Девочку звали Вероника. Ей было 8 лет. Её папа был дрессировщиком в цирке. И дома у них жил самый настоящий леопард. Ну, в смысле, маленький (котёнок леопарда). И Вероника даже гуляла с ним во дворе.
Это то, что всплывает у меня в памяти всякий раз, когда я слышу имя Вероника.
С той девочкой мы лежали вместе в больнице, в одной палате. Мне было шесть. И я верила во всю эту чухню. И чем больше я верила, тем большими чудесами обрастали рассказы Вероники.
Вообще, её привезли с аппендицитом из села Сосновка Червоноградского района Львовской области. У меня даже адрес её оставался долгое время в блокноте.
Откуда там цирк? Откуда там леопарды?
Ну это-то ладно. В восемь-то лет…
А вот был одна девочка Настя в пятом классе, которая всем рассказывала, что её родители живут в поместье на испанском острове. Что это очень известная испанская семья актёров. И что по контракту им нельзя было иметь детей. Поэтому её временно воспитывают некие Ивановы (допустим), и даже пришлось взять Насте их фамилию для конспирации.
Мой дружочек детства Юрка (из Норильска) приезжал к бабушке во Львов на лето. Там мы дружили несколько лет кряду.
Так вот, у него в этом Норильске и настоящий пистолет дома был, и особенная овчарка (такая же, как собака Баскервилей, только ручная), и телескоп. А сам Юрка, в свои семь лет, умел водить камаз, милицейскую машину и даже вертолёт (один раз спас целую экспедицию – там никто не умел, а тут как раз Юрка!), а уж велосипедов у него было целых пять!
Я вот стала вспоминать, чем таким я хвасталась в детстве?..
Однажды в компании старших девочек (а на нашей улице все девочки почему-то были меня старше), я сказала, что у меня есть настоящая волшебная палочка!
Девочкам было лет по 9-10, а мне, наверное, 6-7. И они, естественно, только посмеялись. И более того – затребовали палочку предъявить. И я сказала, что это палочка специальная, и лежит в секретном месте, и только для тех, кому уже исполнилось 16 лет. А если кто-то раньше до неё дотронется, то сразу превратится в старуху.
Они мне, конечно, не поверили… А я поверила! Я так себе поверила, что эта воображаемая палочка ещё не раз грела мне душу в минуты невыносимой детской тоски и печали. И я даже составляла список желаний, которые исполню в ту же секунду, как станет можно этой палочкой пользоваться. А в шестнадцать лет я даже не вспомнила ни о чём таком. И ни одно из детских желаний не казалось мне таким уж привлекательным.Это как мечтать, что вот вырасту и куплю себе целый грузовик конфет, пряников и мороженого.
Вырастаешь и думаешь: «Ну, и на кой мне этот грузовик?»
