Богатство выбора: почему российский режим устойчивее, чем советский

Имперско-великодержавная идеология нынешнего российского режима имеет как минимум две важные особенности, отличающие его от советского.

В своём блестящем эссе "Сила бессильных" (1978) Вацлав Гавел, давая характеристику советской идеологии, пишет, что она была общепонятной, логически завершённой и имела характер некоей секуляризованной религии, предлагавшей человеку готовый ответ на любой вопрос. Кроме того, она ТРЕБОВАЛА НЕ ЧАСТИЧНОГО, А ПОЛНОГО ПРИНЯТИЯ. То есть, человек, как правило, полностью принимал эту идеологию, или полностью её отвергал. Если бы Гавел дожил до наших дней и проанализировал имперско-великодержавную идеологию путинского режима, он бы заметил как минимум две особенности: Нынешняя кремлёвская идеология формально не декларируется. Официально, её как бы не существует. Но при этом все понимают рамки дозволенного в идеологической сфере. Россияне знают, что можно говорить, что нельзя, что можно критиковать, что нельзя. Она НЕ ТРЕБУЕТ ПОЛНОГО ПРИНЯТИЯ. Из неё можно выбирать понравившиеся части, игнорируя при этом всё остальное (при условии общей лояльности режиму). Например, можно не разделять экспансионистскую, агрессивную внешнюю политику режима, но при этом поддерживать экономическую и социальную политику Путина, уважать его лично и ненавидеть "пятую колонну". Или можно не уважать РПЦ (по сути, отдел пропаганды Кремля), но при этом быть антизападником и имперцем. Можно презирать Совок или ненавидеть его, но при этом оставаться путинистом. Более того, можно презирать самого Путина (желательно втихомолку), но при этом с энтузиазмом поддерживать имперско-великодержавную политику Москвы. Это звучит парадоксально, но можно даже быть оппозиционером (типа Навального или Яшина) и вместе с тем не возражать против захвата Крыма, насильственного удержания Чечни в составе РФ, русификации этнических меньшинств и т.п. То есть, даже враг режима может быть носителем части кремлёвской идеологии. Вторая особенность делает путинский режим идеологически ещё более устойчивым, чем советский режим. Не этим ли объясняется (возможно, всего лишь кажущаяся) прочность и долговечность нынешней системы? Оригинал здесь