марселя обо всем этом смешно рассказывать. Хорошо было, вот и все.
- Нам запомнился чувак с сеточкой. В майке-сетке.
– Так он русский, тоже ничего особенного. Был в Нижнем Новгороде, а он стоит там один. И я понимаю, что просто никогда такого не видел. Идеальный собирательный образ: туфли, длинные гольфы, эти вот желтые шорты с пляжа, футболка в сеточку. Я к нему подхожу, а он говорит: «Да, реально все. На рынке взял».
А иностранцы… Ну, я могу рассказать тебе про чувака, который из Англии приехал, он такой ярый левый, учит русский язык, пожил в Италии, Америке. Мы с ним познакомились еще в ноябре где-то, собирались списаться. Я просто еду в поезде из Сочи в Москву и на какой-то единственной станции, когда всех выпускали, вижу его. А он просто с какой-то девушкой меняется значками. Оказалось, что у него проект: приехать в Россию без денег, взять с собой кучу маек, штук 50, и просто менять их на еду. Он писал на какой-то форум: «Где мне можно затусить», – и ему сразу тысячи предложений. Он сначала приехал в Ростов, а там такие классические скины с наколками – кельтские кресты и так далее. И они все такие добрые: «Давай, мы тебе поможем, все хорошо». Он с ними побыл часа два и говорит: «Блин, они реально добрые. Но ты понимаешь, я левый. Антифашист». И через пару часов просто свалил от них в ночной город. Взял у них какую-то еду и ушел.
Да нет, говорю тебе, ничего сверх не было.
- Нам еще запомнилось из твоего инстаграма, как ты выкладывал бабулек, которые болеют за «Христиану Рональду».
– А, это был первый день, я поехал на интервью с Генрихом Мхитаряном, по-моему, от «Альфа-банка». Там все были такие важные, рядом ходил Йерро с Нобелем. Или Хави, а не Йерро – не помню. Но все очень важные ходили. А я стою и думаю: «Как же ваши рожи задолбали, пойду с нормальными людьми пообщаюсь». Взял телефон и пошел у людей всякую хрень спрашивать про Месси и Роналду. И встретились эти замечательные бабушки, как оказалось, блокадницы. Я просто в шоке был. Представляешь, ты подходишь к бабушке, а она выдает тебе такую аналитику. Блокадницы, которые приехали в свои 85 лет из Питера специально, чтобы сходить на вечный огонь к Кремлю.
- Все это по-доброму как-то.
– ******** (Отличная) история была о том, как меня аккредитации лишили п