Чжоу ЭньлайВ ноябре 1964 года, через месяц после отставки Никиты Хрущёва, сильно испортившего отношения Москвы и Пекина, в СССР на празднование годовщины Октября 1917 года прибыла высокая государственная делегация из Китая во главе с главой правительства КНР Чжоу Эньлаем (1898—1976). Очевидно было, что дело идёт к примирению двух великих соцстран, после предыдущей эпохи «оттепели» в СССР и «заморозков» между Москвой и Пекином, когда Никита Сергеевич публично называл Мао Цзэдуна «старой галошей».
Во время праздничного приёма 7 Ноября советский министр обороны маршал Родион Малиновский (1898—1967), возможно, несколько возбуждённый горячительными напитками, произнёс страстный антиамериканский тост. Посол США внимательно слушал... После этого к министру подошёл Чжоу Эньлай и поздравил его с хорошим антиимпериалистическим тостом. Но тут разгорячённый маршал с солдатской прямотой рубанул Чжоу:
— Мы не должны позволять никакому чёрту замутить наши отношения. Советский и китайский народы хотят счастья, и пусть никакие Мао и Хрущёвы нам не мешают.
— Не понимаю, о чём вы говорите, — возмутился Чжоу.
Маршал разъяснил свою мысль:
— Мы своё дело сделали — выбросили старую галошу — Хрущёва. Теперь и вы вышвырните свою старую галошу — Мао, и тогда дела у нас пойдут.
Реплика маршала известна в нескольких пересказах, которые немного различаются, хотя смысл один. Но мне нравится вариант со «старой галошей» — характерный мем (или, как тогда говорили, крылатое словечко) того времени, запущенное Хрущёвым. Теперь оно вернулось к нему бумерангом...
На следующий день на встрече высшего советского и китайского руководства подробно обсуждалось это скандальное происшествие, к тому же, случившееся на глазах у западного дипкорпуса и журналистов.
Чжоу Эньлай говорил, согласно стенограмме встречи:
— Тов. Малиновский, по существу, заявил: мы в Советском Союзе свергли Хрущева, а теперь вы свергайте Мао Цзэдуна. Затем т. Малиновский продолжил разговор с т. Хэ Луном. Он сказал т. Хэ Луну, что у него красивая маршальская форма. На это т. Хэ Лун заметил, что лучше носить френч. Тов. Малиновский согласился с этим и добавил, что лучше носить телогрейку, а затем заявил: «Эту нашу форму на нас насобачил Сталин, а вашу форму на вас насобачил Мао». Тов. Хэ Луном было сказано, что говорить подобным образом — это ошибочно и неправильно. [...] Я бы мог поступить и по-другому: ответить т. Малиновскому и продолжить наш разговор, что наверняка вызвало бы потрясение у всех присутствующих. Так должен был бы поступить на моем месте любой честный коммунист, тем более, что речь идет об оскорблении нашей делегации, нашей партии, вождя китайского народа, а также и оскорблении меня лично. [...] Если бы мы сразу дали ему отпор, то тем самым это явилось бы хорошей «пищей» для корреспондентов западных империалистических стран. [...] Это — «хрущёвщина». Я сам видел, как американский посол с улыбкой наблюдал за выступлением т. Малиновского. Затем, как сказал мне т. Микоян, вы обменивались мнениями по поводу тоста т. Малиновского и пришли к выводу, что он выражался чересчур остро. [...] Подобные выступления показывают лишь слабость перед врагами. Так поступал Хрущёв. Но американские империалисты видели его насквозь. Мы же, как ваши союзники, испытывали в этой связи горечь. [...] Это лишь приносило ущерб авторитету Советского Союза. Высказывания т. Малиновского носили оскорбительный для китайского народа, китайской компартии и её вождя характер. [...] Такова первая причина, в силу которой я не дал отпор высказываниям т. Малиновского сразу на месте. Если бы на его месте был Хрущев, то я сделал бы это сразу. Однако это был т. Малиновский. Мы приехали к вам, чтобы выразить наше поздравление и дружественные чувства. Если бы это была внутренняя беседа или дело происходило на приеме с участием только представителей братских партий, я бы сразу дал отпор. Однако это произошло на приеме с участием широкого крута приглашенных, поэтому я решил воздержаться и рассказать об указанном инциденте сегодня.
Как надо это понимать — неужели одна из целей вашего согласия на приезд нашей делегации состоит в том, чтобы нас здесь публично оскорблять и провоцировать? Далее. Можно ли считать, что, как об этом говорил т. Малиновский, вы рассчитываете на то, чтобы мы поступили с Мао Цзэдуном так же, как вы с Хрущёвым, сняв его с занимаемых постов? Об этом говорил другой советский маршал, который вчера нам заявил: всякому овощу свое время.
