Настолько ужасно, что даже не верится, что это возможно. Подростки и полиция
«Меня заставили рыть могилу, а Дашу спросили, девственница ли она»
Двое подростков пожаловались, что их четыре дня избивали в отделе полиции
Отдел полиции № 24.
Этот материал вышел в № 110 от 5 октября 2018
В небольшом промышленном городе Каменске-Уральском на востоке Свердловской области разворачивается драма с участием силовиков разных мастей, с одной стороны и двух несовершеннолетних — с другой. Школьница Даша и ее друг Максим (их настоящие имена родители называть запретили) обвиняют сотрудников отдела полиции № 24 в том, что в июле этого года стражи порядка на протяжении четырех дней избивали и унижали их, заподозрив в краже банковской карты у дворничихи.
Несколько месяцев родители не придавали ситуацию огласке и пытались разобраться с полицейскими путем жалоб в надзорные ведомства. Последней каплей, по их словам, стал полученный в сентябре ответ из прокуратуры: «Ваша жалоба удовлетворена. На имя начальника МО МВД РФ «Каменск-Уральский» внесено представление об устранении нарушений федерального законодательства по сообщениям о преступлениях в отношении несовершеннолетних лиц с требованием привлечь к дисциплинарной ответственности виновных должностных лиц отдела полиции № 24».
— Дисциплинарная ответственность? — удивляются родители. — Они детей четыре дня били, а им за это выговор?
Подушка — оружие правоохранителя
С Дашей, Максимом и их родственниками мы встречаемся в приемной правозащитника Сергея Барсукова.
— Это было 15 июля, — начинает рассказывать Максим. — Мы с Дашей и еще одним парнем, Артуром, гуляли в парке на берегу Исети. Выходя из парка, увидели стоящую на скамейке женскую сумку, трогать не стали. Пошли дальше. Через несколько метров нас окликнула женщина, дворничиха тетя Тома. Она пьяная была. Промямлила что-то типа: «Вы сумку не видели?» Мы крикнули, что нет, чтобы не разговаривать с ней. И ушли.
На следующий день в 11 утра в квартиру Максима постучались.
— Я открыл дверь. Стояли двое мужчин. Одеты по гражданке, но представились сотрудниками полиции. Они попросили нас пройти с ними в машину.
В автомобиль посадили одного Максима. Дашу оставили стоять у дверей. — Полицейские начали спрашивать, чем мы занимались накануне, видели ли сумку, копались ли в ней? Я рассказал все как было. Они сказали: «Ладно, хорошо». И уехали. А на следующий день вернулись. Сказали, чтобы я собирался и ехал с ними. Повезли к ларьку, где торгуют алкоголем и сигаретами. По пути сказали, что продавец может подтвердить, что 15 числа я приходил в ларек и оплачивал алкоголь картой. Меня завели в ларек, продавец сразу сказала: «Да, это он». Странно, конечно, что у полиции не возникло вопросов к продавцу, как она продала алкоголь несовершеннолетнему. Да и как я мог узнать пин-код украденной карты? Как бы то ни было, меня повезли в отдел.
В отделе, по словам Максима, от него начали требовать признания вины. Объяснили, что с карточки дворничихи пропали 12 600 рублей и что его товарищ Артур, с которым они гуляли в парке, уже дал признательные показания. Максим признательные показания давать отказался. После этого, по его словам, сотрудники полиции решили признаний добиться.
— Двое следователей, которых, как я понял, зовут Алексей и Василий, начали бить меня подушками. Но это были не просто подушки, набитые перьями. Там что-то лежало. Потому что каждый раз прилетало больно, — рассказывает Максим. — Били по всему телу, голову я прикрывал руками. Требовали признать вину и дать показания на Дашу. Я отказывался, тогда били снова. Привезли меня в отдел около 11 утра, а отпустили домой в 7 вечера. И почти все это время били. Когда отпускали домой, сказали: «Никуда не уезжай, хуже будет». Я пришел домой, самочувствие было ужасным — все как в тумане. Но родителям говорить ничего не стал — боялся. У меня ведь даже синяков не было: видимо, подушка смягчает удары.
На следующий день за Максимом приехали снова.
— Забрали в 10 утра. Вновь отвезли в отделение. Не стали избивать, просто допрашивали. Я продолжал рассказывать одно и то же: гуляли, видели сумку, прошли мимо. Полицейские мне объясняли, что им не нравится эта версия. Вечером меня еще немного побили подушкой и отпустили домой.
На третий день, как утверждает Максим, беседовать с ним решил сам начальник отдела полиции № 24 Алексей Андреев.
— Он спросил, как все было. Я рассказал ему то же самое, что и остальным полицейским. Он сказал: «Мне это не нравится». И ударил меня с правой руки по лицу. Затем меня тут же повели в другую комнату, где приложили к месту удара холодное сырое полотенце. Но синяк все равно остался. Затем меня вернули к Андрееву, он сказал, что сейчас уйдет, а после обеда вернется, и намекнул, что к этому времени мне лучше во всем сознаться. Потом его сотрудники опять стали бить меня подушками. К одиннадцати вечера отпустили домой. А Андреев так и не вернулся.
