God is een fertiliteitsarts. Of tenminste: dat lijken die laatsten toch zelf te denken. In Torhout zou een gynaecoloog minstens vier vrouwen met zijn eigen zaad bevrucht hebben. Donorkinderen hebben vermoedens dat er zo minstens nog twee artsen zijn in ons land. De Orde van Geneesheren laat in het debat droogjes weten dat het “niet tot hun deontologische bevoegdheid” behoort. Een mens vraagt zich af: wat doet ze dan eigenlijk wél nog?