– Дед, я побежала. Чмоки! – Зинка вихрем промчалась по квартире и вылетела в подъезд.
– Аккуратней! Ноги переломаешь! – Только и успел крикнуть ей вдогонку Матвей Артемович и покачал головой. – Вот заводная!
Он посмотрел в окно, взглядом провожая внучку. Та летела через двор на остановку автобуса – каблучки сапожек цокают по асфальту, рыжие волосы развеваются на ветру пламенем. Лицо пожилого человека невольно тронула добрая улыбка: - «Внученька. Красавица – девчонка выросла! А давно-ли возил ее в коляске по парку?»
Почти месяц прошел с того дня, как Зинаида, навестив деда, осталась недовольна его настроением. Да и откуда было ему взяться, хорошему-то настроению? Без супруги дичал потихоньку. Всю жизнь она о нем заботилась – приготовить, постирать, уют в квартире создать, мужика в порядке содержать – это только обязательная программа. Ни разу в жизни не вышел он из дому в мятой рубашке или брюках. Пока она жива была.
Оставшись один, дед Матвей затосковал. Перестал следить за собой, запустил квартиру. Не то, что он уж совсем ничего не умел – мог управиться с домашними делами, утюгом владел виртуозно, и на кухне – не дилетант. Что касается электрики, сантехники, мелкого ремонта бытовой техники – тут ему вообще не было равных. Но ничего не хотелось, все валилось из рук. Случались, что он весь день бездумно просиживал в кресле, уставившись в пустоту. На звонки дочери отвечал односложно: - «Нормально. Все нормально», и отключал телефон. Похоже, что дочку этот ответ вполне устраивал.
В таком вот состоянии и нашла его внучка, рыжеволосая Зинка, студентка последнего курса университета, когда забежала на минутку. С трудом расшевелила его, растормошила, заставила съесть приготовленный ею обед. Обняла, поцеловала в щеку, заросшую недельной щетиной:
– Дед! Ты колючий! Если не побреешься, не буду тебя больше целовать! – И задорно рассмеялась, глядя как дед, ворча, поднялся с кресла и побрел в ванную комнату. Бриться.
– Я у тебя буду жить, дед. – Объявила она на следующий день, выгружая вещи из чемодана на колесиках. - Мне от дома до универа добираться долго, с пересадками, а от тебя – прямой рейс.
Она даже не спрашивала разрешения, а просто ставила его в известность. Возражать было бесполезно, да он и не подумал бы возразить! С появлением внучки, в квартире будто загорелась невидимая лампочка, прогоняя смурное настроение и хмарь из души. Бабочкой порхала Зинка из комнаты в комнату, щебеча, веселя деда рассказами из студенческой жизни и сама смеялась заливистым колокольчиком так, что у деда разглаживались скорбные морщины на лице, оставались только веселые – в уголках глаз.
Пока внучка грызла гранит науки, дед Матвей наводил в доме порядок, делал в магазине покупки, готовил обед – повкусней, чтоб порадовать ее. Продуктовый отдел был рядом, в недавно отстроенном супермаркете, но он предпочитал универсам, который помнил с незапамятных времен, пожалуй, со дня переезда в эту квартиру. Идти, конечно, дальше, но это даже лучше – заодно и прогуляться можно, размять ноги.
Погода была – сродни настроению. Благостное умиротворение и покой царили в природе. Теплое, но уже чуть потускневшее солнце играет светом в кронах деревьев, неторопливо сбрасывающих золотую листву. Где-то бродит зима с ее холодами. Доберется и сюда, завьюжит метелью, ударит холодным ветром в лицо, закроет глаза. Но хочется верить, что будет это еще нескоро, что есть еще время насладиться тихими безветренными днями, подставить лицо ласковому солнцу, вдохнуть прозрачный воздух и задержать дыхание, чтобы каждая клеточка тела получила крошку этого чуда – теплого осеннего дня...
Возвращаясь с покупками, дед Матвей не торопясь шел по двору, стараясь продлить мгновения прогулки. У соседнего подъезда, щурясь на солнце, сидел кот. Похоже, что того выпустили прогуляться – кот был явно домашний, чересчур откормленный, с тоненьким пластиковым ошейником. Матвей Артемович присел на скамейку рядом. Кот повел носом, учуял вкусняшку в пакете с продуктами и принялся ныть тоном профессионального нищего.
