Бизнес «Сиротпром»
В Троицком детском доме-интернате нарушаются права воспитанников
В России принято много федеральных и региональных законов, ограждающих детей от насилия и несправедливости со стороны взрослых. Но, увы, они не всегда соблюдаются. Тому есть официальные данные МВД РФ. В редакцию «Совершенно секретно» пришло письмо из Ингушетии от бывших работников ГБУ «Троицкого детского дома-интерната для умственно отсталых детей». В нем говорилось, что в этом детском учреждении систематически избиваются воспитанники.
Приводим текст этого письма (пунктуация автора сохранена): «Уважаемый главный редактор! Прошу Вас связаться с бывшей сотрудницей ГБУ «Троицкий детский дом-интернат для УОД» (адрес учреждения: РФ, Республика Ингушетия, станица Троицкая, ул. Тбилисская,1). Она все вам подробно расскажет, что там творится: как директор интерната Х. Мальсагов превратил данное учреждение в концлагерь: дети подвергаются избиениям, голодают, потому что еда, которую им дают, даже домашняя скотина не будет есть, лекарства, в которых остро нуждаются больные дети отсутствуют, помощь от благотворителей разворовывается и т.д. Обращения в местные правоохранительные органы ничего не дают, местный детский омбудсмен З.Чахкиева пассивно наблюдает со стороны. Последний факт из этого интерната: лежачего ребенка-инвалида Илеза Сатуева садистка-воспитатель облила кипятком за то, что он, по ее словам, «болтал много лишнего». В этом интернате находятся дети разных национальностей и конфессий, но все они одинаково страдают от беспредела, который творят над ними эти изверги».
Газета «Совершенно секретно» провела собственное расследование. Мы связались с сотрудниками, контакты которых были указаны в письме. И все, что будет приведено далее в статье, записано с их слов и подтверждается диктофонными записями. Также мы звонили директору дома-интерната, так как считаем, что в любом расследовании обязательно должны быть предоставлено право голоса каждой спорной стороне.
Кроме того, один из бывших сотрудников интерната снял для нас видео, на котором взрослая женщина жестоко душит одиннадцатилетнего ребенка, а потом бьет руками.
СКРИНЫ С ВИДЕО
По словам наших источников, жестокое обращение в ГБУ «Троицком детском доме-интернате для умственно отсталых детей» в Ингушетии – не редкость. Не так давно тринадцатилетний Алёша Скавронский изпод Санкт-Петербурга разбил окно, чтобы перерезать себе вены и умереть, а не терпеть избиения. Кровотечение удалось остановить. Но…
Первым делом редакция «Совершенно секретно» связалась с директором детского дома Хамзатом Мальсаговым. И он дал слово «офицера», что информация про жестокое обращение с детьми – чушь и желание кого-то сместить его с директорского кресла. Но обо всем по порядку, хотя речь в статье пойдет не совсем об этом.
«ПУСКАЙ ЭТОТ РУССКИЙ СДОХНЕТ!»
Тридцать два года из тридцати семи Александр Шептура живет в ГБУ «Троицком детском доме-интернате для умственно отсталых» в Ингушетии. При этом считает себя абсолютно здоровым и дееспособным. Он купил дом на заработанные деньги в Чечне и нашел невесту. Самая большая мечта Александра – стать свободным от опекунства над ним и создать семью.
Мать отказалась от мальчика еще в роддоме, его сдали в дом малютки в Грозном. «Мне было пять лет, когда мама меня навестила, она была красивая смуглая, – рассказывает Александр, – я похож на нее, но тяжело и больно про это думать».
Через несколько лет в Чечне началась война и Сашу вместе с другими детьми перевезли в ГБУ «Троицкий детский дом-интернат для умственно отсталых детей» в Ингушетии. По словам директора интерната Хамзата Мальсагова, диагноз «умственная отсталость» Александру Шептуре поставили еще при Советском Союзе, и с тех пор он является инвалидом I группы.
Когда Саше исполнилось 17 лет, он начал работать. «За все берусь и все умею, – рассказывает «Совершенно секретно» Александр, – умею строить, красить, обувь шью, черешню продаю, огород копаю. Зимой директор интерната заставлял нас копать траншеи. Мы работаем, а деньги получает он. Ребята, которые живут в интернате, они этого не скажут – они Хамзата боятся».
