Крутой северный ветер свистит в проводах, яростно раскачивает деревья в саду, гонит по небу серо-свинцовые тучи, из которых то падают снежные хлопья, то сыплется снежная крупа. Словом, погода, как гласит народная мудрость, когда «хозяин собаку во двор не выпустит».
Однако мы придерживались другой поговорки: «Налимье счастье — холод и ненастье». Читатель понял, что наша компания: Олег, Александр Рыков и я, собралась на охоту за налимами. «Подумаешь, намерились ловить налима, — решит читатель, — чего проще удить его: этот хищник всеяден и берет на что угодно». И в доказательство этого утверждения Рыков, демонстрируя осведомленность, привел пример из книжки, в которой автор безапелляционно утверждал: «Насадка в любую пору — птичьи потроха, живая, лежалая, с душком рыбешка, особенно ерш и пескарь, черви, лягушки».
В ответ мы с Олегом скептически улыбнулись: устойчивая практика однозначно доказывала, что налим может взять на живую рыбку, червя, лягушку, но клюнуть на «птичьи потроха» и на «лежалую, с душком, рыбешку» навряд ли. Это очередной стойкий рыбацкий миф. Конечно, на рыбалке всякое бывает: уж слишком голодный налим может позариться и на тухлятину. Однако если есть выбор, хищник всегда предпочитает свежую добычу.
Поэтому мы приготовили два варианта насадок: навозных червей и мелких карасиков. Заготовили полсотни поводков с крючками. Мы давно убедились, что при ловле на поплавочную или донную удочку эта рыба так глубоко заглатывает крючок с наживкой, что зачастую проще отрезать поводок и привязать новый, чем мучиться, вытаскивая крючок и пасти хищника.
…Отправились на рыбалку еще засветло. Когда же добрались до места, была непроглядная темнота. И хотя у каждого из нас был фонарик, разожгли костер. И вовсе не потому, что во многих рыболовных изданиях утверждается, будто налима, как магнитом, притягивает к огню. Просто костер хотя бы как-то оживляет круговую темень.
Ближе к полуночи заметно похолодало, и начался снегопад. Однако, несмотря на эти погодные передряги, мы начали ловить. Каждый рыболов наверняка испытывал волнующее чувство ожидания первой поклевки. Нам же практически этого чувства ждать не пришлось.
Начну с себя… Едва крючок с карасиком булькнул в воду, как последовала поклевка, точнее потяжка, я мгновенно подсек, и через несколько мгновений примерно стограммовый налим был у меня в руках. У моих товарищей было то же самое. Налимы (и все мелкие!) брали практически безостановочно.
Создавалось впечатление, что рыба, как в широко известной рекламе, только нас и ждала. При ловле другой рыбы, особенно мирной, мы такую мелкоту непременно бы отпускали. Однако мини-налимы настолько глубоко заглатывали наживку, что вытаскивать ее пришлось бы вместе с потрохами.
Дабы избежать этого, я прибег к хитрости. Забросив мормышку и, не дожидаясь поклевки, тут же выдергивал ее из воды. Но несмотря на мои ухищрения, получалось два исхода: либо налим не успевал взять приманку и заброс получался пустым, либо намертво захватывал ее. И по-прежнему брала исключительно мелочь. Я попытался избавиться от поклевок мелкоты, поставив более крупные крючки. Увы, клевать вообще перестало!
Невольно возникал вопрос: а где же налимы покрупнее? Почему они не берут? Или мы наткнулись на своеобразный налимий детский сад? Ответа, понятное дело, не было. И нам ничего не оставалось, как только сокрушаться по поводу столь мелких трофеев. А нам бы не сокрушаться, а радоваться надо было такому активному клеву рыбы. Потому что около часа ночи, когда луна высунулась из-за зубчатой стены леса и осветила все вокруг тусклым безжизненным светом, клев быстро прекратился. И мы, промаявшись без поклевок еще полчаса, единодушно решили закончить рыбалку.
В полутьме, в снежной кисее, кое-как собрали трофейных налимчиков и потащились в обратный путь. По дороге, мокрый и озябший, я (наверняка, как и мои товарищи) испытывал двойственные чувства. Удовлетворение от отличного клева и неудовлетворение от улова: фактически только мелюзга.
После этой запоминающейся рыбалки, мы долго подтрунивали друг над другом: мол, а не махнуть ли нам за налимами!? И каждый, вспоминая ту незабываемую рыбалку, невольно поеживался и непременно произносил: «Б-р-р-р!». Вот таким занятным оказался январский поход за налимами.
