В начале октября в силу вступил закон, согласно которому главные врачи госучреждений, достигшие 65 лет, должны в принудительном порядке оставить свои должности.
Медики в шоке - из российских больниц выставят самых профессиональных врачей и руководителей.
Поправки в Трудовой кодекс вступили в силу 1 октября, а уже на следующий день петербургская пресса пестрила сообщениями: городской комитет здравоохранения освободил от должности сразу 6 руководителей медицинских учреждений. Главврач Центра восстановительного лечения детей с психоневрологическими нарушениями Раиса Юрьева, руководитель хосписа Зоя Софиева, Алла Гурина из городской психиатрической больницы №6 и другие медики были приглашены в здание комитета на Малой Садовой улице.
Что там происходило и как именно прошло прощание, знают только участники этого мероприятия. Прессу вполне предсказуемо на встречу не пустили. Но очевидцы говорили потом, что на изгнанных из профессии медиков было больно смотреть.
Председатель комитета здравоохранения Евгений Евдошенко выступил на церемонии с торжественной речью. Он даже сказал, что очень жалеет о потере таких ценных и талантливых сотрудников, которые должны уйти на заслуженный отдых. И заверил, что их бесценный опыт, высокий профессионализм и преданность делу еще пригодятся.
При этом сами «ценные» и «талантливые» врачи, ставшие в один момент ненужными питерской медицине только потому, что им вот-вот стукнет 70, едва сдерживали слезы.
«У них потрясающая внутренняя культура. Они говорили не про себя и не за себя, а просили продолжить то дело, которому отдали всю жизнь», - рассказали журналистам очевидцы проводов.
Инициатива о возрастном цензе для главных врачей государственных медучреждений принадлежит пятерым депутатам от партии «Единая Россия». В начале 2017 года они предложили внести поправки в Трудовой кодекс, вводящие такие ограничения.
При этом ни профессионализм, ни опыт, ни заслуги не учитывались. В виде исключения допускалось продление контракта, если коллектив будет активно отстаивать шефа. В этом случае срок договора продлевался до 70-летнего возраста.
Эксперты хватались за головы: никто до сих пор не смог определить, как именно медики должны защищать любимого руководителя, чтобы чиновники сделали исключение и его оставили в прежней должности? И насколько допустимы в строгом законодательстве такие субъективные «исключения»? Не слишком ли унизительно для заслуженных врачей зависеть от воли подчиненных, которые могут поддержать начальника, а могут и промолчать? И услышат ли их голоса чиновники?
Но народных избранников явная натянутость формулировок не смутила. По их словам, такое решение позволит «оздоровить отрасль» и «влить в нее молодую кровь».
Сразу после того, как зимой идея была озвучена публично, мнение профессионального сообщества разделилось. Одни считали, что столь странная инициатива вполне может воплотиться в жизнь - к этому времени уже были введены возрастные ограничения для руководителей вузов и научных учреждений. Так почему же эксперимент не может продолжиться в медицине? Другие считали эту затею слишком безумной для того, чтобы она стала реальностью.
«Это просто дичь и дурь, не говоря уже о том, что это противоречит федеральному законодательству. У нас не существует ограничений на работу по возрасту, а уволить человека можно только за какой-то проступок или если есть массовое недовольство подчиненных. Нас превращают в станцию техобслуживания: морально устаревшую деталь просто выкидывают», - возмутился один из питерских главврачей.
«Мы потеряем очень много хороших руководителей, а сегодня и так не хватает более 40 тысяч врачей», - заявил глава профсоюза работников здравоохранения России Михаил Кузьменко.
Медики задаются вопросом: а что будет со светилами российской медицины, большинству из которых уже перевалило за 70?
Знаменитый хирург Лео Бокерия, много лет руководящий Научным центром сердечно-сосудистой хирургии им. А.Н. Бакулева, в свои 77 лет делает до пяти операций ежедневно. Его тоже выгонят на почетную пенсию?
Руководителю медицинского и исследовательского центра психиатрии и наркологии имени В.П. Сербского Зурабу Кекелидзе исполнилось 67 лет. Доктору Сергею Готье - шефу центра трансплантологии и искусственных органов имени академика В.И. Шумакова - уже 69, и он продолжает успешно работать.
Сегодня в одной только Москве насчитывается больше двадцати крупнейших федеральных медицинских центров, чьим руководителям больше 65. Получается, каждый из них в группе риска?
Кто же станет сменщиками уволенных руководителей медцентров? Сама жизнь уже начинает давать ответ на этот вопрос.
В минувшем феврале случился громкий скандал вокруг назначения руководителя владикавказской больницы №7 Георгия Никиташенко. Молодому человеку на тот момент исполнилось целых 26 лет, но коллег возмутил не младенческий с точки зрения медицины возраст.
Оказалось, юное дарование работало по поддельному диплому. Как выяснила прокуратура, в 2010 году Никиташенко поступил в местный вуз, однако в следующем году взял академический отпуск, а затем и вовсе был исключен из числа студентов. Но это не помешало ему поработать в московской городской поликлинике рядовым терапевтом, а затем стать заведующим терапевтическим отделением консультативно-диагностического центра - одного из крупнейших в столице. И только после назначения главврачом во Владикавказе лжедоктора вывели на чистую воду.
То, как в будущем могут расправляться даже с самыми именитыми врачами, медицинское сообщество уже увидело на примере академика Могели Хубутии, который покинул должность директора НИИ скорой помощи имени Склифосовского нынешним летом. Решение для заслуженного врача стало полной неожиданностью.
«Руководитель департамента здравоохранения Москвы Алексей Хрипун приехал на утреннюю конференцию и объявил, что Хубутия больше не руководит институтом, так как у него 2 июня истек срок контракта», - сообщили сотрудники НИИ.
Обвинения в том, что в учреждении обнаружили массовые нарушения, Могели Хубутия отверг. В июне ему исполнился 71 год. Доктор возглавлял НИИ скорой помощи имени Склифосовского 11 лет, был одним из самых авторитетных трансплантологов страны. Но чиновников это, похоже, уже не интересовало.