Александр Шептура Хамзата Хусейновича не боится – говорит ему все в глаза. А недавно дошел и до прокуратуры. «Я хотел выйти из интерната и отказаться от опекунства и от опекуна-директора, – говорит Александр. – Я хочу создать семью, но он меня не отпускает». Шептура уверен, что причина этому – большая пенсия по инвалидности, которая много лет «течет» на его сберкнижку, а все права на нее – в руках опекуна, директора интерната Хамзата Мальсагова.
«Я когда купил дом в Чечне на заработанные деньги, – продолжает Александр, – ходил к директору, просил снять пенсию, чтобы дом доделать: крышу покрыть, окна поменять – он не снял. Я сам поехал в банк посмотреть баланс, а там не хватает больше 300 тыс. рублей. Я пошел к Хамзату, а он мне даже не рассказал, на что потратил и сколько снял. И говорит мне: «Ты чересчур умный».
Когда Шептура написал заявление в прокуратуру по факту исчезновения крупной суммы, по его словам, директор начал ему угрожать. «Он сказал: «Пускай этот русский сдохнет!» Нянечки плакали, переживали за меня. А потом Хамзат Мальсагов начал кричать: «Если не заберешь заявление из прокуратуры, засуну тебя в психушку». Дальше и вовсе перешел от слов к делу. «Он собрал мои вещи, и меня насильно повезли в психушку, – говорит Александр, – но меня там не приняли. Они сказали: «Нам такой пацан не нужен».
Лида Евкурова, бывшая нянечка, которая проработала в доме-интернате почти 30 лет и считает, что ее уволили незаконно только за то, что она заняла позицию Шептуры, рассказала «Совершенно секретно»: «Когда Шептура отказался забирать заявление из прокуратуры, директор собрал его все вещи и отправил в Пседах, место такое, где дураки находятся (Пседахский психоневрологический дом-интернат. – Прим. ред.). Все нянечки плакали, не знали, чем ему помочь. А там ему сказали: «он нормальный человек, он не наш пациент, и обратно отослали. Побоялись, наверное, что жаловаться на них еще начнет».
Со слов Александра, директор это так не оставил и хотел собрать подписи с сотрудников интерната, где до сих пор проживает и работает Александр, чтобы признать опекаемого невменяемым и все-таки попытаться перевести его в психиатрическую больницу.
Лидия Евкурова подтверждает слова воспитанника: «Был конфликт с этим пацаном. Директор хотел отправить его в психушку, составил акт, чтобы все сотрудники подписали. Я сказала, что не буду подписывать. А в полдвенадцатого ночи он поднялся ко мне на второй этаж и стал орать на меня и руку поднял – ударить хотел, я еле увернулась. Мои дети, сыновья, пришли ругаться с ним из-за меня. Потом он вышел во двор и начал стрелять. Он всегда пистолет при себе носит».
На секунду отвлечемся от повествования и зададимся следующим вопросом: имеет ли право носить оружие директор детского учреждения, даже если у него есть на это право? Да, еще угрожать им, а порой и стрелять, как сообщают сотрудники? Эти вопросы редакция переадресовывает в вышестоящие инстанции, в том числе, Следственный комитет РФ, МВД РФ, Уполномоченному по правам ребенка при Президенте РФ Анне Кузнецовой, в Министерство образования РФ. Просим считать эти вопросы официальным запросом редакции «Совершенно секретно» и дать нам официальный ответ. Но продолжим наш рассказ.
Бывшая сотрудница интерната Фередос Шутурова, которая проработала там 29 лет, рассказывает «Совершенно секретно»: «Директор наш военный. У него пистолет все время в кобуре. И, когда он ругается, хватается за него. А нас называет: «проститутками», «мразями». По словам Шутуровой, «директор снял с Сашиной карты пенсию и хотел его в психушку отправить, но мы все были против. Директор бил его по животу и кричал: «Ты от русской проститутки!».
В редакции «Совершенно секретно» есть несколько аудио записей разговора с угрозами, на повышенных тонах между директором интерната с сотрудниками и его разговора с Александром Шептурой, переданные нам работниками интерната.
«Я С КОЛЕН ПОДНИМАЛ ЭТО УЧРЕЖДЕНИЕ»….
