Протоиерей Игорь Рябко Древняя рукописная книга. Фото: SLAC National Accelerator Laboratory Воскресные беседы. Сирийские мистики: преподобный Исаак Сирин.Преподобный Мар Исхак Ниневийский больше известен в православном мире как Исаак Сирин. Это один из самых популярных и известных сирийских мистиков. Поскольку степень интереса к сирийской традиции, благодаря новым открытиям и переводам, в наши дни только возрастает, я решил посвятить этому направлению серию воскресных бесед.ПредисловиеТексты Исаака Сирина, Иосифа Хаззайи, Иоанна Дальятского после их прочтения призывают нас не к
Воскресные беседы. Сирийские мистики: преподобный Исаак Сирин.
Преподобный Мар Исхак Ниневийский больше известен в православном мире как Исаак Сирин. Это один из самых популярных и известных сирийских мистиков. Поскольку степень интереса к сирийской традиции, благодаря новым открытиям и переводам, в наши дни только возрастает, я решил посвятить этому направлению серию воскресных бесед.
Тексты Исаака Сирина, Иосифа Хаззайи, Иоанна Дальятского после их прочтения призывают нас не к разговору о мыслях, в них содержащихся, а к молчанию. В душу входит некий восторг и замирание перед безграничными горизонтами Божественной бесконечности, которая раскрывается в их трудах. Сами эти авторы, созерцая божественное величие, говорят о том, что им хочется от этого только умалиться, как бы уйти в малость небытия. Это откровение Бога о Себе вводит подвижника в подлинную нищету духа. Она не сводится просто к тому, чтобы не приписывать себе никаких заслуг.
Это не простое самоуничижение. В душе возникает острое переживание полной неспособности хоть как-то выразить красоту Святой Троицы. Такой человек отрекается даже от намека на любое мышление, отстраняется от всякой мысли, от всякого имени. Так преподобный восходит к тому, что выше всякого имени и определения.
В своем третьем томе преподобный Исаак говорит об этом так: «Велико это таинство. Я не знаю, как я задумал плавание в этом море. И кто дал мне эти руки, которые плывут в неосязаемой бездне и не утруждаются. Но чем больше мы видим распростёртое море, край которого не показывается, тем больше облекаемся в сладость, а вместо усталости радость вырывается из сердца. Я не ведаю, каким образом я стал достоин той благодати, дабы толковать Божественную Любовь, которая неизрекаемая слабым языком. Даже ангельские существа слабы подняться до высот ее созерцания, чтобы вместить в своих мыслях все богатство великой Ее любви».
Тот, кто познал эту Любовь, уже далек от какого-то ни было страха за свою жизнь, он уже не боится умирать. «Как лань желает к потокам воды, так желает душа моя к Тебе, Боже!» – поет его сердце. Но добывается этот опыт колоссальным напряжением сил и постоянным ежедневным умиранием. Благодаря усилиям таких подвижников мы теперь имеем крупицы знаний, которые дают нам великую надежду.
Жизнь этих людей стала костром, искры которого попадают и в наши сердца, помогая нам жить и спасаться. Преподобные души принесли себя в живую бескровную жертву Христу. В своей жизни они делали то, на что мы уже не способны, то, что нам сейчас кажется тяжелым, трудным и даже самоубийственным подвигом. Но именно это и дало им возможность взлететь на высоту птиц небесных и рассказать нам о Боге, мире, человеке с высоты орлиного полета. В связи с этим мне на память приходит последнее стихотворение Григория Дашевского, которое он написал перед самой своей смертью:
Благодарю вас ширококрылые орлы.
Мчась в глубочайшие небесные углы,
Ломаете вы перья, клювы, крылья,
Вы гибнете за эскадрильей эскадрилья,
Выламывая из несокрушимых небесных сот
Льда хоть крупицу человеку в рот –
и он еще одно мгновение живет.
Преподобный Исаак Ниневийский жил в очень тяжёлое время. Что оно из себя представляло, можно узнать, прочитав небольшую «Хронику» Йохана бар Пенкайе о времени арабского завоевания. Но, тем не менее, в текстах сирийских мистиков мы находим шестнадцать слов, которые передают те или иные оттенки чувства радости. «Радость моя» в духе преподобного Серафима Саровского является отличительной чертой не только духовного наследия Мар Исхака. В том же духе звучат наставления и его соотечественников: Иосифа Хаззаи, Афнимарана, Иоанна Дальятского.
