Богач Семён строил маленькую дачу, но всё равно получился дворцово-парковый ансамбль с замком, речкой и французским садом. Устроил новоселье, тоже маленькое, для своих. В зелёной беседке джазовый оркестр без которого пикник - не пикник. Официанты носят шампанское. Жаровня огромная, серебряная, вся в манометрах и трубках. Капитан с грузинским носом смотрит на приборы и крутит штурвал. В роли шашлыка выступает цельномаринованная свинья. Периметр охраняют пылесосы-убийцы. Стоят в кустах, всасывают мух, комаров, и если какой кролик подпрыгнет, то и его. Удивительно, как преображается простая мухобойка, попав в руки японских инженеров. В пузике у монстров вентилятор, провода и молнии. Насекомые сгорают мгновенно, не успев понять откуда в родных кустах эта чёрная пропасть.
У меня нет таких роботов. Защищать людей от природы вынуждены мы с котом. Женщины лишь визжат неконструктивно на ос, тарантулов, стрекоз и слепней. Будто вся эта палитра одинаково опасна. Кот специализируется на мухах. Они весёлые и богаты белком. Я заведую комарами. Не потому что комары диетичней, просто исторически сложилось.
Ос мы когда-то ловили вместе, до одного несчастного случая. Кот прыгал вверх элегантно, хватал добычу так чтоб не ужалила. У меня другой подход. Я не против делить с гостями фрукты мои насущные. Но если они всю мою черешню объявляют своей собственной, я вылезаю из кресла и требую поднять мне веки. У меня прекрасный замах и резкий, с выдохом удар. Я многому научился, вожделея Марию Шарапову на канале евроспорт. Если точно рассчитать, оса не успевает понять, откуда в небе тапок.
Как-то раз мы с котом погнались за одной целью. Он прыгнул, я взмахнул, и - хрясь! Прямо в бедную кошачью морду. В тот день котик впервые сказал матерное слово при детях. С тех пор он ловит только мух. На тапки и жужжание у него идиосинкразия.
Теперь про комаров. Сетки на окнах и генераторы зелёного дыма - это всё для простаков, умеющих вспомнить в магазине зачем они сюда припёрлись. Настоящие мужчины ложатся голыми поверх одеяла лицом к опасности и ждут. Я к тому же выставляю перед собой ладони как Буратино. Моя поза не означает что я дурак, хотя и не отрицает этого. Комары видят во мне еду. Но страшно заблуждаются. Я - смертельная ловушка. У меня тысячи побед нокаутом. Мне известны все вампирские повадки. Я умею притворяться дохлым и тёплым одновременно.
У комаров тоже разные характеры. Большинство - опрометчивые нахалы. Но встречаются и тревожные подлецы. Когда приближается такой подлец, мало выглядеть равнодушным. Нужно стать бревном, дышать как бревно и думать как бревно. Мне всё это прекрасно удаётся. Внешне сонный и вялый, я могу молниеносно шлёпнуть себя по морде.
С последним комаром война не заканчивается. Осязание и слух принимаются меня дурачить, транслируя вражеский писк и касания хищных лап. Все давно сдохли, а я всё хлещу себя по лицу и по плечам, не могу уняться. Индейцы Гондураса называют такое расстройство "юпутка", что значит "бежать по лесу, ощущая прикосновения призраков". Так вот, после войны меня мучает юпутка. С другой стороны осы по ночам не летают, это ли не счастье. Засыпать, всласть нашлёпавшись ос было бы труднее.
Меж тем Даша спит, свернувшись как ёж. Из-под одеяла только нос виден. Зато какой нос! Обгоревший, с веснушками. Воссоздать по нему всё скрытое под одеялом проще, чем по пятке донны Анны**. Хотел положить ей на подушку немножко убитых комаров, чтобы поутру гордилась мной. Но передумал.
**
(Пара слов про донну Анну)
Дон Гуан:
Её совсем не видно
Под этим черным покрывалом,
Лишь узенькую пятку я заметил.
Лепорелло:
С вас довольно. У вас воображение
В минуту дорисует остальное;
Оно у нас проворней живописца,
Вам все равно, с чего бы ни начать,
С бровей ли, с ног ли.