Мы связались с директором дома-интерната Хамзатом Мальсаговым. Он называет любые обвинения в краже денег «чушью», а женить Александра готов с превеликим удовольствием и даже найти для этого спонсоров: «По своим морально-деловым качествам я не способен что-то взять. Я с колен поднимал это учреждение. Не дай бог в своей жизни столкнуться с такими непорядочными людьми. 75% денег расходуется на их содержание. Шептура хочет, но не может жениться – он инвалид I группы. Мы подумали, как лучше быть. Я здесь женил троих человек, не тратя их деньги, – находил спонсоров.
Я служил начальником разведки. Был офицером-воспитателем. Заместитель министра обороны Ингушетии Юнус-Бек Евкуров лично уговорил меня прийти сюда и навести порядок. Ни одной копейки отсюда использовать куда-либо невозможно. Тут каждый квартал проводят проверки Роспотребнадзор, МЧС, Росгвардия. Здесь невозможно кого-либо тронуть и что-либо взять».
Бывшая сотрудница интерната Лидия Евкурова вспоминает: «В прошлом году местный депутат привез 28 пакетов мяса – 280 кг всего. Директор почти все домой унес». А другая сотрудница Федерос Шутурова показывает нам фотографии того, чем кормят детей в интернате. По ее словам, это только каша. «Мяса ребята не видят почти», – говорит она.
Директор же Хамзат Мальсагов утверждает: «Я здесь везде поставил спутниковые тарелки за счет спонсоров, холодильники они сами закупали и привозили. Детям в интернате уютно. Зимой тепло».
Бывшие же сотрудницы жалуются, что зимой воспитанники вынуждены лежать при выключенных батареях. Федерос Шутурова рассказывает: «Я сказала ему, зачем он с 8 утра до 8 вечера выключает батареи, и дети мерзнут. До 30 градусов мороза на улице. В резиновых тапочках они зимой на улицу ходят, старые куртки несписанные. Семь лет я это терпела. И тут сказала – он уволил».
«КАК Я МОГУ БЫТЬ ПРОТИВ, ЕСЛИ ЧЕЛОВЕК ХОЧЕТ ВЫБОРА СВОЕЙ ЖИЗНИ»?
Директор клянется и божится «Совершенно секретно»: «Последний разговор с Шептурой был такой: если есть невеста, которая возьмет над ним опекунство, я передам ей это опекунство. Как я могу быть против, если человек хочет выбора своей жизни. Я готов и спонсора найти в пределах моих возможностей, помочь ему жить, как он хочет. Это маразм – ему препятствовать. Я только за, чтобы кто-то установил над ним опекунство. Я всегда жил с честью настоящего офицера. Я всю жизнь жил на зарплату, у меня нет заоблачных мечтаний. Я хочу сделать максимум добра, насколько это возможно».
По словам заместителя директора по воспитательной работе «Троицкого детского дома-интерната для умственно отсталых детей» Малики Даурбековой, которой Хамзат Хусейнович передал трубку в своем кабинете во время нашего с ним телефонного разговора и попросил ее охарактеризовать и дать свою оценку истории с Сашей Шептурой, сообщила нам: «директор интерната очень доброжелательный, требовательный, всегда идет на уступки, добрый к детям и отзывчивый человек». Малика Даурбекова назвала Шептуру «недееспособным и больным. Мол, он возомнил себе, что его деньги снимаются, возможно, кто-то ему это подсказывал, кому мешает директор, и они строят козни, небылицы».
Бывшая нянечка интерната Лида Евкурова рассказывает, как после очередного разговора с директором (аудиозапись этого разговора имеется в распоряжении редакции), Александр Шептура пришел к ним и сказал, что решил повеситься.
«Совершенно секретно» Александр Шептура говорит, что боится кому-либо доверять: «Что они сделают с моей жизнью?» и спрашивает: «Как вы думаете, получится мне поменять опекуна? Я могу вам трудовую книжку показать».
В Троицкий интернат приезжала Уполномоченная по правам человека в Республике Ингушетия Зарема Чахкиева. По словам бывших сотрудников, директор с ней говорил, якобы, на повышенных тонах: «Когда Уполномоченная по правам человека приехала, он начал угрожать, что не пустит ее в детдом, тогда она вызвала прокурора республики. Теперь она молчит, не знаем, почему. Она мне писала, что он не будет там работать». Бывшая няня Лидия Евкурова показывает нам сообщение в WhatsApp от Заремы Чахкиевой: «Ничего. Я ему устрою. Я ему покажу, кому нужно угрожать пистолетом».
