Встреча членов Партии любителей пива, 1994 год, Москва
Все произошло совершенно случайно. Я баллотировался в Госдуму в 1993 году по спискам Партии российского единства и согласия, шел по округу и по списку. По округу проиграл, а по списку — мои коллеги и товарищи говорили, что сейчас люди, которые стоят передо мной в списке, уйдут в исполнительную власть, и я стану депутатом Госдумы, некоторые уже поздравляли. Но Сергей Михайлович Шахрай, лидер партии, решил иначе.
Депутатом я не стал. Некоторые страдания по этому поводу я решил компенсировать, или залить, пивом. Возле пивного ларька я встретил своего товарища Дмитрия Шестакова, с которым мы вместе учились в МГПИ имени Ленина на истфаке, вместе служили в армии, он баллотировался только по спискам от «Гражданского союза» Аркадия Вольского. Он тоже проиграл. Мы решили выпить пива у меня дома. Два историка пили пиво, обсуждали партийную жизнь и пришли к выводу, что ни одной приличной партии в России нет. Я спросил его: «А за какую партию ты бы проголосовал, не раздумывая?» Он сказал, была бы партия любителей пива, проголосовал бы за нее.
У меня после кампании дома оставались факс, принтер и компьютер, я написал информационное сообщение о создании в России Партии любителей пива и отправил его по всем агентствам. Тут же мне ответили из ИТАР–ТАСС, спросили, как можно вступить в партию. Таким же образом отвечали и остальные. Мы все еще сидели и пили пиво, когда по телевидению сообщили о том, что в Москве прошел съезд и партия создана.
На следующий день проснулись — а партия уже во всех медиа присутствовала. Дима спросил, что делать дальше. Я сказал, что я не буду заниматься клоунадой, но если ему это интересно и хочется продолжить, то попробуем организовать ему пресс–конференцию как председателя партии.
Для пресс–конференции выбрали бар «Гамбринус», договорились, что будут наши телекамеры и их пиво, бесплатно. Когда я пришел и увидел 14 видеокамер, причем половину — иностранных, я понял, что тоже хочу 15 минут славы. Черт с ней, с серьезной политикой, которой я занимался с 1988–1989 годов.
Я сел за стол и сказал: «Здравствуйте, я генеральный секретарь Партии любителей пива». Это был абсолютный экспромт.
Я сказал, что пиво — это сила, единство и согласие. Что России нужно расширение пространств свободы. Что традиционные партии, думающие только о депутатских мандатах и о власти, не отражают интересы широкого круга россиян. И что пиво, как символ, ничуть не хуже, чем другие символы. Пиво объединяет, пиво сближает. Пиво — символ мира, взаимопонимания и добра.
Потом появилась шутовская партийно–питейно–закусочная декларация — «Каждый имеет право пить пиво и не пить пиво». Но, кстати, программа партии была весьма серьезной.
Это был такой либертарианский проект. Мы были противниками власти, потому что считали, что у власти находятся любители водки, то есть Ельцин. Мы говорили, водка — напиток, порождающий агрессию и способствующий войнам, социальной несправедливости и много чему еще. Тогда в разгаре был конфликт в Чечне, и мы были за мир, естественно, и против усиления спецслужб. Нормальная такая социально–либеральная программа.
Была замечательная фракция, из–за которой я поссорился с Ириной Хакамадой. Это была фракция неудовлетворенных женщин, которую возглавлял Борис Моисеев. Я предложил Хакамаде вступить в эту фракцию, она на меня обиделась и потом больше никогда не здоровалась.
Лидер партии Константин Калачев
Написал Toljatti на historydocs.d3.ru / комментировать