ФОТО: SHUTTERSTOCKСрываем маски, девочки!
Это – в смысле, секс. Нет, мы, конечно, по инерции можем сообщить такое дочери. Но звучим не очень убедительно. На самом деле, бабы по углам давно уже шепчутся о том, что мужик, мол, нынче хлипкий пошел. У него, ежели на что и стоит, так это на танчики и новый комплект мишленовской резины. На деле же, мужик пошел предусмотрительный. Знающий, что у современной бабы вход – рубль, выход – три. И он так долго высчитывает коэффициент нафигнужности, что ты успеваешь фыркнуть, выйти замуж за другого и развестись. И ничего такого ему от тебя было не нужно, увы.
В это мы, и правда верим. Ну, те из нас, кто не работает в мужском коллективе и не имеет в соседней комнате сорок тысяч братьев. На деле же, ни одна бабка у подъезда не распространяет информацию о том, что Светка – проститутка, с такой скоростью, как человек с мужественным подбородком и мотивацией: «я не могу скрыть от лучшего друга такую важную информацию».
Мы не идиотки (ну, ладно, идиотки, но не все и не совсем) и догадываемся, что некоторые мальчики мечтают копию своей мамы расчленить, сжечь и развеять пепел, на всякий случай, на каком-нибудь отдаленном континенте. Поэтому мы внимательно наблюдаем, как мальчик и его мама общаются. Если мальчик хороший и послушный, мы просто играем в копию мамы. Потому что нам лень изобретать велосипед.
Ага-ага. Именно поэтому мы идем на свидание, надев все лучшее сразу.
Мы в это верим, потому что мужчины отлично маскируются, надевая на свою прекрасную физиономию брезгливое выражение при виде торгового центра. Они нас обманывают! Прозрение наступает, когда заходишь в отдел мужских товаров и видишь, как мужики вертятся перед зеркалом в двух одинаковых шортах по очереди. Вертятся, надо сказать, покруче, чем стриптизерша на шесте. А рыдающий сейлз всхлипывает: «вам очень идет, очень, не надо искать с перламутровыми пуговицами».
Мы тут провели небольшой опрос, и выяснилось, что ни одна живая кожаная женщина из опрошенных не видела такого мужчину ни разу в жизни. При этом, 100% опрошенных признались, что раз-другой да и пнули своего счастливого избранника за устроенный срач. То есть, мы прикидываемся. Потому что мы – бедненькие, ишачим на работе, дома ишачим, на вот тебе чувство вины, погладь меня и сделай чаю.
Мы в это верим, потому что сами считаем блондинок симпатичнее брюнеток. Можно поспорить, однако, факт – редкая блондинка перекрашивается в брюнетку. Но это целиком и полностью наш личный усатый таракан: мужчины мыслят масштабнее, оценивая весь комплекс грядущей проблемы от груди до тембра голоса.
В глубине души мы, конечно, знаем, что это не так – вокруг тысячами ходят женатые примеры. Но наша психика защищается, объясняя – мол, детка, не реви, вы просто переспали на первом свидании, вот он больше и не звонит. Ни одна психика тебе не скажет – он не звонит, потому что ты минет делать не умеешь.
Ну, чтобы он вдруг не подумал, что я фригидная. Очень стойкий миф, поганящий сексуальную жизнь женщинам последние сто пятьдесят тысяч лет. Поэтому, вместо сказать ртом «а давай вот так попробуем», девочки заняты прокачкой своей актерской игры. Соответственно, после секса мальчик идет к травматологу лечить расцарапанную спину (нет, доктор, это был не ягуар), а девочка идет в ванную заканчивать начатое (плак).
Рыдающим, своего мужчину (не нынешнего – так прошлого) видели абсолютно все. В то же время мы прикидываемся, что верим в «мальчики не плачут». Зачем? Ну, потому что нам удобно обзываться «бесчувственными животными» и уползать в угол с глазами смертельно раненой лани. А ты и дальше не плачь, животное бесчувственное.