На четвертый день, по словам Максима, полицейские били его уже втроем: к Алексею и Василию присоединился сотрудник по имени Эмиль. Имена силовиков можно называть лишь предположительно: по словам Максима, полицейские ему не представлялись, а как кого зовут, он понял из их разговоров между собой.
— Эмиль начал хватать меня за горло, но Василий сказал ему, что так делать не надо — остаются отпечатки. Потом продолжили бить, но вскоре остановились. Начали совещаться и в итоге сказали: «Едем в лес». Мы на полицейской машине поехали в парк Трубников. Меня выкинули из машины, дали лопату и сказали копать себе могилу. Я копал где-то полчаса. Прокопал широкую яму, но не глубоко — сантиметров на двадцать. Потом они сказали, что устали меня ждать, посадили в машину, пристегнули наручниками к ручке, и всю дорогу Эмиль меня избивал. Чтобы не оставалось следов, он наматывал на кулак тряпку.
Когда Максима доставили в отдел, полицейские позвонили его маме.
— Я приехала. При мне они вели себя довольно корректно, но сказали, что он украл карточку у женщины. Сын все отрицал. Держали нас в отделении до часа ночи. В конце дали подписать какие-то протоколы. Если честно, мы были настолько измотаны, что просто подписали всё не читая. Оказалось, что дали признательные.
«Познакомиться поближе»
В день задержания Максима Дашу продержали в отделении полиции всего два часа.
— Меня привезли в пять часов вечера, а через два часа уже отпустили. На второй день снова привезли в отдел. В этот раз уже орали, требовали, чтобы я признала вину и дала показания на Максима. Но не били. Я им сказала, что никакой банковской карты из сумочки мы не брали. Я вообще считаю, что эта женщина сама карточку потеряла, потому что впоследствии выяснилось, что у нее в сумочке была еще наличка, но наличка не пропала, а карточка — да. Какой вор возьмет карточку, но не возьмет наличку?
На третий день Дашу повезли в лес.
— В лесу полицейский Алексей стал спрашивать меня, девственница ли я еще? Я возмутилась: «Зачем вам это знать?» Он сказал: «Может быть, хочешь познакомиться поближе?» Потом мне сказали, что я должна дать такие показания: карточку взяли мы, а деньги списали через мой телефон. Как это вообще возможно — я не знаю: карточки привязываются к телефонам владельцев.
На четвертый день Дашу доставили в отдел вместе с Максимом.
— Меня тоже начали бить, — говорит она. — Били по почкам. Мне потом пришлось проходить лечение, об этом есть справки. Под вечер позвонили бабушке.
Бабушка Даши Наталья Александровна вспоминает о своем визите в полицию так:
— Мне почему-то сразу сказали, что у Даши с Максимом нашли наркотики. То есть не про кредитную карточку говорили, а про наркотики. Потом от детей начали требовать: «Говорите, где закладки делаете». Они вообще ничего не понимали. Нас посадили в машину и повезли искать закладки. Конечно же, ничего не нашли. В итоге вместе с Максимом и его мамой до часа ночи продержали в отделении и тоже дали подписать протоколы. Честно говоря, мы их тоже не читали.
Круговая оборона
В отделе полиции № 24 Каменска-Уральского меня не пустили за порог, сообщив, что начальник отдела Алексей Андреев ушел в отпуск. В пресс-службе межмуниципального отдела МВД «Каменск-Уральский» при этом пояснили, что в отпуск Андреев ушел еще «до шумихи».
— Это плановый отпуск, — заверил руководитель группы по связям со СМИ Анатолий Сапунжи. — У нас начальники отделов полиции — люди не робкого десятка. И от проблем не прячутся. Что касается ситуации с подростками, то по ней проводилась служебная проверка, которая выявила расхождения между тем, что муссируется в СМИ, и фактами, установленными в ходе проверки. Сейчас это дело ведет Следственный комитет, и если мы будем говорить о виновности либо невиновности каких-то лиц, то выйдем за пределы своих компетенций. Но наша общая позиция такова: до решения суда сотрудники не виновны.
Начальник межмуниципального отдела МВД «Каменск-Уральский» Сергей Тананыхин о ситуации вокруг отдела полиции № 24 дал эмоциональный комментарий.
— Тот несовершеннолетний, который якобы пострадал, 13 раз привлекался к уголовной ответственности по 17 статьям — таким, как кражи, грабежи, поджоги, нанесения побоев и еще ряд статей. Данный гражданин находится на учете в наркологии как алкоголик и лицо, употребляющее наркотические средства.
О каком именно подростке идет речь — неизвестно. Родители Даши и Максима такие обвинения отвергают.
Друзья!
«Новая газета» — одно из немногих СМИ России, которое не боится публиковать расследования о коррупции чиновников и силовиков, репортажи из горячих точек и другие важные и, порой, опасные тексты. Четыре журналиста «Новой газеты» были убиты за свою профессиональную деятельность.
Мы хотим, чтобы нашу судьбу решали только вы, читатели «Новой газеты». Мы хотим работать только на вас и зависеть только от вас.