Довлатов

С похмелья я могу перечитывать только Бунина и Довлатова.
/Филиал/

Я все равно боюсь себе признаться, что влияние Довлатова, как автора на меня – сильнее всех. При этом тройка любимых книг — "Сто лет одиночества" Маркеса, "Защита Лужина" Набокова и "Ложится мгла на старые ступени" Чудакова. Сергей Донатович не попадает даже в топ–10. Но всякий раз, когда жизнь оборачивается поганством и тоской, я открываю Довлатова и возвращаюсь в норму.

Беда в том, что я слишком рано его прочитал и до 25–ти лет считал это отгремевшей прозой. Пока однажды, накануне 30–ти, с глубокого перепоя я снова его не открыл. В прямом смысле. Перечитывать "Заповедник" с тошнотворного бодуна под крепкий чай и лимон – сказка лечебных абзацев.

Самая любимая вещь, безусловно – "Филиал". Наиболее насыщенная и зрелая. До сих пор мечтаю также, спустя четверть века встретить свою "первую Тасю". В обстановке полного абсурда и нелепостей. Плюс "Компромисс", "Чемодан" и "Наши". Как–то в порыве подражательства я попробовал по образу рассказать историю своей родни. Не вышло.

У Довлатова много провальной прозы времен первых шагов. Есть совершенно не читабельные рассказы, стихи армейских годов и "Зона", которая попросту страшна, но гениальна. Еще у него есть опубликованные письма – эпистолярный жанр сам по себе жалок, а в разрезе талантливых писателей – обнародование личной переписки подобно преступлению. Многое открывается и в биографии Валерия Попова из серии "Жизнь замечательных людей".

* * *

В Узбекистане моя мама работала в "Букинисте". У него была подруга, брат которой недавно отсидел за кражу и разбой. Его звали Юра, он был до безобразия худ, в меру пил, но запойно читал.

Наша библиотека была лучше, чем в магазине, поэтому он частенько бывал у нас дома. Как–то рассказал, что, будучи в Ленинграде был на пьянке, где вскользь познакомился с Довлатовым. Характеристика Юры была короткой и емкой:
— Он, пипец, колдырь — бухал, как чёрт и, я бы никогда не подумал, что он тот самый писатель.

А потом из дома пропало всё мамино золото. Это произошло так внезапно и неожиданно, что не на кого было даже подумать. На меня и моих друзей подозрение даже не упало, а потом всё забылось – мама легко расставалась с любыми драгоценностями и не только материального плана.

Много–много лет спустя, я уже был студентом и жили мы в России, мама случайно созвонилась с той подругой. Юра снова сидел где–то под Екатеринбургом и в письме сестре попросил: "Ты извинись перед Нелькой – это я украл её золото...".

Я так хохотал, когда мама мне это рассказала. И недоумевал:
— Зачем он признался так много лет спустя. Ведь на него никто и не думал. Хоть все знали, что он сидел за кражу – образ у него был светлый и не порочный. Чистой воды довлатовщина – в его "Записных книжках" есть подобная история про драгоценный камушек…

* * *
В истории и чужой судьбе нет сослагательных наклонений, но я почему–то бездоказательно уверен, что останься он, не переехав в США – прожил бы дольше. И "Филиал" не стал бы точкой. Только моя фантазия всегда заканчивается на его цитате:

"Бог дал мне именно то, о чём я всю жизнь его просил. Он сделал меня рядовым литератором. Став им, я убедился, что претендую на большее. Но было поздно. У Бога добавки не просят".

И еще одна фраза, открытая буквально вчера:

"Не думал я, что самым трудным будет преодоление жизни как таковой".

Написал dinvare на almazami.d3.ru / комментировать