Новгородские исторические записки от Виктора Смирнова. Записка сто девяносто седьмая: «Как архиепископ Нифонт князю жениться запретил или интервью на щекотливую тему»
Мы продолжаем серию публикаций на тему истории Великого Новгорода и Новгородской земли авторства историка и писателя Виктора Смирнова. Материалы публикуются с разрешения автора.
Как архиепископ Нифонт князю жениться запретил или интервью на щекотливую тему
Когда читаешь Жития новгородских владык, бывает трудно разглядеть в них реального человека. Архиепископ Нифонт в этом смысле представляет исключение. Со страниц его Жития предстает удивительно живая и яркая личность, соединяющая в себе, казалось бы, самые противоположные качества.
До того как стать новгородским владыкой Нифонт был монахом Киево-Печерского монастыря. После прибытия в Новгород он сразу стал активно вмешиваться в политику. В эти годы резко обострилась вражда между двумя ветвями династии Рюриковичей князьями Ольговичами и Мономашичами. Нифонт предпринимает огромные усилия, чтобы помирить враждующих. А затем в Новгороде разыгрывается так называемая революция 1136 года. Новгородское вече осудило князя Всеволода Мстиславича и приговорило его к изгнанию. Два месяца князь вместе с женой, тещей и детьми находился под арестом на владычном дворе, то есть Нифонт вольно или невольно стал их тюремщиком.
С этого момента начинается история Новгородской вечевой республики. Здесь устанавливается своя, независимая от Киева государственность. Нифонт не только поддержал республиканские преобразования, но и провел церковную реформу, усилившую независимость от Киева. Если раньше новгородского владыку назначал киевский митрополит, и это был, как правило, киевлянин или грек, то теперь его избирали сами новгородцы, и это был человек из местной среды. Одновременно возрастает светская власть епископа, который все больше напоминает президента вечевой республики. Без благословения владыки не вступают в силу решения веча, у него появляется собственное войско -- владычный полк, в его покоях заседает так называемый совет господ и ведутся дипломатические переговоры, здесь же хранится государственная казна.
С высоты своего нового положения Нифонт ведет себя все более самостоятельно и неуступчиво. Когда новгородский князь Святослав Ольгович пожелал жениться с нарушением церковных канонов, Нифонт отказался венчать его, не взирая ни на уговоры, ни на угрозы. Еще более острый конфликт у него разгорелся с киевским митрополитом Климентом Смолятичем, которого великий князь Изяслав хотел поставить во главе Русской церкви в обход византийского патриарха. Нифонт наотрез отказался признавать Климента, обозвал его человекоугодником и не стал поминать в церковных службах. Разгневанный Изяслав приказал заточить строптивца в Киево-Печерский монастырь, однако Нифонт оставался непреклонным. Из заключения его освободил князь Юрий Долгорукий, который захватил Киев и сместил Изяслава с престола. За свою преданность Константинопольскому патриарху Нифонт получил сан архиепископа, став еще более независимым от киевского митрополита.
Но не надо думать, что Нифонт целиком погряз в политической борьбе и конфликтах. Он успешно правил делами новгородской епархии, построил около десятка храмов, при нем был расписан, впервые побелен снаружи и покрыт свинцом Софийский собор, положено начало владычной летописи, основан знаменитый Мирожский монастырь в Пскове. Новгородцы высоко ценили своего пастыря, хотя и часто упрекали в излишней расточительности.
Особые отношения сложились у архиепископа с Антониевым монастырем. Нифонт назначил игуменом монастыря его основателя Антония Римлянина, который много лет дожидался этого назначения, а также приблизил к себе молодого инока по имени Кирик, которому будет суждено стать первым русским ученым-математиком и астрономом. Сохранился интереснейший литературный памятник под названием "Вопрошание Кириково архиепископу Нифонту." Перед нами фактически первое интервью на русском языке, где в роли интервьюера выступает молодой монах, а в качестве интервьюируемого -- церковный владыка. Нифонт отвечает на множество вопросов Кирика о церковном праве и обрядах, разъясняет всяческие казусы, которые возникают в богослужебной практике. Кстати, именно с Нифонта начинается русская традиция хоронить покойников не на закате, а днем, ибо, по его выражению, " они последнее видят солнце до общего воскресения".
Строгий ревнитель церковных правил, когда речь заходила о сильных мира сего, Нифонт проявляет удивительную снисходительность к простым прихожанам. Надо заметить, что многие вопросы Кирика касались половой жизни и могли показаться настолько неприличными, что первые публикаторы "Вопрошаний" даже заменяли их многоточиями. Столь пристальное внимание к этим вопросам имело свое объяснение. В Новгороде двенадцатого века были еще сильны языческие обычаи, процветало многоженство, многие богатые люди открыто содержали наложниц, а нравы простых людей нередко отличались первобытной распущенностью. Надо было прививать пастве новую христианскую мораль, но в то же время не оттолкнуть новообращенных излишней строгостью.
"Сказал ему: а вот владыка, некоторые заводят явных наложниц, и рожают детей, и живут как со своей женой, а другие тайно со многими рабынями -- что из этого лучше? Не добро, сказал он, ни то, ни другое... Если можешь удержаться, то будь с одной".
На вопрос можно ли причащать согрешивших в Великий пост, владыка отвечал: "Если иногда согрешали, рассмотри, не с замужней ли женщиной, или какое другое зло, и тогда причащай". Отеческую снисходительность проявлял Нифонт к молодоженам, полагая, что и в ночь после причастия им "можно иметь совокупление и быть одним телом".
Более того, Нифонт настаивает на непременном исполнении супружеского долга, причем обеими сторонами. "Если же муж не входит к жене без взаимного на то согласия, то жена не виновата, уходя от него".
"Можно ли совокупляться в комнате, где есть иконы?-- спрашивает Кирик. -- "Разве ты снимаешь крест, когда бываешь со своей женой?"-- вопросом на вопрос отвечает владыка.
Такую же толерантность проявляет владыка и к белому духовенству. На вопрос Кирика можно ли попу совокупиться с женой накануне церковной службы, он ответил, что "если поп молод и ему трудно дается воздержание, то не запрещать. Если же воздержится -- это лучше, но не следует запрещать силой, это большой грех".
Правда, при этом священнослужители должны придерживаться определенных ограничений. Нельзя "целоваться после причастия с женщиной, влагать язык в уста или неистовствовать или повергнув, лечь на нее". За это полагается временное отлучение от службы.
И вовсе не допускает владыка безбрачных прелюбодеяний священнослужителей. "Если белый поп без жены, и случится ему пасть только однажды, спьяну или еще как? -- спрашивает Кирик. "Если бы и мертвых воскрешал - не может быть попом, также и диакон диаконом - строго отвечает Нифонт."
"Вопрошание" предвосхитило и будущее сенсационное открытие в Новгороде берестяных грамот. Среди прочего Кирик спросил Нифонта: "Нет ли греха в том, чтобы ходить ногами по грамотам, которые кто-то, изрезав, выкинул, а слова уже будут знать?" " В этом нет греха", ответил владыка.
Нифонт был разносторонне одаренным человеком. Он великолепно пел, сочинял проповеди, писал иконы и много читал. Умер владыка в 1156 году в Киеве, куда он приехал встречать нового митрополита, которым стал грек Константин. Похоронили Нифонта в пещерах Киево-Печерского монастыря, где он когда-то начинал свое служение.