Люди, интересующиеся историей, знают, что Сталин и Черчилль официально встречались на трех важнейших конференциях: в Тегеране (ноябрь-декабрь 1943 года), в Ялте (февраль 1945 года) и в Потсдаме (июль 1945). Гораздо менее известны встречи Сталина с Черчиллем в Москве в разгар войны. Первая из них состоялась в 1942 году. Это была настоящая интеллектуальная дуэль двух самых харизматичных политических лидеров той эпохи. Кто же вышел из нее победителем?
Сталин и Черчилль на встрече в Москве в 1942 году
Обстоятельства первой встречи Черчилля со Сталиным можно было назвать весьма неблагоприятными. Особенно для британского премьера. Накануне её состоялся большой дипломатический вояж наркома иностранных дел Вячеслава Молотова в Великобританию и США. И лидеры обеих стран изложили в официальных коммюнике свою непреклонную решимость, что «второй фронт» будет открыт ими во Франции до конца 1942 года. И вот, спустя пару месяцев Рузвельт и Черчилль приняли решение отказаться от своего обещания. Естественно, такой крутой поворот нужно было объяснить Сталину. И посланник, принесший дурную весть, должен был быть самого высокого уровня. Поскольку президент США был болен и прикован к инвалидному креслу, выбор пал на Уинстона Черчилля. Известного русофоба и антисоветчика. Но другого варианта не было.
Ведь именно Черчилль заявлял Молотову, что: «Британская нация и армия мечтают сразиться с врагом как можно скорее и таким образом оказать помощь доблестной борьбе Советской Армии и народа». Был подписан договор между СССР и Великобританией о союзе и войне против гитлеровской Германии.
В советских газетах результаты переговоров были опубликованы лишь частично, но Черчилль, спускаясь с трапа самолета в Москве, конечно, вспоминал, полный текст своих деклараций (сделанных еще в 1941 году), где, в частности говорилось о том, что: «нацистский режим не отличим от худших черт коммунизма». В общем, худшего переговорщика по такому животрепещущему вопросу, как открытие «второго фронта» в 1942 году трудно было себе представить.
Но Сталин, не придавал значения таким «пустякам». Более того в своей речи от 3 июля 1941 г., он назвал выступление Черчилля «историческим», заявив, что готовность Великобритании оказать помощь может «вызвать лишь чувство благодарности в сердцах народов Советского Союза».
То, что на переговоры приехал именно Черчилль можно объяснить и тем, что если бы Гитлер не напал на Советский Союз, Великобритания к 1942 году, скорее всего, прекратила бы свое существование. Мощь германского верхмахта, покорившего практически всю Европу могла уничтожить британские сухопутные силы сразу после оккупации Франции Германией в 1940 году. 10 английских, 18 французских и 12 бельгийских дивизий оказались отрезаны и прижаты к морю в районе Дюнкерка. И только приказ Гитлера, все еще тешившегося иллюзиями договориться в англичанами, перед нападением на СССР, заставил немецкие войска остановиться. В результате англичане и их союзники, используя все имеющиеся суда, смогли переправиться через Ла-Манш, бросив все тяжелое вооружение.
Даже после этого никто не смог бы помешать Германии раздавить Великобританию еще до нападения на СССР. Тем более, что Советский Союз не стал бы вмешиваться, учитывая пакт о ненападении, заключенный с Германией. Сам Черчилль уже заявлял в 1940 году, что после падения британских островов его страна будет продолжать сопротивление с территории Канады (которая входит в Британское содружество).
Итак, Черчилль впервые прибыл в Кремль в 1942 году. Об обстоятельствах его личных встреч со Сталиным нам известно почти все, благодаря воспоминаниям видного дипломата и личного переводчика вождя В.М.Бережкова.
Черчилля, вопреки его ожиданиям приняли в Москве более чем радушно. Отвели отдельный особняк, накормили роскошным ужином и только после этого доставили в Кремль на аудиенцию к Верховному.
Сталин, после обычных протокольных вопросов (вроде: "как добрались") сразу перешел к делу. Он обрисовал тревожную обстановку на фронте и непрозрачно намекнул, что СССР ждет обещанного «второго фронта».
Визит Черчилля в Москву в 1942 году
Черчилль тоже был «не робкого десятка» и подтвердил, что прибыл в Москву обсуждать вопросы «второго фронта». Но сразу попытался увильнуть на тему о недостатке войск и десантных средств у англичан и американцев, для открытия «второго фронта» до сентября 1942 года, который является последним месяцем с благоприятной для высадки погодой. Вот как описывает дальнейший разговор Валентин Бережков.