Решив облагодетельствовать хвостатого попрошайку, дед Матвей достал из пакета сардельку, пахучую, подкопченную, отломил половинку.
– Дома тебя не кормят? – Ворчал он, выложив угощенье на чистую фанерку. Но кот не успел даже насладиться запахом сардельки перед трапезой – из ближайших кустов пулей выскочил котенок, схватил сардельку у того из-под носа и юркнул в подвальное окно. Кот, так и не закрыв пасть, смотрел круглыми глазами на Матвея, словно вопрошал:
– Что это было? Ты видел?
– Ну и молодежь пошла! – Соглашался с ним дед Матвей. – На ходу подметки режут!
– Дядя Матвей! – Донесся с балкона женский крик. – Не корми его! Я его на диету посадила, так он вон что удумал – клянчит у подъезда!
– Вот оно что, брат. – Укоризненно покачал головой дед Матвей, но уходя, украдкой скормил коту оставшуюся половинку сардельки. – Знаем мы эти диеты, было – натерпелись...
Ожидая внучку, дед Матвей ежеминутно выглядывал в окно, но все-таки проглядел. Зинка тарабанила в дверь сапожком:
– Открой, дед, у меня руки заняты!
Зинка ввалилась в квартиру, в одной руке - сумка с конспектами, в другой – котенок, еще один сидел на плече, запутавшись в сетях рыжих волос.
– Выручай, дед, распутай его, иначе он с меня скальп снимет!
– Старый знакомый! – Узнал дед котенка - тот самый, что ловко спер сардельку из-под носа кота, страдающего ожирением. – Где ты их нашла?
– В подвале, – призналась Зинаида. - Давно хотела их забрать, все не получалось - убегали, а сегодня – повезло, повязала сонных! Надо их спасать, дед, они без мамки остались, голодают.
– Вот этот бандит сегодня как минимум съел половинку сардельки. Умыкнул у соседского кота! – Обличил хвостатого воришку дед Матвей.
– Он не себе. – Заступилась за него Зинка. – Он сестричке нес. Она вообще из подвала не выходила, боялась.
– Вот оно что! – Изумился дед. – Заботился о ней, значит. Неужели у него тоже есть сочувствие, сострадание к ближнему? Тем более в такой мелкой голове?
– Есть, дед. – Вздохнула Зинка. – Даже побольше, чем у некоторых людей. – И мысленно добавила: - «У твоей доченьки, например…»
***
– Что-то долго нет хозяина. – Братик и сестренка сидели на подоконнике, свесив хвосты и пристально смотрели в окно, ожидая деда Матвея. – Вдруг с ним что-то случилось, и он больше не придет? – Беспокоилась Симка.
– Вот всегда ты придумываешь всякие ужасы, а потом сама их боишься! – Выговаривал ей рассудительный Пунька. – Ничего с нашим хозяином не случилось! А задержался – потому, что забежал по пути к Зинаиде – в соседний подъезд. Они с мужем недавно переехали сюда, чтобы быть ближе к деду, так он теперь каждый день там бывает, нянчится с правнуком.
– Он теперь его больше любит, чем нас. – Вздохнула Симка!
– А ты не любишь? Этого маленького карапуза от которого пахнет молочком, с синими как у папы глазами и рыжими волосиками, как у мамы?
– Люблю. – Улыбнулась Симка. – Как можно его не любить?!
– Вот и он любит. А еще наш хозяин любит Зиночку, ее мужа и нас, конечно! А Зина любит своего малыша, деда, своего мужа и опять-же нас! И муж Зиночки тоже нас любит и деда Матвея, и сына, и Зину! А карапуз – тот вообще любит весь свет и особенно – нас! Видишь – мы просто купаемся в любви, а ты говоришь... Любовь – она ведь не только для нас, она – для всех!
– Я их тоже всех люблю. – Симка прищурила глазки и замурлыкала. – Когда мы жили в подвале, я даже представить не могла, что вокруг так много любви!
– И я – тоже. – Прошептал Пунька. – Смотри – вот и наш хозяин! Побежали, встретим его! – И хвостатые наперегонки кинулись к двери.
Тагир Нурмухаметов
