7 текстов, которые помогут понять, что происходит в Чечне

Политика

Глава Чечни Рамзан Кадыров и глава парламента республики Магомед «Лорд» Даудов сделали ряд заявлений, в которых объяснили, кто именно развязал против власти РФ «невиданную по своим масштабам и коварству информационно-террористическую войну», разжигает межнациональную рознь, дискредитирует руководство страны, распространяет панические настроения среди граждан. Чеченские чиновники назвали представителей российской внесистемной оппозиции «врагами России» и диверсантами — среди них главный редактор «Эха Москвы» Алексей Венедиктов, сатирик Виктор Шендерович, политики Алексей Навальный и Илья Яшин, правозащитник Игорь Каляпин, оппозиционер Лев Пономарев, — потребовали судить их «по всей строгости» за подрывную деятельность и пригрозили кавказской овчаркой Кадырова Тарзаном. Разговор о предателях России не утихает уже неделю, успел обрасти флешмобами, взаимными оскорблениями и требованиями отправить Кадырова в отставку за угрозы.

Чтобы объяснить, что вообще происходит в Чеченской Республике, «Сноб» предлагает ознакомиться с этими текстами.

1. «Центровой из Центороя. Интервью с Рамзаном Кадыровым», Анна Политковская, 21 июня 2004

В июне 2004 года журналист «Новой газеты» Анна Политковская отправилась в очередную командировку в Чечню и после долгих переговоров смогла добиться интервью с Рамзаном Кадыровым, который тогда только стал первым вице-премьером правительства Чеченской Республики по силовому блоку. До этого Рамзан возглавлял службу безопасности своего отца, Ахмата Кадырова, первого президента республики, но, как замечает Политковская, допустил его трагическую смерть 9 мая 2004 года от взрыва на стадионе «Динамо» в Грозном. Интервью проходило в тяжелых условиях, Кадыров угрожал Политковской убийством и обвинял ее во всех проблемах республики, приводил в помещение, где проходила беседа, сдавшихся и подавленных сторонников Аслана Масхадова, главы непризнанной Чеченской республики Ичкерия.

«Сегодня он крайне агрессивен, взведен, бешеный, временами просто визжит. За его спиной — высокий парень в бейсболке и черной куртке. Он все время подзуживает: “Тебя надо было расстрелять еще в Москве, на улице, как там у вас в Москве расстреливают… Тебя надо было расстрелять…” Рамзан вторит: “Ты — враг… Расстрелять… Ты — враг… […]Будешь писать опровержение, что я не бандит?! Будешь? — орет Кадыров, явно играя на камеру. Она работает постоянно и оказывается “пресс-службой Федерации бокса ЧР”. — Я тебе докажу. Ты — враг. Я тебя заставлю. Ты — хуже Басаева. Ты встала между чеченцами. И русские генералы встали… Если бы не вы, мы бы давно договорились”».

2. «3 дела в чеченском суде. Репортаж из Грозного», Егор Сковорода, «Сноб». 16 апреля 2014 года

Журналист Егор Сковорода специально для «Сноба» отправился в Грозный, чтобы посетить Верховный суд Чечни и изучить типичные дела, которые слушаются в суде. Пытки, похищения, жестокое обращение, запуганные адвокаты, электрошокер, сломанные ребра, подброшенные наркотики и отмененные по пожеланию Кадырова решения суда присяжных.

«”Их поймали, и они признались в своих преступлениях… а эти зашли и оправдали их. Как это!?” — негодовал Кадыров, по словам которого, среди присяжных “некоторых купили, других запугали”. Он предложил вообще ликвидировать суд присяжных на территории Чечни.

На следующий день родственники сами передали Альви Абдурахманова полиции, хотя решение суда об оправдании никто не отменял. После этого Альви пропал. Через несколько дней его увидели родные Магомеда Акаева, которых вызвали в уголовный розыск: Акаева тоже искали из-за “неправильного оправдания”. Они передали Мадине слова полицейских о том, что она может “прийти и посмотреть” на брата. “Он, конечно, был морально подавленным, говорил мне, чтобы я никуда не обращалась и что нам никто уже не поможет”, — рассказывает Мадина, сестра Альви». 

