Экипаж машины боевой
Имя Героя Советского Союза Виктора Вагина в нашем городе носит одна из улиц, в честь него установлена мемориальная доска на второй средней школе в которой он учился. В Красной Армии Вагин находился с 1941 года. В боях Великой Отечественной войны – с 1943 года. Командир орудия танка 26-го отдельного гвардейского тяжелого танкового полка (21-я армия, Ленинградский фронт) гвардии старшина Виктор Вагин отличился в бою 21 июня 1944 года в районе станции «Таммисуо» под Выборгом Ленинградской области.
В ходе наступления в глубине обороны противника танк был подбит, но танкисты (командир танковой роты А.Г. Харлов, командир танка Ф.А. Миронов, механик-водитель А.М. Скоробогатов) в течение семи часов вели бой до последнего снаряда. Весь экипаж погиб в подожженной озверевшими фашистами боевой машине, до конца исполнив свой воинский долг. Похоронен в братской могиле в Выборге.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года за образцовое выполнение заданий командования и проявленные мужество и героизм в боях с немецко-фашистскими захватчиками гвардии старшине Вагину Виктору Андриановичу посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Прочитав наградной лист Филиппа Миронова, я не мог отделаться от ощущения, что это мне уже где-то встречалось. И, оказывается, не ошибся. Все, что говорилось о Миронове, было в описании подвига другого героя — Виктора Вагина. Затем то же самое повторилось с Анатолием Скоробогатовым и, наконец, с Алексеем Харловым. В четырех документах, хранившихся в разных архивных делах, речь шла об одном и том же. Все повторялось почти в точности. Не повторялись только фамилии.
Я начал искать дополнительные материалы, и они помогли мне прочесть еще одну страницу ленинградской эпопеи, причем страницу, мало кому известную…
В 26-м гвардейском танковом полку самые сложные боевые дела почти всегда доставались роте старшего лейтенанта Харлова. Собственно, «доставались» не то слово. Ничего случайного в этом не было. Просто в Алексея Харлова очень верили.
Молодым Алексея можно было назвать только по годам. В остальном он имел полное право считать себя ветераном. Воевал с сорок первого, одним из первых получил награду, которой мог удостоиться только очень отличившийся в боях командир, – орден Александра Невского.
И все же больше всего однополчанам запомнились последние бои старшего лейтенанта Харлова. Было это на Карельском перешейке летом сорок четвертого года. 26-й гвардейский тяжелый танковый полк, подобно могучему тарану, должен был пробивать бреши в сильно укрепленной обороне противника.
Острием этого тарана стала рота Алексея Харлова. Называлась она в те дни ударной подвижной группой. Танкистам приходилось вступать в единоборство с одетыми в бетон огневыми точками, со спрятанными в засаду пушками и пулеметами. Только в боях за населенные пункты Бабочино, Сумма и Хумола рота Харлова блокировала и уничтожила пять дотов и девять дзотов, разбила семь пушек и десять пулеметов. Из них восемь пулеметов, три пушки и несколько укрепленных огневых точек уничтожил сам командир.
21 июня в бою за станцию Тамисуо рота старшего лейтенанта Харлова должна была прорвать укрепленную полосу обороны противника. Несмотря на сильный артиллерийский обстрел, командирский танк пробился вперед. Оказавшись в глубине вражеской обороны, экипаж начал в упор расстреливать огневые точки. Уже было разбито пять пушек, четыре пулеметных гнезда и три минометные батареи. Ловко маневрируя тяжелой машиной, механик-водитель Скоробогатов подмял под гусеницы две противотанковые пушки, миномет. Но остальные орудия, находившиеся на этом участке, открыли огонь по вырвавшемуся вперед советскому танку. Машина оказалась подбитой, и враги бросились к ней, надеясь тут же захватить танк. Но из этого ничего не получилось.
Танк превратился в крепость, гарнизон которой состоял из четырех гвардейцев. Командир роты старший лейтенант Алексей Харлов, командир танка младший лейтенант Филипп Миронов, водитель техник-лейтенант Анатолий Скоробогатов и командир орудия старшина Виктор Вагин решили драться до последнего снаряда, до последней пули. Семь часов подряд они отбивали попытки противника подойти к танку. И только когда кончились боеприпасы, враги окружили машину. Они предложили танкистам сдаться. В ответ из смотровых щелей раздались пистолетные выстрелы.
Наконец опустели и обоймы пистолетов. Снова враги кричали:
– Рус, сдавайся!
Никто не знает, о чем говорили гвардейцы в эти минуты. Радист на командном пункте принял лишь несколько слов: «Погибаем, но не сдаемся…»
Это было решение всех четырех. Четырех во многом разных людей. Старшему из них – водителю Скоробогатову – исполнилось уже тридцать восемь, а самому младшему – командиру орудия Вагину – пошел двадцать первый. Не будь войны, может, никогда и не встретились бы паровозный машинист Харлов со слесарем Мироновым. Не так уж близко от уральского города Алапаевска до Кемеровской области. Еще дальше от города Клинцы, где работал Вагин, до Западного Казахстана – родных мест Скоробогатова. А в боях они побратались.
До самых последних секунд танкисты боролись. Когда враги подожгли танк, гвардейцы пустили в ход огнетушители. Фашисты подтащили взрывчатку…
В подорванном танке все смолкло, а солдаты противника еще долго не решались поднять крышки его люков. Вдруг раздались выстрелы, и опять все кругом заполнилось ревом танковых моторов. Это шли другие танки. Снова прорвавшись через укрепления противника, они появились в глубине его обороны. Такого огня, который встретил здесь танк четырех героев, уже не было. Пушки, разбитые экипажем Алексея Харлова, молчали.
Танкисты похоронили четырех героев рядом, плечом к плечу. К сколоченному из досок обелиску кто-то прикрепил вырезанную из фанеры звезду.
А потом, когда полк находился уже далеко от ленинградской земли, танкисты прочли в газетах фамилии четырех боевых друзей. Все они – Алексей Гаврилович Харлов, Филипп Абрамович Миронов, Анатолий Маркович Скоробогатов и Виктор Андрианович Вагин – были посмертно награждены Золотыми Звездами.
Из книги Бурова А.В. «Твои герои, Ленинград».