«Сталин все более мрачнел и, наконец, прервал собеседника вопросом:
— Правильно ли я понял, что второго фронта в этом году не будет?
— А что вы понимаете под вторым фронтом? — спросил Черчилль, явно стараясь оттянуть неприятное объяснение.
— Под вторым фронтом я понимаю вторжение большими силами в Европу в этом году, — не без раздражения ответил Сталин.
— Открыть второй фронт в этом году в Европе англичане не в состоянии. Но они полагают, что второй фронт может быть создан в другом месте».
— У меня другой взгляд на войну, — ответил Сталин. Тот, кто не хочет рисковать, не выигрывает сражений. Англичанам не следует бояться немцев. Они вовсе не сверхчеловеки. Почему вы их так боитесь? Чтобы сделать войска настоящими, им надо пройти через огонь и обстрелы. Пока войска не проверены на войне, никто не может сказать, чего они стоят. Открытие сейчас второго фронта предоставляет случай испытать войска огнем. Именно так я и поступил бы на месте англичан. Не надо только бояться немцев...
Как вспоминает Бережков, Черчилль посчитал слова Сталина оскорбительными. Он попытался предъявить Сталину претензии, что когда в 1940 году Англия фактически одна сражалась в Европе с Германией (поскольку все ее союзники были разгромлены), СССР продолжал придерживаться пакта о ненападении с Германией.
Но Сталин легко парировал этот довод. Он сказал, что Англия лишь формально противостояла Германии, но при этом бездействовала и позволила немцам захватить Норвегию и Данию, не особо помогала оккупированным полякам. Сдала Балканы немцам и итальянцам. Все участие Великобритании сводилось к ее воздушной войне с люфтваффе.
Черчилль понял, что пора разрядить обстановку и перешел к изложению планов действий англо-американских экспедиционных корпусов в Северной Африке против немцев и итальянцев. Сталин тоже внутренне пришел к выводу, что нужна небольшая разрядка и на словах согласился, что эти операции будут не лишними. И все же известие об отказе союзников от своих обязательств по открытию «второго фронта» в 1942 году оказалось решающим. Союзнический долг был нарушен. Доверие между сторонами – подорвано. Тем не менее, в честь визита Черчилля был устроен банкет в Екатерининском зале Кремля. Черчилль, тоже показал характер, и, сославшись на усталость, отказался от традиционно следовавшего после ужина кинопросмотра. Это было проявлением неуважения. Но Сталин не пошел на обострение, ведь весть о том, что между союзниками пробежала «черная кошка», могла быстро достичь Берлина. И министр пропаганды рейха Геббельс, извлек бы из этого все возможные выгоды.
И Сталин пошел на временные дипломатические «любезности». В рамках первого визита последняя встреча двух лидеров состоялась 15 августа 1942 г., накануне вылета Черчилля из Москвы. Сталин всячески демонстрировал дружеское расположение к Черчиллю. По воспоминаниям Валентина Бережкова Черчилль сначала был «ошарашен» такой любезностью, поскольку был настроен на конфронтацию. Но быстро вник в ситуацию и включился в дипломатическую игру. Сталин вновь подчеркнул важное значение высадки союзников в Северной Африке, и заключил эту часть беседы словами:
— Да поможет вам Бог...
— Бог, конечно, на нашей стороне, — согласился Черчилль.
— Ну а дьявол, разумеется, на моей, — пошутил Сталин, и объединенными усилиями мы победим врага. В данном случае он напомнил легким намеком на объявленную некогда Черчиллем готовность заключить союз с дьяволом, если тот будет воевать против Гитлера.
После этого состоялось и вовсе неслыханное чудо гостеприимства. Сталин пригласил Черчилля в свою квартиру в Кремле, чтобы выпить по рюмочке.
— Я никогда не отказываюсь от подобных предложений, — согласился Черчилль.
Это «по рюмочке» плавно перетекло едва ли не в семейные посиделки. Сталин позвал свою дочь – школьницу Светлану, чтобы она распоряжалась за столом. Пришел Молотов, который взял на себя роль тамады. Дальше подали обильный ужин. Черчилль вернулся в свой особняк только после трех утра. И вылетел из Москвы в 5-30.
Обе стороны переговоров могли остаться довольными своими результатами. Черчилль выполнил почти не выполнимую миссию. Не рассорил Великобританию и США со Сталиным, объявив, что в 1942 году «второго фронта» не будет. Сталин не дал повода Германии говорить о том, что в стане союзников произошли разногласия. Кроме того, «третий фронт» в Северной Африке был открыт, и хотя он не сыграл решающей роли в войне с Германией, но стал прологом к открытию «второго фронта».
