Вот и ленинградская школьница Оля Богданова актрисой мечтала стать, по ее словам, едва начав понимать и говорить. Пришла с родителями на какой-то спектакль в Театр комедии и после заявила: «Фу, как они паршиво играют, я буду лучше!» Поэтому и записалась в 10 лет в детскую театральную студию, где от занятий получала «бесконечное удовольствие», а, будучи восьмиклассницей, таки дождалась почти сказочного предложения - прямо по названию любимого фильма, вышедшего на экраны, когда ей исполнилось 6 лет: «Девочка, хочешь сниматься в кино?» Впрочем, с приглашением на одну из главных ролей в запускавшейся на «Беларусьфильме» детской картине «Большое приключение» все получилось не совсем точь-в-точь «по-киношному»… - С «Ленфильма» в нашу школу часто приходили выбирать юных актеров. Нравилось чье-то лицо - приглашали. В тот раз из нашего класса приглянулась почему-то только я, хотя у меня была абсолютно заурядная внешность. Ткнув пальцем в мою сторону, незнакомая женщина сказала: «Выйди из класса, девочка!» - и я почему-то жутко испугалась. Потом меня отвезли на киностудию, устроили пробы, утвердили… Хотя нет, это были пробы на фильм «Питер Пэн» к Леониду Нечаеву, но я в нем так и не снялась - уехала с театральной студией на гастроли в ФРГ. А на «Большое приключение» меня пригласила помощник режиссера Наталья Чепик, которая пришла в театральную студию Зиновия Корогодского, где я занималась. Зиновий Яковлевич был величайшим режиссером ТЮЗа, который хотел взращивать из детей профессиональных актеров - вести их с 5-го класса школы и до театрального института. Это был новаторский подход, на очень серьезном уровне, но, к сожалению, у него ничего не вышло. Потом на «Ленфильме» у нас состоялась встреча с режиссером фильма Вячеславом Никифоровым - он приехал из Белоруссии специально, чтобы с нами познакомиться. А потом, когда я уже отдыхала с мамой в Судаке, мне пришла телеграмма: «Девочка, ты утверждена. Мы тебя ждем на съемки в Чернигове»… - Что поразило или удивило юную актрису на съемочной площадке? - Время было советское, смены регулировались четко - от и до. Каких-то сложностей я и не припомню - режиссеры тогда были тонкими людьми. Вот, например, по сценарию я делала для отца-журналиста какой-то фоторепортаж, и когда браконьеры засветили мне пленку, должна была заплакать. Но как в 13 лет просто так заплакать?! Это сейчас несложно, когда у меня за спиной уже есть большой опыт… - Тебя ущипнули?! - Нет, режиссер начал со мной разговаривать, за что-то задевать и таки нашел какие-то слова. И вот у меня крупный план, из глаз текут слезы, и я такая вся обиженно-красивая… (смеется) - Дублей много приходилось переснимать? - В общем-то, нет. Старались много не делать, когда нас, юных актеров, перед сценой уже «накрутили», чтобы детскую нервную систему не перенапрягать. Съемки продолжались все лето и даже захватили сентябрь, когда мы перебрались на досъемки в Сочи. - А основные съемки где проходили? - В Чернигове. Какие-то леса, поля… По сценарию мы, группа школьников, отправляемся в самостоятельный поход, и нас из Чернигова каждый день вывозили на натуру. В этом фильме с нами снимался замечательный, очень популярный актер Виктор Самойлов, и вот его персонаж в самом начале фильма падает с дерева, ломает ногу и нам объявляет: поход отменяется. И из большой толпы детей сумасшедшая кучка решает отправиться в поход сама. И я выступаю чуть ли не заводилой этой авантюры. И мы поперли в лес и так далее, с песнями… Кстати, музыка в том фильме была потрясающая - Геннадия Гладкова! Господи, чего там с нами только не было! И потопы, и пожары, и браконьеры на мотоциклах… Такой детский боевик! Нам было очень интересно.А какие люди в Чернигове были добрые! Помню, мы возвращаемся со съемок грязные, черные, а они нам: «Деточки, идите в баньку погрейтесь!» Попарят нас, покормят… Вспоминаю то время как светлейший эпизод в жизни! - Как складывались отношения со взрослыми актерами? - С нами, кроме Самойлова, снимался Володя Шевельков (будущий «Гардемарин»), мы очень подружились и дружим до сих пор. Я тогда в него даже влюбилась - ну как же, такой красавчик из фильма «В моей смерти прошу винить Клаву К.», который незадолго до этого вышел на экраны. Мне 13, ему 23, у меня дыхание перехватывало, когда я его видела. Он меня в гостинице перепелками кормил - был очень добрый ленинградский юноша… Володя нас всех жалел, мы плакали по мамам, а он был нам как старший брат.