Тов. Микоян А.И. Какой маршал?
Тов. Чжоу Эньлай. Лично я не слышал этого высказывания.
Тов. Брежнев Л.И. Может быть, это не относилось к Мао Цзэдуну?
Тов. Чжоу Эньлай. В разговоре шли параллельно две мысли: о снятии Хрущева и о желании снять Мао Цзэдуна. Можно было понять эти высказывания как подстрекательство к смещению Мао Цзэдуна. Но на этот счет я не уверен. Если кто-либо строит такие планы, то это тщетные попытки и иллюзии. Это ни на йоту не ущемляет авторитета т. Мао Цзэдуна, но это величайшее оскорбление и провокация для китайского народа и Компартии Китая. Разве это может способствовать улучшению отношений между двумя партиями и двумя странами? Это может привести лишь к ухудшению отношений между ними.
Тов. Брежнев Л.И. Прежде всего, хотел бы сказать от имени Президиума и ЦК КПСС, что мы удовлетворены тем, что ЦК КПК решил послать такую представительную делегацию во главе с т. Чжоу Эньлаем в Москву. [...] При рассмотрении этого вопроса на Президиуме т. Малиновский не участвовал, поскольку он не является ни членом, ни кандидатом в члены Президиума.
Тов. Микоян А.И. При обсуждении не присутствовал ни один маршал. [...] Вчера поздно вечером от т. Микояна я узнал о первой части вашего разговора с т. Малиновским.
Тов. Косыгин А.Н. Я тоже вчера узнал об этом факте, который вызвал у нас возмущение.
Тов. Брежнев Л.И. Поскольку разговор у нас проходит в духе полной откровенности, я могу сказать, что этот факт нас возмутил. Заявление т. Малиновского не только не отражает мнения ЦК КПСС, но вообще он не имел права даже собственное мнение выражать в подобной форме. Мы признательны т. Чжоу Эньлаю за такт, который он проявил на приеме, в связи с заявлением т. Малиновского, а также за откровенность, с которой вы высказались по этому вопросу.
Сегодня я позвонил т. Малиновскому по телефону и спросил его о беседе с т. Чжоу Эньлаем. Тов. Малиновский пояснил, что он не хотел ничего другого, как выразить заботу об укреплении дружбы между нами, и сказал при этом, что смена руководства способствует улучшению отношений. Он согласился, что, возможно, неудачно сформулировал свою мысль, и в связи с этим готов принести личные извинения. Что касается сказанного вами о том, что это мнение т. Малиновского отражает мнение ЦК КПСС, то мы хотим вам заявить, что это не так. Разумеется, если бы это хоть в какой-либо степени отражало мнение нашего руководства, то вы могли бы рассматривать это как оскорбление т. Мао Цзэдуна, ЦК КПК и вашей делегации. Но повторяю, что это совсем не так. Просто человек выпил и в нетрезвом виде неудачно сказал.
Тов. Чжоу Эньлай. Что касается заявления о том, что т. Малиновский выпил и сказанное им не отражает его чувств, то это лишь подтверждает мои сомнения. Мы — марксисты и сторонники диалектического материализма. Бытие определяет сознание. Если бы у него не было в голове таких мыслей, то он не смог бы их высказать. У нас есть пословица: «Выпивши — говорят правду». Я тоже люблю иногда выпить. Однажды Хрущев напоил меня допьяна. Вы можете поинтересоваться об этом у Молотова, правда, он сейчас уже не работает министром иностранных дел, или у сопровождавшего меня т. Федоренко. Я был тогда абсолютно пьян, но ни о чем подобном не говорил. Если бы у человека в голове не было бы таких мыслей, то он не мог бы их высказать, а т. Малиновский вчера говорил логично и по порядку. Почему же со мной этого не произошло?
Мао и Хрущёва на встрече в Кремле в 1964 году не было, Мао был в Пекине, Хрущёв — на пенсии на своей даче в Петрово-Дальнем, но их тени незримо витали в залеВ стенограмме встречи обращает на себя внимание высказывание ещё одного участника китайской делегации, Кан Шэна, который заметил: "У нас есть горький опыт — все наши неприятности с вами начинались во время обедов".
Позднее, вплоть до времён перестройки, столь высокопоставленные делегации из КНР в Москву уже не приезжали. В отношениях двух стран наступила долгая зима...
Во время обеда Чжоу Эньлая с президентом США Ричардом Никсоном
