Уличные торговцы с Пролетарской не знают, что ждет их завтра
Благоустройство и социальная эклектика вступили в противоречие
В Калининграде планируют благоустроить парковую зону за башней Врангеля. Проект создания на этой территории парка был разработан КБ «Стрелка» ещё в 2018 году, а затем его дорабатывали калининградские архитекторы.
Что предлагают сделать?
На первый взгляд, благоустроить территорию собираются очень даже неплохо. Перед проектировщиками стояла задача сохранить исторический зеленый ландшафт и создать в нем территорию общего пользования с пешеходными и велодорожками. Маршрут должен включать в себя видовую часть над водной гладью, примыкающей к башне «Врангеля». Входы в новый парк запланированы с улиц Партизанской и Пролетарской. Тамсобираются убрать парковку на трамвайных путях, расширить тротуар, поставить скамейки и может быть некие комплексы для развлечений.
Безусловно, появление новой благоустроенной территории на карте города всецело приветствуется. Но при этом данной место исторически является пристанищем калининградского блошиного рынка, который существует ещё с советских времён. Противники стихийного рынка говорят хорошо и правильно.
«Блошка» нанесла неизгладимый отпечаток на состояние парка, связанный с переуплотнением почвы, с повреждением корневой системы деревьев, - отмечает приглашенный к обсуждению проекта эксперт в сфере экологии Александр Матюха. – В деревья вбивают гвозди и развешивают на них одежду на продажу».
Активно против рынка выступают и жители близлежащих домов. Говорят, что в выходные с 4 утра в округе газуют машины и шумят маргинальные личности.
Завсегдатаи «блошки»
Пенсионерке Кире 60 лет. Она торгует старыми вещами. На раскинутой простыне какие-то очень древние побитые молью меха, немного посуды, бидон в горошек, с каким мамы отправляли советских детей за молоком. Несмотря на то, что жизнь заставляет ее выходить торговать на улицу, Кира не теряет оптимизма.
«Мы, как непотопляемый корабль, в любом случае выплывем. Пусть тут сделают дорожки, фонари поставят, а мы придем торговать, - улыбается женщина. – Со светом и с дорожками будет лучше».
К грядущей реконструкции относятся с пониманием.
«Тут надо все деревья обследовать, потому что после сильного ветра всегда лежат обломки, падают на машины, а иногда и на людей. Пусть сначала с деревьями вопрос решат, дорожки сделают, освещение, озеро почистят. Цивилизация должна быть в центре города. Построили здесь большие гостиницы, много приезжих ходит – так это ж срамота. А то, что торговать не дадут... Так и сейчас мы тут незаконно. Меня и арестовывали, и с книжки деньги снимали, и в тюрьму водили. И казаки с нагайками нас тут гоняли. Приходила молодежь шестнадцатилетняя, бабка к ним бросилась: «На что жить нам?» А ей в ответ: развалили советский союз – вот идите топитесь. Это пацаны так говорят. Они ж не соображают».
Кира говорит, что выносит свои вещи из дома. Недавно продала любимого медведя – своего ровесника, шестидесятилетнего, друга детства. Дочкину школьную форму. Папину икону. Всего она на этом месте года три. Сначала сама приходила как покупатель.
«Я сначала в шоке была от этого. Грязь такая, антисанитария. Потом пригляделась – стала сама вещи покупать. Как-то на одном прилавке увидела вилку, как у моих родителей в доме была. Пятнадцать минут возле нее простояла в шоке, что эти вещи ещё сохранились. Как-то покупала раритетные шахматы, ещё что-то по мелочи. Потом деньги кончились – сама пришла сюда торговать. Все начинают со своих вещей, а потом кому соседи дадут, кому родственники, с помоек есть вещи. Люди иногда оставляют возле контейнеров хорошую ненужную одежду, вот здесь их можно встретить. Пенсия у меня минимальная – 11 тысяч рублей. В хорошие месяцы ещё примерно столько же удаётся наторговать», - отмечает Кира.
Коммуналка с отоплением дорогая. А Кира ещё заботится об уличных кошках. Сейчас на её попечении 13 животных. И из своих скудных доходов она умудряется покупать корм и им. По её словам, в последнее время проверок почти нет, от людей отстали. А реконструкции местная общественность не боится. Им отступать некуда. Встанут на новом месте.
Не все торгуют здесь по причине отсутствия денег. Отдельную касту на «блошке» представляют собой коллекционеры. Они заметно отличаются от «старьевщиков». Как правило, стоят у дороги, опираются на капоты иномарок, хорошо одеты.
«Во всей Европе есть эти блошиные рынки, и никто их не трогает. А в нашей стране всё выживается с насиженных мест, - говорит коллекционер средних лет Дмитрий, на прилавке которого много посуды прошлого века. - Нам еще не так страшно. У нас работа есть. Для меня это больше хобби, своего рода клуб, где мы встречаемся, чем-то обмениваемся. Так живут все блошиные рынки. Так и в Советском Союзе было. Я с детства интересуюсь старинными вещами. Бывало, экскаватор где-то роет, так там сыпалась посуда».
Даже если блошиный рынок попробуют перенести туда, где раньше торговали животными, люди уверены, что места там всем не хватит. Доходы населения падают, и с каждым годом на стихийный рынок приходит всё больше желающих заработать копейку. Благоустройство, безусловно, должно быть в центре города. Но кто подумает о людях, которым попросту не на что жить?