Да и вообще мы все друг друга очень поддерживали. С Настей Гиренковой, которая сейчас в Киеве живет, мы, когда расставались, рыдали - словно сестер разлучали. Долго переписывались, я к ней даже в гости ездила. - Твои ровесники - партнеры по фильму - тоже мечтали стать актерами? - Нет, только Настя, она актрисой и стала. А мальчишки были живые, интересные, съемки для них не были пыткой, им все нравилось, тем более, что школу весь сентябрь можно было прогулять, но желания пойти дальше не было ни у кого из них. - А для тебя та съемка воспринималась как очередной шаг к будущей профессии? - Ты знаешь, я как-то не задумывалась тогда об этом. Для меня это было просто детским счастьем, удовольствием. К тому же я получала деньги, что-то даже купила маме и отправила ей посылкой, а потом на мой гонорар - 1000 рублей - мы купили наш первый цветной телевизор! А были еще и суточные 2 рубля 50 копеек - немало по тем временам, за питание из них вычитали сущие копейки, и я могла себе накопить и позволить себе сходить в кафе - это ж какой кайф в 13-то лет! - И поклонники, наверное, уже во время съемок появились? - Да!!! Когда мы уже переехали на досъемки в Сочи, нас пристроили там в какую-то школу. Меня пацаны как-то стеснялись, а местные девчонки понаглее были и к нашим мальчикам будьте-нате приставали! И учителя нам, «актерам», одни пятерки ставили… А мне поклонники писали письма уже после выхода фильма в прокат. Видимо, на киностудии кто-то дал мой адрес, и мне, хотя и не мешками, но пошли послания. На некоторые я даже отвечала где-то с год, помню, были три особо назойливых мальчика… Но потом надоело… Хотя у меня с того фильма остался поклонник, который и сейчас, спустя 34 года мне теперь уже в соцсетях пишет: «О, «Большое приключение» - мой любимый фильм…» Выжил как-то один… - После выхода фильма слава быстро прошла? - Не успела пройти. В 16 лет я снялась в фильме «Соблазн». Его афиши по всему Невскому проспекту в Ленинграде висели! Хотя я очень скромный человек… Когда после первых съемок пришла в свою школу, ребята в коридоре вывесили приветственный плакат: «Ученица 7-а класса Оля Богданова снялась в фильме…» Я как увидела, так руками лицо закрыла, прошмыгнула, чтоб никто меня не узнал и не трогал. А для отбора на «Соблазн» в нашу театральную студию тоже пришел ассистент, пригласил меня на пробы. Начинала этот фильм Динара Асанова, а завершал после ее гибели уже Вячеслав Сорокин. Вначале он, по его словам, видел меня в качестве главной героини, но потом утвердил на роль ее «шестерки» по прозвищу Канарейка - потрясающую роль, хочу заметить. И сказал: «Кроме тебя ее никто не сыграет!» Уже когда я стала студенткой Ленинградского института театра, музыки и кинематографии, и мы ехали в метро с Дмитрием Нагиевым, он, чтобы познакомиться с девушками, показывал на меня и кричал: «Смотрите, это Канарейка!» - и просил у них номер телефона. А я от стыда выскакивала на ближайшей станции - так мне было неудобно. - С первого раза удалось поступить в такой престижный театральный вуз на Моховой?! - Мне было 17 лет, конкурс 100 человек на место, а я была такая, какой и должна в том возрасте - стеснительная, скромная, никакой звездности детские съемки во мне не оставили. Весь период туров и экзаменов я проплакала - думала, что не пройду, и стала у окружающих своеобразным рыдающим анекдотом. Но все прошло благополучно. Хотя даже не знаю, что бы делала, если бы не поступила. Наверное, пришла бы на следующий год, а потом еще и еще… В тот год курс набрался очень сильный - со мной учились ставшие потом очень популярными Дима Нагиев, Толик Журавлев, Боря Хвошнянский, Леша Климушкин, Игорь Лифанов, которые из «коробочки» не вылезают (показывает на телевизор). - Ну, тогда их никто не знал, а у тебя уже была за спиной «фильмография» - Я не зазнавалась, поэтому у нас были очень хорошие дружеские отношения, я училась так же, как и все. И мы до сих пор каждый год собираемся всем курсом. - После института мечты о большой сцене стали реальностью? - Увы, это были 1990-е… Мы пытались создать свой театр, но он прогорел. Сижу как-то в Союзе театральных деятелей, и подходит ко мне помощник какого-то режиссера, спрашивает: «Оля, ты где-нибудь работаешь?» Отвечаю: «Нигде, и куда ткнуться - не знаю. Артисты нужны, а актрисы - никому!» Она предложила: «У нас роль освободилась у Тростянецкого в Театре драмы и комедии на Литейном». И я пошла. Это был спектакль «Упырь» по Алексею Толстому, и я играла там Пепиту. Хорошая роль, было много гастролей, но через год ушла. Съели. Подробностей не скажу. Театр - это террариум, и это абсолютная правда, а не образное выражение. Потом был еще маленький муниципальный театр тоже в Санкт-Петербурге, я вышла замуж и растила сына от первого брака. А когда сын немного подрос - пошла в театр к великому и прекрасному Владимиру Малыщицкому, ныне покойному, где и служу с 2002 года до сих пор. - Ты довольна своими ролями? Можешь сказать, что реализовала себя