3-4. «Каково быть геем в Чечне» и «Я не хочу слышать», Ксения Леонова, Colta.ru

Журналист Ксения Леонова прожила в Грозном месяц и все это время собирала человеческие истории. Главная ее находка — история 25-летнего юноши из Гудермеса, который отважился рассказать ей, каково быть геем в республике, в которой даже говорить вслух о подобном не принято.

«Геи нашлись и в Гудермесе, я встречался с каким-то парнем. И вдруг оказалось, что он не один. Что у него есть бойфренд. И этот бойфренд мне позвонил. Сказал, что работает в правоохранительных органах, и стал угрожать, что приедет в мой двор и всем все про меня расскажет. Конечно, я мог сказать, что и я про него скажу, но он-то работал в органах, очевидно, должны были поверить ему, а не мне.

Я спрятался в ванной и думал порезать себе вены. Я всегда проводил в ванной по два часа и думал, что если порежу вены, никто меня не побеспокоит, пока я не умру. Ведь если бы вскрылось, что я… если бы вскрылось, то это был бы позор. Позор, которого все боятся. Позор на всех братьях и сестрах, они бы уже никогда не смогли жениться нормально или устроиться на хорошую работу, позор, который не смогла бы смыть даже моя кровь. Это позор».

5. «Кавказские борзые», Светлана Рейтер, Esquire, 8 августа 2011 года

Светлана Рейтер поговорила с Игорем Каляпиным, председателем Комитета против пыток, которого Кадыров называет одним из врагов России. В Чечне комитет подвергался преследованию, их офис был уничтожен, а саму Рейтер после публикации текста допрашивали сотрудники ФСБ. Игорь Каляпин рассказал, как в Чечне пропадают люди и почему власти не расследуют такие преступления.

«Где-то к середине нулевых карт-бланш на незаконное насилие постепенно перешел из рук федеральных военнослужащих к представителям местных силовых структур. А затем все местные силовые структуры де-факто перешли под контроль Кадырова. Как следствие — четыре года назад к нам стали обращаться с жалобами уже не на федералов, а на новых кадыровских милиционеров. И каждый раз сотрудники нашего чеченского отделения говорили мне: подозреваемые — это люди чеченского депутата Адама Делимханова. Или люди заместителя председателя правительства Чечни Магомеда Даудова. Или люди командира ОМОНа Алихана Цакаева. И каждый раз смысл их слов был такой: если мы сейчас этим делом займемся, то завтра, ну в крайнем случае послезавтра начнется стрельба по окнам. Родственников наших будут запугивать, а потом кого-то из нас убьют, и дело мы до конца все равно не доведем. Тогда я, как руководитель организации, принял решение особо опасные дела в производство не брать. Родственникам жертв говорили: “Простите, ребята, нет у нас ресурсов”».

6. «Работа на взнос», Григорий Туманов, «Коммерсантъ», 1 июня 2015

Журналист «Коммерсанта» Григорий Туманов разобрался в структуре благотворительного Фонда имени Ахмата Кадырова, который, будучи самой непрозрачной НКО в стране, наравне с федеральным бюджетом аккумулирует средства для Чеченской Республики.

«Когда Рамзан Кадыров в одном из своих интервью в ответ на критику дотационной экономической модели Чечни заявил, что деньги республике "дает Аллах", он едва ли кривил душой. Будучи дотационным регионом, республика исправно получает субсидии из федерального бюджета. Например, в ноябре 2014 года бюджетный комитет Госдумы одобрил выделение Чечне на 2015 год дотаций более чем на 20 млрд руб.— недавно вошедшей в состав России Республике Крым за тот же период достанется чуть более 17 млрд руб. Согласно бюджету Чечни на 2015 год, общий объем доходов республики составляет более 57 млрд руб., что на 2 млрд руб. меньше бюджета предыдущего года.

Поступления из федерального бюджета — не единственный источник благосостояния республики. Аккумулирующий дополнительные средства Фонд Ахмата Кадырова получает их буквально отовсюду».