Может показаться парадоксальным, но именно благодаря скорби, боли, постоянной смертной угрозе, эти люди, по их словам, смогли приобрести состояние немеркнущей радости. Внимательно вчитываясь в творения Исаака Сирина, понимаешь, что для него боль была необходимым средством духовного роста. Вообще одна из ключевых тем его «Слов подвижнических» – это правильное отношение к страданиям. Не раз преподобный Исаак возвращается к словам Христа: «Не бойся». Горе и боль для него – одеяло святости. Мар Исаак советует: «Увидев лишь издали надвигающуюся беду, радуйся и беги к ней навстречу с открытыми объятиями».
Счастлив, говорящий своему горю,
Раскрывая издалека объятия:
«Подойди ко мне, мы с тобою братья,
Радостно рыданью твоему вторю».
Григорий Дашевский
Не так много святых отцов, которые столь часто писали бы о необходимости смелости и мужества в деле спасения. Страдания для преподобного Исаака не самоценны, они есть способ приобретения радости через усилие воли. Современным языком его мысль можно перефразировать словами одной из песен Ольги Арефьевой:
Каждый шаг – через больно,
Каждый жест – через больно,
Движение вверх – иное,
Чем путь вниз под уклон.
Кто знает, что это такое –
Путь под углом,
Тому суждено породниться с болью,
Тот долю свою найдет во всем.
Боль, страдания, скорби для святого Исаака – необходимые условия обожения: «Принимай беду так, как будто не она тебя настигла, а ты ее давно искал и наконец-то нашел». Если ты, во что бы то ни стало пытаешься избегать любых скорбей, то знай, что радость тебя не любит, потому что ты не научился любить скорбь.
Как христианин преподобный Исаак отрицательно относился к понятию судьбы как предопределению. Одним из пяти главных даров, данных Богом человеку, для него была воля. Но при этом Мар Исхак учит тому, что, хотя судьбы и нет, но есть определенные правила игры, которые невозможно изменить. В нынешнем веке созданный Богом мир склонен к изменению. Существа, имеющие свободную волю, могут выбирать между добром и злом. Ангелы сделали этот выбор единожды, человек же, пока находится в теле, может передвигаться внутри координат добра и зла, склоняясь периодически то в одну, то в другую сторону.
Наш мир и все, что в нем живет – полуфабрикат, в котором есть слабость и несовершенство. Это его изначальная заданность. Игра в шахматы имеет свои правила, но победа или поражение зависит от игроков. Так и здесь. Есть вводные условия, которые не подлежат изменениям, а все остальное решает наша воля. Ни одно из происходящих в жизни мира и в судьбе человека событий не ускользает от внимания Бога, но, тем не менее, человек сам отвечает за свои поступки.
Многие важные советы, которые дает преподобный Исаак своим ученикам, трудны и сложны для исполнения в наше время, но, по крайней мере, к ним нужно стремиться. Уединение и молчание для Мар Исхака – важнейшие элементы спасения. Следовательно, в меру наших сил и возможностей они также должны присутствовать в нашей жизни. И было бы правильно православным проводить свои отпуска в таком месте, где никого не видно и не слышно. А если при этом еще научиться ни о чем не думать, а только молиться и читать священные тексты, то было бы совсем замечательно.
Сама по себе духовная жизнь для преподобного Исаака Сирина не будет иметь никакой пользы, если ты не будешь понимать, зачем ты трудишься, куда стремишься и что хочешь получить как результат.
Поэтому преподобный предлагает своим ученикам определенные тестовые задания, по котором они должны проверять свою успеваемость. Вот пример одного из них:
+ Испытываешь ли ты мир в своей душе?
+ Чувствуешь ли, что страсти тебя оставляют?
+ Смотришь ли ты на всех людей одинаково, или же выделяешь среди них плохих и хороших?
+ Убавляется ли у тебя раздражительность? Она уходит, когда нет раздражителей и появляется вместе с ними, или же исчезла вовсе?
+ Ощущаешь ли ты время от времени сладость, которая появляется в результате продолжительного размышления над спасительными текстами?
Преподобный Исаак понуждал монахов смотреть на себя, смотреть на внутреннюю динамику своей духовной жизни. Главная идея таких проверок одна – узнать, есть ли изменения в лучшую сторону. Если нет, то, как он пишет, «ты себя напрасно отягощаешь». Можно творить чудеса, быть прозорливым, воскрешать мертвых, видеть ангелов, но если не будет положительного ответа на эти и подобные вопросы, то это значит лишь одно – бессмысленно и глупо прожитая жизнь.
