Пришел домой — а стены нет. В Мариинске в разрушающемся доме продолжают жить люди
Рустам Давлетшин рассказывает, почему он не уезжает из разваливающегося жилья, которое обещают расселить только к 2027 году.
Больше десяти лет житель села Мариинск Рустам Давлетшин не мог решить вопрос с заброшенной квартирой в его доме на Рассветной, 7. Соседи переехали в Краснояр, а новые так и не появились. Рустам пытался добиться, чтобы эту пустую квартиру передали ему в дополнение к его приватизированной.
Причем этот кирпичный, по сути, барак на четыре семьи, построенный еще в 70-е годы, был ничейным. Когда администрация Ревды наконец взяла его на баланс, Давлетшину предложили приватизировать бесхозные метры. Но для жилья эта квартира стала уже совершенно непригодной, а сам дом разрушился — его признали аварийным и подлежащим расселению. Только вот Рустаму приходится по-прежнему жить здесь…
Об этой истории мы рассказывали с 2010 года. Еще тогда Давлетшин заколотил досками окна пустующего помещения, чтобы хоть как-то уберечь от разрушительной стужи, регулярно заделывал строительной пеной трещины в стенах. Перекос или падение одной из бетонных плит перекрытия вызовет цепную реакцию — здание рухнет. Все это Рустам Давлетшин рассказывал нам еще год назад. Его опасения сбылись.
— Пришел недавно с работы и увидел, что часть кирпичной стены этой пустой квартиры упала, получился пролом, — показывает Рустам на обломки. — Всё сверху сыплется. Я с пола в своей квартире собираю каждый день по два ведра керамзита. Страшно здесь находиться, бетонные перекрытия могут обрушиться в любой момент. Вот, смотрите, какой «рисунок» из трещин на фасаде. Одну большую день назад запенил, а на следующий она еще больше стала. Крыша давит. Установил деревянные балки, но их перекосило, года не прошло.
По его словам, в какие только инстанции он за эти годы не обращался по поводу состояния дома. Скопилась целая пачка отписок от разных чиновников. Даже президенту Владимиру Путину жаловался. Только жалобу оттуда направили для разбирательства в Екатеринбург, из Екатеринбурга опять в администрацию Ревды.
— Всё, круг замкнулся. Ремонт моей квартиры мне уже в такую копеечку обошелся, что самому страшно, не говоря уже про соседнюю. Да еще и за грамотное составление жалоб юристу платить надо было, — рассказывает Давлетшин. — А главное, дому конец пришел, пока я квартиры пустующей добивался.
По словам Давлетшина, расселить жильцов трех оставшихся квартир хотят к 2027 году.
— Только как дожить до этого в разваливающемся доме? — удивляется Рустам. — Нас трое — я, мама и старший брат. У двух моих детей и жены долевая собственность, с нами они не живут. На троих у нас — две комнаты, причем одной мы пользоваться не можем — страшно, с потолка сыплется, стены трещат. Нам выделили временное жилье — комнату в общежитии, 18 квадратных метров. Только я отказался. Вы представьте, как мы там с мамой и братом умещаться-то будем? Сходил в Общественный совет по ЖКХ при думе за содействием. Знаете, что мне там посоветовали? Говорят, живите в этой комнате по переменке! Вот вам и содействие. Даже если и вселимся туда, то где надежда, что при расселении нам дадут нормальное жилье? Поэтому и рискуешь жить здесь. Ночью при любом шорохе думаешь, что сейчас плитами накроет.
Самое главное, что удивляет Давлетшина: всего этого можно было давно избежать, если бы бесхозную квартиру сразу отдали ему — хозяйской рукой он бы привел ее в порядок. И дом бы стоял.
— Расселения надо ждать шесть лет, — рассуждает он. — А вот расселят ли? Я уже никому не верю, чем больше общаюсь с чиновниками. Хоть бы какую-то копейку вернули из потраченного на поддержание дома.
— Да сколько можно этот дом фотографировать-то? — удивилась проходившая мимо женщина. — Уж сколько раз по телевизору показывали… Что толку-то? Смотрите, на крыше деревья выдергивали, вон новое выросло…
— Я даже машину продал, чтобы купить земельный участок для строительства дома, не надеясь ни на кого, — говорит Рустам. — Залил фундамент, поставил кое-какие каркасы… Но потом цены на строительные материалы так взлетели, что пришлось заморозить стройку. И рад бы убежать из развалюхи, да некуда.