Серьезные детские болезни, такие как ДЦП, в большинстве случаев заставляют родителей излишне опекать детей, лишая их самостоятельности.
Но бывают и случаи, когда родители оказываются настолько травмированными случившимся, что защитные механизмы психики заставляют их отрицать факт болезни ребенка. Часто это случается с родителями, для которых слишком значимо мнение социума, маркирующего детей-инвалидов, и соответственно их родителей, как неправильных.
Ему было 22 года, когда он пришел ко мне на психотерапию. Он жаловался на тревогу, депрессию и тщетные попытки стать более независимым от мнения своих родителей.
К диагнозу ДЦП в семье отнеслись как к врагу, которого надо уничтожить.
И усилия не были напрасными: операции, терапия, массажи сделали свое дело. Страшная болезнь отступила, но левая часть тела у Дениса была заметно слабее правой, как-то суше. Рука была сжата в кулак, а ногу он слегка подволакивал. К пятнадцати годам Денис хорошо учился в общеобразовательной школе, разве что не успевал по физкультуре. И каким-то странным образом неуд по физкультуре стал предметом недовольства родителей.
Отец с молчаливого согласия матери стал все чаще обращать внимание Дениса на то, что он уже почти взрослый здоровый человек, что болезнь его осталась в прошлом.
Однажды он заявил, что больше курсов физиотерапии не будет, и добавил, что итоговая по физкультуре должна быть на достойном уровне.
Маму стала раздражать неуклюжесть Дениса. Чтобы развить его физически, было решено отправить его заниматься танцами. «Заодно и с девушками научиться общаться, а то сидит букой за своим компьютером. А нам внуки нужны!» На том и порешили. Танцы вызывали у Дениса такие приступы паники, что он стал чаще болеть простудными заболеваниями.
Это позволяло пропускать ненавистные занятия, проводить больше времени дома за учебой и читать дополнительные книги по тем предметам, которые его действительно интересовали.
Они буквально обрушились на него, каждый день Денис сталкивался с ограничениями, идущими от его нездоровья, например, он не мог сам завязать шнурки, стричь ногти, ему было тяжело залезать в ванну без чьей-то помощи. Но говорить о трудностях такого рода ему негласно запретили. О чем говорить, если проблемы больше нет? Она была, да. Но семья с ней успешно справилась, и теперь все хорошо.
Принятие себя у человека начинается с тела. В случае с Денисом тревожное и нездоровое отношение родителей, отрицающее его болезнь как факт реальности, буквально подорвало его способность принимать себя. Он не смог научиться доверять своим чувствам и ощущениям. У него не сформировалась адекватная самооценка.
Одна твердила, что помощь ему нужна и что он далеко не так же здоров, как и его сверстники, что он уродлив и безнадежен. Она словно говорила: «Физиологию не обманешь, если рука не работает, то она не работает!» В этой реальности он хотел признания правды о самом себе от близких.
Другая утверждала, что родители правы и что никакой болезни нет. Это подтверждалось тем, что Денис поступил на выбранный родителями факультет и блестяще учился там. В этой реальности он хотел получать любовь и сочувствие, вместо критики и осуждения.
Совместить обе реальности в одной у него никак не получалось. Что удивительно в процессе терапии я поймала себя на мысли, что тоже не могу воспринимать Дениса целостно. Я видела его то как способного многообещающего юриста, то как человека, страдающего от ограниченных возможностей здоровья.
Наша работа с Денисом помогла ему восстановить связь между конфликтующими внутренними частями, примирить две противоречившие друг другу реальности. Денис осознал, что можно быть умным и успешным человеком с ограничивающими возможностями здоровья, что одно не исключает другого и наоборот.
Они так тревожились за него, что их психика не выдержала этой тревоги и породила механизм вытеснения - в каком-то смысле родители частично забыли про особенности Дениса.
Может быть, если бы этого не произошло, то напряжение для родителей было бы настолько высоким, что у них не осталось бы сил на борьбу с болезнью.
Обе крайности - и гиперопека, и отрицание - ограничивают поле зрения и возможности для семьи, столкнувшейся с физическими особенностями своего ребенка.
Такие семьи лишают себя гибкости и адаптивности, гармоничного видения ситуации и ребенка в ней, что в конечном счете приводит к серьезным проблемам взрослеющих детей.
Истинная помощь ребенку должна вырастать из полного, теплого и сердечного принятия того, кем и каким он является. И только на базе этого принятия можно вместе с ребенком открыть в нем точки опоры, ресурсы, таланты и способности, благодаря которым жизнь его будет яркой и полноценной.
___
Образ героя собирательный, детали вымышлены и не нарушают ничью конфиденциальность.
Автор текста и канала: психолог Галина Соколенко
