По требованию прокуратуры закрыто "Эхо Москвы" и "Дождь". Закрыт ряд других ресурсов.
«Эхо» не любят многие, и многие называют его «помойкой» или что-то вроде этого. Не знаю. Я, откровенно говоря, не читал и не слушал. Вообще. Просто потому, что а)мне это не близко, б)для практического применения то, что транслируется «Эхом» в моем случае мало что пригодно. Парадоксально, но даже какой-нибудь «Воскресный вечер» Соловьева для меня более информативен (не в плане содержания, а в плане трендов), чем «Эхо».
Но не в этом суть. «Помойка» - возможно. Но тонкость в том, что помойки тоже нужны. Уберите из города мусорные баки, получите Санкт-Петербург а-ля Беглов-стайл. Да, они выглядят не очень, крысы там рядом с ними, опустившиеся личности и всё вот это. Но если их убрать — будет значительно хуже.
Человек устроен так, что для 80 процентов (закон Парето), а может, и больше, важна не только сама информация, но и соответствие её созданной им картине мира. Проще говоря — мы ищем не информацию, а подтверждение уже сложившимся у нас в голове представлениям. Немногие готовы хотя бы принимать информацию, не совпадающую с их убеждениями и предпочтениями. Еще меньше готовы с ней работать. Отсюда и феномен аудитории — всегда вокруг какого-либо ресурса формируется аудитория, входящая с ним в резонанс, причем это система с обратной связью — ресурс (или лидер мнений) влияет на аудиторию, но и аудитория влияет и направляет лидера (или ресурс). Что обычно превращает его в заложника своей аудитории, а ее — в заложника своего лидера.
Сказанное означает, что сама по себе аудитория «Эха» никуда не девается. Ликвидация «Эха» размывает ее, и теперь у нее нет выхода-выброса той социальной энтропии, которую утилизировало «Эхо». Аудитория, ранее представлявшая открытую (пусть и частично) систему с возможностью сброса этой энтропии, внезапно закрывается и начинает ее копить внутри себя. При этом в эпоху информационных сетей утрачены многие коммуникативные инструменты. Скажем, москвичи в курсе, что в перестройку под зданием «Московских новостей» собиралась как раз аудитория «Эха» - московская либеральная интеллигенция. Что-то вроде пикейных жилетов Ильфа и Петрова. Тусила там, что-то свое обсуждала, сбрасывала пар и расходилась. Сейчас эти навыки утрачены, собираться негде, да и любую толпу в пять-семь пикейных жилетов нынешние городовые превентивно забанят дубинками, не вникая в детали подозрительного сборища.
По сути, сегодня цензура размывает таким образом все без исключения аудитории, замыкая их в собственные герметичные котлы. Власть лишает себя саму возможности хотя бы понимать, что происходит в разных социальных группах, стратах и средах. Ей это уже без надобности — она окончательно пустила всё вразнос и прекращает любые рациональные действия пусть и с точки зрения осуществления диктатуры. Это на самом деле признак конца. Когда ты перестаешь беспокоиться даже ближайшей перспективой, ты сам принял решение о завершении этого цикла. Власть закрывает для себя саму постановку вопроса контроля и надзора за социумом. По объективной причине - у нее нет ресурса работать на перспективу. Расчет только на насилие, и более ни на что. Мало насилия — значит, нужно больше насилия.
Это конец истории этого режима. В данном случае это не прогноз, а констатация. Достаточно строгая. Что не может не радовать, говоря откровенно. По всему, остается уже совсем немного до коллапса. И война, как один из наиболее острых кризисов, его приближает очень быстрыми темпами.
Плохо то, что идем мы по одному из самых плохих сценариев краха этого режима. И впереди — огромная кровь и жертвы. Мы даже сегодня не очень представляем — какие. «Эхо» - просто маркер, не более того. Я бы и не стал обращать внимания, но маркер достаточно выпуклый и показательный. И даже неважно, откроют его или уже нет.