Радиостанции «Говорит Москва» Уполномоченная по правам человека в Республике Ингушетия сообщила, что около месяца назад на директора Хамзата Мальсагова ей пожаловались уволенные им сотрудницы интерната: «Рассказывали, что он агрессивный, может материться, всякое себе позволить. Я разговаривала с каждым в коллективе индивидуально, говорила, что, если вы что-нибудь скрываете, в судный день вам бог этого не простит, потому что это больные дети. Около 60 человек в один голос сказали, что у них все идеально, это лучший центр».
«ЕСЛИ НЕ БУДЕШЬ РАБОТАТЬ – НЕ БУДЕШЬ ЖИТЬ»
Мы поговорили с Александром на отвлеченные темы и приводим дословно наш разговор:
– Александр, чего вы больше всего сейчас хотите?
– Хочу уйти от опекуна-директора. И жениться. Я купил дом в Чечне. Восемь лет назад принял ислам, хочу семью и четверо детей. Больше не надо, вдруг финансово будет тяжело. Их нужно содержать. Мне поэтому эта инвалидность еще нужна. Вдруг со мной что-то случится, и я работать не смогу, будет, на что детей кормить. Я уже нашел себе другого опекуна, которому доверяю. Пусть только Хамзат опустит меня.
– Вы политикой интересуетесь?
– Я уважаю Президента России Владимира Путина. Я хочу ему сказать «спасибо» за то, что государство мне пенсию платит. В политике я все понимаю. Уважаю мэра Москвы Собянина.
– Что про коронавирус думаете?
– Коронавируса я боюсь. У меня давление скачет. Я думаю про вакцину. Но не знаю, кого спросить. Можно у вас спросить: прививаться мне или нет?
– Вы никуда никогда не выезжали дальше Ингушетии и Чечни. Про Крым знаете?
– Я знаю, что Крым теперь в составе России. Там есть Севастополь. Говорят, очень красивый город.
– Что такое любовь?
– Любовь?… Любовь – это доверие. У меня есть девушка, чеченка, я ее люблю…
– Что такое жизнь?
– Если не будешь работать – не будешь жить.
Александр Шептура обращается через нашу редакцию к главе Чеченской республики Рамзану Кадырову, откуда он родом, и где он хотел бы жениться, и жить дальше, с просьбой вмешаться в ситуацию и по возможности помочь поменять опекуна, и получить возможность иметь доступ к собственной пенсии, чтобы достроить дом и привести туда жену.
Справедливости ради, надо сказать, что, когда материал был уже практически готов к печати, Александр Шептура сообщил нам, что деньги на его пенсионный счет вернули.
СЛОВО ОФИЦЕРА….
Ну, и вернемся к тому, с чего начинали наше повествование. Узнав о жестоком обращении с детьми в Троицком доме-интернате, где до сих пор проживают умственно отсталые 40-летние женщины, которые не имеют права там находиться, так как учреждение предназначено для подростков до 18 лет, «Совершенно секретно» связалось сразу же с директором Хамзатом Мальсаговым и попросило его взять под личный контроль ситуацию. Директор клялся и божился, что в его учреждении такое невозможно. «Даю вам гарантии перед богом, – сказал «Совершенно секретно» директор Хамзат Мальсагов, – с каждого спросят. Наказание государства рано или поздно заканчивается. Наказание Бога не заканчивается» …
АЛЕКСАНДР ШЕПТУРА
Ровно через неделю в редакцию пришло видео из Троицкого детского дома-интерната, где 35-летняя воспитанница душит 11-летнего ребенка.
Можно ли верить вашим словам «офицера», Хамзат Хусейнович? Постарайтесь сами ответить на этот вопрос…
* * *
Данный материал был опубликован в электронной версии на сайте «Совершенно секретно» двумя неделями ранее. И, пока версталась печатная версия газеты, бывшая сотрудница интерната Лидия Евкурова сообщила нам, что в доме-интернате для УОД после нашей публикации началась проверка: «Всех опрашивают, допрашивают. Ищут, кто закинул в вашу газету видео избиения ребенка. Пацан Саша Шептура очень напуган. Его тоже допрашивали».
Редакция газеты «Совершенно секретно» благодарит Прокуратуру Республики Ингушетия за то, что оперативно отреагировали на нашу публикацию, и надеется на профессионализм работников прокуратуры и на то, что это поможет разобраться в ситуации, сложившейся в Троицком доме-интернате.
Фото из архива автора