так, как мечтала в детстве? - Даже не знаю… Когда был жив Малыщицкий (режиссер умер в 2008 году), театр был совсем другой. У нас было четыре актрисы, каждая - своего возраста, и я знала, что в любой постановке получу свою роль, и не было никакой подковерной борьбы. Все были счастливы, и мне удалось сыграть столько потрясающих ролей! В 30 лет я прямо наигралась и наелась ролей! Малыщицкий любил команду, чтобы все были в работе, а сейчас полно приглашенных со стороны… - Не секрет, что достойного заработка театр большинству актеров не приносит. Театр - это больше для души, а основной заработок - съемки. А как удается попасть в кино? Самой приходится ходить на кастинги? - Нет, я просить не умею. Меня приглашают, но, к сожалению, не часто. Иногда срабатывают старые связи, завязавшиеся на площадке знакомства. У меня нет и своего агента, хотя многие этому удивляются. Может, и стоит им обзавестись, не знаю… Я отзываюсь на все приглашения в кино, потому что это - деньги. Бывает, вхожу в какой-то сериал на небольшую смешную роль и начинаю в ней что-то украшать, а ленивые главные герои смотрят на меня, как на идиотку - чего, мол, ей неймется, это ж «мыло». А я не могу по-другому, мне в кайф что-то придумать, даже когда мало платят - а заплатить поменьше норовят почти всегда… - О твоих детских съемках сейчас на площадках вспоминают? - Как-то спросили: «Не ты ли в «Соблазне» снималась?» Все же это был культовый фильм про молодежь для того времени. И Канарейка почему-то многим запомнилась. - А в целом «роман с кино» как складывается? - Хреновато. Последняя большая работа была в сериале «Сплит», где я сыграла одну из главных ролей. Впрочем, если ассистенты режиссеров приходят к нам на спектакль, то приглашают сразу - наш театр в Питере достаточно популярный. Хотя снимаюсь я постоянно, но чаще в небольших эпизодах. Бывает, в разных сериях одного и того же сериала играю нескольких персонажей. К Балабанову я не попала ни разу - с ним, по-моему, общий язык найти вообще нереально. Причем он постоянно отбирал меня из толпы актрис на кастинге, но в итоге я говорила ему: «Ну не понимаю я, чего вы от меня хотите!»А покойный Алексей Герман-старший меня обожал! Но в свой фильм «Хрусталев, машину!», на который я пробовалась целый год, так и не взял. Мне было всего 20 с небольшим лет, а по сценарию я должна была стать любовницей 50-летнего главного героя. И в итоге Герман отрезал: «Ты - слишком маленькая!» Я даже не расстроилась - поняла, что отказ не означает, что я плохая актриса, просто роль - не для меня, на нее взяли 40-летнюю женщину. - Славы хватает? - Она меня никогда не интересовала! Я никогда не хотела, чтобы меня узнавали. Случается, где-то в метро оборачиваются: «Богданова!» Но я этого очень стесняюсь. Я мечтала выходить на сцену, чтобы получать удовольствие, видеть у людей отклик. Для меня самое главное, когда в конце спектакля кто-то плачет, переживает, подходит со словами благодарности. Значит, день прошел не зря! Чего я хотела - добилась! Наверное, если бы я была более пробивная, то, возможно, как Дима Нагиев, везде мелькала бы… Но какая есть у меня натура - такая. Роли есть, работа есть, ставлю спектакли с детьми в школьном театре при Александрийской гимназии, где учится мой младший сын, получаем с ребятами призы, награды на конкурсах. Жду, когда за ними начнут приходить помощники режиссеров. Сын Юра в кино уже снялся - сыграл внука Алисы Бруновны Фрейндлих… Как-то она увидела, что он, 3-летний, ест чипсы, и попеняла ему ласково: «Деточка, зачем ты ешь эту гадость?» На что Юра не стушевался, обратив внимание на сигарету в ее руке: «Ну, ты же куришь эту гадость?!» Он ее полюбил, как родную бабушку! С мужем служим в одном театре, познакомились, можно сказать, на сцене. Я играла Ольгу Ларину, а он - Ленского в «Евгении Онегине». Вот супруг где-то в гостях может с юмором вставить: «Моя жена с детства стала кинозвездой!» Но и с гордостью тоже! - А самой детские роли вспоминаются часто? - Неа! Потому что есть о чем думать сегодня, в настоящее время. О новых спектаклях, будущих работах. Хотя вот заговорили сегодня - и все нахлынуло, вспомнилось…Это ж и правда счастье! Классно ж было… С Ольгой Богдановой мы знакомы не один год. Каждое лето она приезжает в Крым на полтора-два месяца, как говорит сама, «подзарядиться творческой энергией на следующий театральный сезон». «Я обожаю Крым, - не скрывает она своего восторга. - Я - девушка питерская, и здесь буквально насыщаюсь морем, солнцем, местной неторопливостью, знакомлюсь с новыми людьми. Актеру очень важно восстановить силы для сцены. А еще я нет-нет и вспоминаю: именно в Крыму я получила вызов на свою первую большую роль в кино. Пусть и детском…»
